Тень Ангела Смерти - Вагнер Карл Эдвард - Страница 18

• Предыдущая
• 18/44
• Следующая

Кейн вздрогнул, внезапно поняв, как холодно.

Он направился на юго-запад. Снег был покрыт толстой коркой и легко выдерживал скакуна. За спиной оставались едва видные следы.

«Штурм твердыни огров был ожесточенным », — думал Гаэта, утомленно глядя на руины. Стащив свой отделанный серебром шлем, он провел кровоточащей рукой по лбу, откидывая промокшие от пота светлые пряди, потом прищурился, пытаясь что-нибудь разглядеть в дыму, застилавшем солнечный свет. За стенами крепости была беспорядочная мешанина из разрушенных и сожженных строений, осадных машин, тел людей и слуг огров.

Он столкнул труп с перевернутой повозки и вскарабкался на освободившееся место. Глубоко вздохнув и поморщившись от боли — несколько ребер были ушиблены, но панцирь отразил меч, — Гаэта позволил себе отдаться утомленному ликованию, приличествующему человеку, который поставил перед собой и блестяще выполнил трудное задание, столь же почетное, сколь и опасное.

Если быть точным, надо отдать должное и многим другим. Когда б не талант молодого колдуна из Транодели, Сереба Ак-Сети, волшебный огонь, охранявший стены огров, не был бы погашен, да и непреодолимые обсидиановые ворота не рассыпались бы на куски. Моллил был великолепен, когда вел первую колонну через разбитые ворота навстречу ярости огровых приспешников. И Трое Рыжих чуть не одолели его солдат, хотя их чары рухнули, а слуги бежали. Многие погибли от рук трех братьев-огров, казавшихся неуязвимыми. Потом Гезелла, среднего брата, убила отравленная стрела, пущенная Анмуспи-Лучником. Омселл, старший, был тяжело ранен умирающим Маландером, и, когда огр рухнул на колени, Гаэта сам снес его отвратительную голову с плеч. Остался только Дазелл, который попытался спрыгнуть с замковой стены и убежать, но от удара потерял сознание. Гаэта приказал связать его, и теперь двенадцатифутовое тело огра плясало на виселице, обращенной к долине, которую он и его братья так долго держали в ужасе.

Сквозь туман к нему приблизился Алидор, чья сломанная рука сейчас была кое-как перевязана. «Ты сломал руку, когда отразил удар топора Омселла, направленный в меня », — подумал Гаэта и поклялся сделать своему помощнику ценный подарок из своей части трофеев, хотя подобная храбрость была просто обязанностью рыцаря по отношению к своему лорду.

— Мы осмотрели все вокруг, мой господин. — Алидор хотел было отдать честь левой рукой, но решил, что это будет выглядеть глупо. — Похоже, мы загнали всех уцелевших внутрь. Не очень хорошо — Трое Рыжих, видать, приказали убить всех пленников, когда стало очевидно, что мы вот-вот ворвемся вниз. Так что у нас примерно двадцать человек — последние из их солдат и слуг, и мы ждем вашего приказа, что с ними делать.

— Убейте их.

Алидор помолчал, не желая спорить со своим полководцем.

— Мой господин, почти все они клянутся, что огры заставили их служить. Они были вынуждены повиноваться ограм, или их съели бы, как остальных.

В голосе Гаэты послышался холод, и его лицо окаменело.

— Большинство из них лгут. Остальные заслуживают самого худшего, ибо они спасали свои шкуры, став орудием порабощения и уничтожения своих собратьев. Нет, Алидор, милосердие, конечно, похвально, но, когда ты стремишься уничтожить совершенное зло, ты должен уничтожать его совершенно. Прояви милосердие, выжигая болезнь, и ты только оставишь ее семена прорастать снова. Убей их всех.

Алидор повернулся, чтобы отдать приказ, но Моллил все слышал и уже спешил через двор, чтобы проследить за казнью. «Ему это понравится », — с отвращением подумал Алидор, потом выбросил пеллинита из головы. Он искренне сказал Гаэте:

— Мой господин, сегодня вы на самом деле совершили подвиг! Годами эта земля жила в кошмарном страхе перед Тремя Рыжими. Они опустошили почти весь край, и никто не может сказать, сколько пленников закончили свои дни в желудках огров! Теперь, после их смерти, люди снова вернутся к жизни: смогут возделывать землю и мирно торговать, и путники смогут путешествовать по этим долинам в безопасности. А вы, как и прежде, не примете от людей, кроме благодарности!

Гаэта устало улыбнулся и жестом велел ему замолчать.

— Будь добр, Алидор! Прибереги свои хвалебные речи до моей смерти. Я не хочу их слушать сейчас. Многие погибли, помогая мне в моем походе, иначе я бы не достиг цели. Это они достойны твоей хвалы. Нет, — сказал он с отсутствующим видом, — единственное мое желание — уничтожать силы зла. Это цель моей жизни, и я ничего не прошу у людей.

На утомленном битвой лице Алидора засияла радость.

— И теперь, когда Трое Рыжих мертвы, что будет нашей следующей миссией?

Голос Гаэты стал вдохновенным:

— Теперь я жажду найти и уничтожить одного из самых опасных представителей сил зла, которые известны истории. Завтра я отправлюсь на поиски человека по имени Кейн!

Временами ужасное проклятие бессмертия было для Кейна невыносимым грузом. Тогда его одолевало черное отчаяние, он полностью отрешался от мира и проводил дни в размышлениях. В таком мрачном унынии он, бывало, оставался очень долго, его разум путешествовал по прожитым столетиям, и из глубины души кричала безответная жажда покоя. В конце концов? какое-нибудь происшествие, поворот судьбы или резкая перемена настроения прорывали его безнадежное отчаяние и вновь бросали его в мир людей. Тогда холодное отчаяние таяло, отступало перед ненавистью к древнему богу, проклявшему его.

Случилось, что такое настроение охватило Кейна, когда он приехал в Себбей. Он бежал из пустынь Ломарна, где его разбойники несколько месяцев грабили богатые караваны и опустошали города-оазисы. Хитроумная ловушка погубила большую часть отряда Кейна, а он спасся бегством и отправился на запад, в населенные призраками земли Деморнта. Кейн знал: здесь враги не будут его преследовать, потому что чума, уничтожившая местный народ, до сих пор внушала людям невыразимый страх, и, хотя она поразила эту окруженную пустыней землю почти два десятилетия назад, до сих пор никто не входил и не выходил из безмолвного Деморнта.

Мертвый Деморнт. Деморнт, чьи города пусты, а некогда возделываемые земли превращаются в леса. Деморнт, где притаилась смерть, и куда не вернется жизнь. Земля смерти, где по пустым городам бродят только тени, где живых лишь горстка, а вокруг — мертвецы.

Деморнт, где призраки шагают по безмолвным улицам бок о бок с живыми, где живые идут рядом со своими призраками. И надо внимательно присмотреться, чтобы отличить одного от другого.

Когда на западе Лартроксии и к востоку от Ломарна появились огромные пустыни, какая-то причуда природы пощадила Деморнт. Здесь, окруженная двумя могучими пустынями, рядом с выжженными песками, лежала зеленая земля, чьи невысокие холмы, прохладные озера и мелколесье приютили тысячи поселенцев. Деморнт словно огромный оазис, и его люди вели приятную жизнь, возделывая свои земли и торгуя с крупными караванами, которые пересекали пустыни с востока и запада.

Один из таких караванов принес с собой чуму — болезнь, которой никогда не видела эта земля. Может быть, в тех далеких краях, откуда пришел караван, люди притерпелись к этой болезни. Но здесь, в плодородном Деморнте, она распространилась со скоростью ветра по всей зеленой земле, и в ее лихорадочном бреду сгорели тысячи, моля о воде, которую они не смогли бы выпить.

Деморнт окружала пустыня. Чума не могла преодолеть пески, вся ее ярость обрушилась на этот мирный край. И когда она наконец отбушевала, в Деморнт вернулся мир. Земля стала одной огромной могилой и познала покой могилы, ведь выживших было недостаточно, чтобы похоронить всех мертвых.

Деморнт, где призраки шагают по безмолвным улицам бок о бок с живыми, где живые идут рядом со своими призраками. И надо внимательно присмотреться, чтобы отличить одного от другого.

• Предыдущая
• 18/44
• Следующая