Поход Черного Креста - Вагнер Карл Эдвард - Страница 33

• Предыдущая
• 33/45
• Следующая

Джарво выругался: сейчас город, наверное, прочесывают дом за домом, пытаясь найти его. Ингольди превратился в ловушку для дерзкого и самонадеянного генерала разбитой армии, отважившегося проникнуть в логово противника. Удастся ли еще раз обмануть судьбу?

Сразу же вслед за осознанием опасности другая мысль пришла ему в голову, заставив закричать. Он же сказал Эскетре, где прятался и жил все это время, кто помог ему! А месть Ортеда не ограничится одним несчастным с изуродованным горящим маслом лицом…

Джарво сломя голову бросился вниз по лестнице. Его жизнь теперь ничего не стоила, но он должен был попытаться спасти Эрилл, помочь ей избежать участи, которой был достоин только он.

Сколько времени прошло? Сколько он пролежал в башне? Пророк умеет наносить удары быстро.

Выскочив из башни, Джарво бросился бежать по освещенным восходящим солнцем улицам. Не успев добраться до ближайшего поворота, он наткнулся на первый лежащий посреди улицы труп.

Джарво ошарашено уставился на покойника — офицера Стражей Сатаки. Чуть поодаль лежал второй мертвый стражник, еще через несколько шагов — третий. Вся улица была завалена трупами Стражей Сатаки. Кое-где виднелись тела кавалеристов. Оказалось также, что город освещен не только утренним солнцем. Целые кварталы Ингольди горели, в воздухе пахло дымом и горелой человеческой плотью.

Джарво был не в настроении и не в состоянии осмысливать совпадения или разгадывать тайны. Но одно стало ему ясно сразу: напряженные отношения между Ортедом и Кейном привели к бунту.

Над трупом офицера Джарво замешкался лишь на несколько минут, потребовавшихся на то, чтобы снять с него кольчугу, шлем и алый плащ, а затем облачиться в это самому. Никто из редких попавшихся ему на глаза горожан не осмелился встать на пути несущегося по усеянной трупами улице стражника Сатаки.

Театр был неподалеку. Дымом и гарью явно тянуло из того квартала. Завернув за угол, Джарво застонал, увидев перевернутые фургоны и снесенные лачуги артистов. Вокруг догорающих развалин столпились горожане. Сердце Джарво сжалось.

При его приближении зеваки поспешили удалиться. Лишь дети преспокойно продолжали глядеть на пожарище, забравшись на уцелевшую перевернутую телегу.

— Что здесь произошло? — хрипло спросил Джарво.

— Разве вы не знаете, господин офицер? — удивленно переспросила маленькая девочка. — Сегодня ночью здесь накрыли подпольное сборище нучи. А потом генерал Кейн ускакал из города, и никто не смог остановить его. Но это-то вы наверняка уже знаете.

— Кому-нибудь из нучи удалось бежать? — глядя в глаза девочке, спросил Джарво.

— Конечно нет, — уверенно ответила она, примеряя серьги из змеиного камня.

Долгие дни и ночи провел Кейн в раздумьях, тщательно планируя все до мелочей. И вот единственный непредвиденный фактор — появление на сцене Джарво — спутал ему все карты.

Непрочный союз Кейна и Ортеда мог существовать лишь до поры до времени. Один из «союзников» должен был умереть. Несомненно, у каждого из них были свои предположения по поводу того, кому в скорости придется поплатиться жизнью за свою излишнюю доверчивость.

Скрытая неприязнь двух лидеров не переходила в открытое столкновение по двум причинам.

Ортед опасался выступить против Кейна, понимая, что вышколенные, вымуштрованные, закаленные в боях войска генерала верны только своему командиру. Пока пехота и полки Стражей Сатаки не шли ни в какое сравнение с боевыми полками кавалерии Кейна, открыто убрать генерала представлялось довольно рискованным.

Кейн тоже не торопился переходить в открытое наступление до тех пор, пока Ортед не раскрыл ему всех тайн, прежде всего тайн своей неуязвимости. Откровенно говоря, поначалу генерал недооценил Пророка, посчитав его зарвавшимся бандитом или остервенелым фанатиком. Сделать из Империи бездонную кормушку для содержания личной армии Кейна генералу не удалось. Ак-Седди быстро показал ему зубы и дал понять, что и сам далеко не прост. Кейн хотел узнать о нем больше, но Ортед тоже вел свою тайную игру. Привыкший действовать решительно и брать на себя ответственность, Кейн ударил первым, чтобы разорвать этот порочный круг.

Больше половины Южных Королевств рухнуло под ударами Меча Сатаки. Вместе с джунглями Шапели захваченная саванна представляла собой огромную империю. Кейну было ясно, что и остальные королевства Юга падут к его ногам. А дальше? Дальше… Империя, занимающая треть Северного Континента, объединенная идеологией, сильной властью и обладающая могучей армией, без особых усилий подчинит себе Северные Провинции, Горные Княжества и остатки Серрантониевой империи. Затем придет черед оставшихся земель континента.

Но на данный момент армия Кейна выдохлась. Ее полки и эскадроны рвались в бой, но линии снабжения были слишком растянуты, слишком далеко друг от друга стояли чересчур малочисленные гарнизоны. Многие форты остались вообще без прикрытия, и в них засели остатки рассеянных в боях вражеских армий. А Ортед гнул свое, требуя продвижения вперед и переселения жителей захваченных городов в центральные районы Шапели. Если последнее можно было объяснить безумием религиозного фанатизма, то продолжение наступления грозило серьезным поражением. Кейн не мог рисковать. Он решил нанести удар первым.

По всем параметрам это был настоящий, хорошо подготовленный государственный переворот. Одна из верных Кейну придворных куртизанок должна была увлечь Ортеда в его личные покои в одной из башен крепости. Там за него, пьяного и одурманенного наркотиками, должны были взяться наемные убийцы — знатоки своего дела. Неуязвимость Ортеда для стального клинка лишь подогревала рвение этих мастеров заплечных дел, будоража их воображение самыми экзотическими вариантами лишения жизни.

Охваченная ревностью Эскетра как раз собралась подняться в спальню Ортеда, когда ее окликнул Джарво. В эти же минуты убийцы, посланные Кейном, разбирались с караулом, охранявшим один из второстепенных, редко используемых входов в крепость. К тому моменту, когда они ворвались в покои Пророка, он во главе дюжины стражников уже обшаривал Седди в поисках Джарво.

Кейн, ожидавший результатов в зале вместе с якобы пьяными офицерами своей армии, неправильно понял появление вооруженной дворцовой стражи. Решив, что кто-то предал его, известив Ортеда о готовящемся покушении, Кейн дал сигнал своим людям. Сверкнули клинки, зазвенела сталь… Тайное противостояние переросло в открытое столкновение.

Ортед, внутренне готовый к такому повороту событий, отреагировал быстро, попытавшись запереть Кейна если не в Седди, то хотя бы в черте города. Это ему не удалось. Трупы Стражей Сатаки, устилающие улицы, отметили отчаянный прорыв Кейна и его людей через ночной Ингольди. К рассвету и лагерь за городской стеной оказался покинут.

Кейн внимательно оглядел изувеченное тело, лежащее на походной раскладной койке. Обернувшись к Дольнесу, он буркнул:

— По крайней мере она жива. С чем тебя и поздравляю. Что там у вас случилось?

Шпион, почесывая повязку на раненой руке, поспешил ответить:

— Я точно не знаю… Не все понятно. Когда мы пришли за ней, театральный двор горел, а вокруг столпилось много народу. Совпадение это или нет, но Стражи Сатаки явились туда в ту же ночь, но чуть раньше нас. Кто-то донес им, что театр — рассадник нучи. По правде говоря, после налета Стражей мало что осталось.

Могу себе представить, — кивнул Кейн.

— К такому повороту дел мы не были готовы, — признался, разводя руками, Дольнес. — Нам просто повезло, что мы обнаружили ее живой. К тому же толпа вовсе не пришла в восторг, увидев, что мы пытаемся спасти бедняжку, вытаскивая гвозди из ее рук. Пришлось остудить пыл зевак, чтобы пробиться через толпу. Я имею в виду что несколько голов отправилось в свободный полет по камням мостовой. К городским воротам мы пробились почти вслед за вами. Старый караул был перебит или прятался где-то, подкрепление из казарм еще не прибыло. Такая гонка, да еще и сутки по саванне, — не думаю, что бы это пошло девице на пользу.

• Предыдущая
• 33/45
• Следующая