Поход Черного Креста - Вагнер Карл Эдвард - Страница 36

• Предыдущая
• 36/45
• Следующая

Могущество жрецов растет с увеличением количества верующих и участвующих в ритуальных песнопениях. Кульминацией стало уничтожение Ортедом Сандотнери — в наказание и назидание неверным. Пророк прибыл к осажденному мной городу во главе огромной орды сатакийцев, но сам даже не участвовал в ритуале.

Страшное, могущественное заклинание вызывает тени Сатаки. Но я был бы полным идиотом, если бы позволил жрецам колдовать. Ко мне не подберется в темноте ни подосланный убийца, ни жрец с разящей тенью за пазухой. А моя кавалерия разнесет любую толпу, затянувшую по соседству со мной свои заклинания. Джарво в свое время преподнес сатакийцам урок, который они запомнят надолго.

Глаза Эрилл потемнели при упоминании имени Джарво.

Кейн заметил это, но не стал ничего говорить. Он уже знал, что Эрилл выходила и приютила Джарво в Ингольди, сумев спасти его от неминуемой смерти. Теперь до Кейна доходили слухи о том, что Джарво снова повезло: он выжил в ночь праздника, перешедшего в кровавую резню, сумел выбраться за пределы Шапели и пробраться в еще не завоеванные Кейном Южные Королевства. Поговаривали, что Джарво собрал новую армию, чтобы идти войной на Пророка и его генерала.

Кейн ни разу не упрекнул Эрилл в том, что она своим милосердием продлила жизнь столь опасному для него, да и для нее самой человеку. Он понимал, что у распятой Эрилл было время поразмыслить о совершенной ею ошибке.

— Что ты собираешься делать теперь? — спросила она.

— Ждать. Ждать восстания в Шапели. В саванне Ортед не сможет противостоять мне. Все оставшиеся верными ему части Меча Сатаки я разбил в течение последних месяцев. Южные провинции империи — под моим контролем. Ингольди перенаселен, людям некуда деваться… Если же восстание не начнется… что ж, придется прорываться к столице Шапели. Оставлять Ортеда в живых нельзя. Он слишком опасен. Придется похоронить его под обломками его крепости. — Помолчав, Кейн усмехнулся и добавил: — Я не говорю, что это будет легко.

— А что будет делать Ортед?

— Подогревать фанатизм согнанных в Ингольди и окрестности бесчисленных толп из покоренных мною королевств. Ортед получил огромное преимущество, собрав вокруг себя такую массу людей.

— Разве ты не говорил, что переселять покоренные народы глупо, что лучше было бы оставить правоверных сатакийцев в тылу твоей армии?

Кейн рассмеялся:

— Это была моя последняя ошибка. Я опять недооценил Ортеда. Я был уверен, что целью Ортеда — хитрого политика или религиозного фанатика — является собственная империя. Нет! Ему нужно вовсе не это. Вот почему я не мог предугадать, просчитать его действия.

— В чем же его цель?

— К цели он идет, добиваясь ее своими методами. Но эта цель не его. Это цель Сатаки! Ему нужны миллионы и миллионы верующих. Все это — ради последнего исполнения ритуала, ради последнего заклинания. Я не знаю только одного — сколько еще обращенных в его веру душ нужно Пророку, чтобы собрать воедино количество энергии достаточное для того, чтобы открыть двери. Пришествие Сатаки отныне и навсегда в наш мир — вот цель Ортеда!

Кейн скатился по песчаному откосу на самое дно раскопанного его солдатами карьера. Вскочив на ноги, он закричал:

— Вот оно! Осторожно! Уберите лопаты. Сорвете эту печать — и нам всем конец!

Солдаты замерли, и Кейн, опустившись на колени, стал руками отбрасывать влажный песок. Уже неделю велись эти раскопки в руинах древнего Амертири. Особенно тщательно по указанию Кейна окапывали стены одного обрушившегося внутрь себя здания. Что именно хотел найти генерал в развалинах, точно не знал никто.

Накануне удалось раскопать груду осколков какого-то зеленого камня. Аккуратно отложив их в сторону, солдаты наткнулись на что-то напоминающее капитель огромной колонны из зеленоватого, похожего на горный хрусталь материала. Какой-то невероятной энергией колонна была воткнута в груду обломков здания. На следующее утро, работая под присмотром Кейна, солдаты убрали камни и песок вокруг колонны на уровне, соответствующем полу давно разрушенной постройки.

Напряжение и возбуждение Кейна достигли предела, когда из-под песка рядом с колонной показался серебристый металл. Действуя уже один, генерал расчистил вделанный в пол металлический шестиугольник футов восьми в поперечнике. Едва заметные трещины ровно делили серебристую поверхность на треугольники, а в месте, где они сходились, горела алым огнем сложной формы печать.

— Отойдите все! — скомандовал Кейн. — Оставьте меня одного.

Этот приказ был выполнен с рвением. Солдаты поспешили укрыться за грудами выброшенного из карьера песка. Лишь Эрилл, подталкиваемая любопытством, осталась на гребне, чтобы посмотреть, что будет делать Кейн.

Она едва успела занять удобную для наблюдения позицию, как влекомые какой-то неведомой силой металлические треугольники раздвинулись перед Кейном, уйдя в пазы каменного пола.

В черную глубину образовавшегося провала вели каменные ступени. Постояв на краю, Кейн сделал какой-то сложный жест, видимо входящий в охранительный ритуал для проникновения в запретное святилище, и стал спускаться туда, куда за последнюю тысячу лет не ступала нога человека.

Эрилл не столько услышала, сколько почувствовала угрожающее шипящее дыхание, вырвавшееся из черного подземелья. Страх пересилил любопытство, и Эрилл скатилась по склону бархана туда, где ждали солдаты.

Шли минуты, часы. Солнце прошло зенит и стало клониться к западу. Никто не осмеливался приблизиться к карьеру.

Кейн вернулся неожиданно. Он показался на гребне с небольшим ларцом в руках. Ларец был сделан из того же серебристого металла, что и шестиугольная дверь в подземелье, а на его крышке горела алым огнем точно такая же печать, какая запирала таинственный коридор.

— Закапывайте! — приказал Кейн. — Закапывайте все подчистую.

Первые лопаты песка полетели на дно карьера. Солдаты, облегченно вздохнув, охотно взялись за работу. Эрилл успела разглядеть, что шестиугольный люк на дне карьера закрыт, не нарушена и алая печать в его центре. Очень скоро песок вновь скрыл на долгие века и тысячелетия руины древнего города.

— Что это, Кейн? — спросила Эрилл, кивнув на ларец.

— Нечто на дух не переносящее теней, — улыбнулся Кейн.

На следующее же утро армия Кейна покинула развалины Амертири. Ночью в лагерь прибыл еле живой от усталости гонец, принесший невеселые известия. Слухи подтвердились: Джарво удалось собрать армию.

Пока Кейн и Ортед бесплодно выслеживали друг друга, пытаясь подловить противника на ошибке, Джарво не терял времени даром. Его усилия оказались более эффективными.

Кейн сумел легко захватить половину королевств саванны, потому что, раздираемые давними противоречиями, территориальными и геральдическими спорами, они не смогли объединиться против внешнего врага. Одни правители ждали Кейна как избавителя от давнего соперника, другие, считая, что сопротивляться Черному Кресту бессмысленно, сдавались без боя. Одно за другим Южные Королевства проглатывались Империей Сатаки.

Пауза в наступлении, возникшая в результате мятежа Кейна, позволила оставшимся правителям, отбросив старые дрязги, объединить свои силы. Нравы сатакийцев теперь были хорошо известны всем. Ни о каком мирном союзе с империей не могло быть и речи. Неумолимое, безжалостное наступление Меча Сатаки убедило даже самых твердолобых королей в том, что Ортед и его генерал не остановятся до тех пор, пока не покорят все государства Южной Саванны до единого.

В этой атмосфере появление Джарво было принято с восторгом. Генерал был единственным, кто нанес сатакийцам поражение. На руку Джарво играл и его шрам на лице, и тот дух ненависти и мести, который генерал пронес в себе через все невзгоды, выпавшие на его долю.

Человек, побывавший в сердце вражеской империи, рассказывающий ужасы о внутренней жизни в стране, управляемой Пророком Ортедом, везде встречал радушный прием и находил понимание. Народ видел в нем спасителя, воины — непобедимого командира, правители искали у него совета и поддержки.

• Предыдущая
• 36/45
• Следующая