Дьявол носит «Прада» - Вайсбергер Лорен - Страница 66

• Предыдущая
• 66/94
• Следующая

Двенадцать, тринадцать, четырнадцать… Лифт вдруг остановился, и перед нами открылась чья-то чужая белоснежная приемная. Женщина лет тридцати пяти двинулась вперед, но отпрянула, увидев перед собой Миранду.

– Ох, я… э… – забормотала она, отчаянно ища предлог, чтобы не разделить с нами нашу маленькую преисподнюю. И хотя лично мне было бы лучше, если бы она присоединилась к нам, я не осуждала ее. – Ах да! Я вспомнила, я забыла фотографии, – наконец промямлила она, стремительно повернулась на неустойчивых каблуках и рысцой затрусила обратно в офис. Миранда на протяжении всей этой сцены и бровью не повела. Двери мягко закрылись.

Пятнадцатый, шестнадцатый и вот наконец – наконец! – семнадцатый; двери разъехались в разные стороны, и перед лифтом обнаружилась группка ассистентов отдела моды, направляющихся за сигаретами, диетической колой и вегетарианскими салатиками, знаменующими собой их обед. Молодые и красивые, они сейчас были испуганы до смерти и толкали друг дружку, стремясь поскорее уступить Миранде дорогу. Двое встали с одной стороны, трое – с другой, и она соблаговолила пройти между ними. Они молча смотрели, как она идет через приемную, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Ничего не замечает, подумала я. Для меня эти минуты лицом к лицу с ней в маленьком боксе лифта тянулись, как нескончаемо долгая неделя, а она даже не потрудилась заметить мое присутствие. Но едва мы вышли из лифта, как она повернулась.

– Ан-дре-а? – вопросила она. Ее голос разрезал тишину, как нож масло. Я не ответила, потому что думала, что вопрос риторический, но она повторила: – Ан-дре-а?

– Да, Миранда?

– Чьи туфли вы носите? – Одну руку она положила на затянутое в твид бедро и уставилась на меня. Лифт уехал без ассистентов отдела моды, так как они были до крайности захвачены видом самой Миранды Пристли во плоти. Шесть пар глаз уставились на мои ноги, которым всего пару минут назад было так хорошо и удобно и которые теперь изнывали под взглядами пятерых служителей Моды и ее Верховного Божества.

От этого неожиданного столкновения, а теперь вот и от этого неожиданного осмотра мои мозги утратили способность ясно соображать, и поэтому, когда Миранда спросила, чьи туфли я ношу, мне показалось, она подумала, что я ношу чьи-то чужие туфли.

– Э… мои, – сказала я, не отдавая себе отчета, что это звучит не только невежливо, но и явно неприязненно. Трещотки принялись хихикать, но тут Миранда обратила свой гнев на них:

– Хотелось бы знать, неужели у па-а-адавляющего большинства служащих отдела моды моего журнала так мало работы, что они позволяют себе ничего не делать и сплетничают, как маленькие девочки?

И она принялась указывать на каждую из них по отдельности пальцем – имен их она не смогла бы вспомнить, даже если бы к ее голове приставили заряженный пистолет.

– Вы! – жестко обратилась она к жизнерадостной девушке, которая была новенькой и, возможно, впервые увидела Миранду вблизи. – Как вы думаете, мы для этого взяли вас на работу или для того, чтобы вы заказывали костюмы для съемок? – Девушка опустила голову и открыла рот, чтобы извиниться, но Миранда продолжала: – А вы! – Она подошла поближе и остановилась перед Ванессой, старшей и наиболее опытной из них, любимицей всех редакторов. – Думаете, мало девушек, которые жаждут иметь такую работу, как у вас, и которые ничуть не хуже вас разбираются в моде?

Она отошла на шаг и теперь медленно и пристально осматривала их – как раз настолько медленно, чтобы они успели почувствовать, какие они толстые, страшные, безвкусно одетые, – а потом скомандовала всем вернуться к работе. Они закивали, не осмеливаясь поднять на нее глаза. Кое-кто бормотал искренние извинения. И вот они ушли, и я поняла, что мы с ней одни. Снова.

– Ан-дре-а? Я не выношу, когда мой секретарь отвечает мне в такой манере, – заявила она, направляясь к двери, ведущей в коридор. Я не была уверена, следует ли мне пойти за ней, и надеялась, что Эдуардо, Софи или еще кто-нибудь из девушек успели предупредить Эмили, что Миранда вернулась.

– Миранда, я…

– Довольно. – Она остановилась у двери и взглянула на меня. – Так чьи же туфли вы носите? – В ее голосе слышалось явное неудовольствие.

Я глянула на туфли и подумала, как сказать самой стильной женщине в Западном полушарии, что я ношу туфли, купленные у Энн Тэйлор [15]. Еще раз посмотрев на ее лицо, я поняла, что никогда ни за что не смогу сказать ей это.

– Я купила их в Испании, – проговорила я, пряча глаза, – очень миленький бутик в Барселоне на Лас-Рамблас [16], они только что запустили их в продажу, это начинающий испанский дизайнер.

Интересно, когда я успела этого набраться?

Она подперла подбородок кулаком и склонила голову набок. Сквозь стеклянную дверь я увидела приближающегося Джеймса, но, как только он заметил Миранду, его и след простыл.

– Ан-дре-а, они неприемлемы. Мои девушки должны быть лицом журнала «Подиум», такие туфли не могут создать должный имидж. Возьмите в кладовой пару от Джимми Чу. И принесите мне кофе.

Она взглянула на меня, взглянула на дверь, и я поняла, что мне следует открыть ее. Так я и поступила. Она прошла мимо меня, даже не сказав «спасибо». Для кофейного забега нужны были деньги и сигареты, но мне надоело изображать из себя побитого, но верного пса, и я не пошла за ней, а повернулась и направилась назад, к лифту. Пусть Эдуардо одолжит мне пять баксов на кофе, а Ахмед запишет на счет «Подиума» еще одну пачку сигарет – ему не привыкать. Я не думала, что она вообще заметит, что я ушла, но ее окрик огрел меня, словно лопатой по затылку.

– Ан-дре-а!

– Да, Миранда? – Я тут же остановилась и повернулась к ней.

– Надеюсь, реклама ресторана, которую я просила вас найти, уже у меня на столе?

– Э… дело в том, что… возникли кое-какие трудности. Видите ли, я звонила во все газеты, и, насколько я поняла, в последние дни нигде не давались заметки о ресторане, соответствующем вашему описанию. Вы, случайно, не припомните его названия? – Сама того не сознавая, я задержала дыхание и приготовилась к обороне.

Но на нее мое объяснение не произвело большого впечатления, пожав плечами, она вновь зашагала к своему кабинету.

– Ан-дре-а, я ведь уже сказала вам, что этот материал давала «Пост», неужели так трудно было найти? – И с этими словами она удалилась.

«Пост»? Я говорила с их обозревателем ресторанов только сегодня утром, и он поклялся, что никаких соответствующих моему описанию ресторанов на этой неделе открыто не было. Она понятия не имеет, о чем говорит, а обвинит во всем меня.

Был уже полдень, и кофе достался мне довольно легко, я даже смогла выкроить лишних десять минут, чтобы позвонить Алексу, у него как раз сейчас был обеденный перерыв. К счастью, он ответил, как только я позвонила ему на сотовый, и мне не пришлось на этот раз общаться ни с кем из его коллег.

– Привет, детка. Ну, как твои дела? – Голос у него был бодрый, даже слишком, и я приказала себе не раздражаться.

– Великолепно, впрочем, как и всегда. Ты же знаешь, как я люблю свою работу. Последние пять часов я разыскивала виртуальную статью, существующую только в воспаленном воображении женщины-психопатки, которая скорее наложит на себя руки, чем признает, что ошибается. Ну а что у тебя?

– Вообще-то у меня все замечательно. Помнишь, я рассказывал тебе о Шоне?

Я кивнула, хотя он не мог меня видеть. Шона была одной из его маленьких учениц, до сих пор на уроках она молчала, словно воды в рот набрала, и что Алекс ни делал – упрашивал, грозился, занимался с ней отдельно, – ему не удавалось ее разговорить. В класс ее привел социальный работник, который обнаружил, что, хотя ей было девять лет, она ни разу не переступала порог школы. Алекс тогда был потрясен и с тех пор всячески старался ей помочь.

– Она болтает без умолку! И все из-за того, что мы немножко попели. Я пригласил исполнителя народных песен прийти поиграть детям на гитаре, а она принялась подпевать. И теперь, когда лед сломан, она тараторит, как заведенная. Она знает английский! И словарь у нее для ее возраста вполне в норме! Она совершенно нормальный ребенок! – Его бурная радость заставила меня улыбнуться, и вдруг я почувствовала, что скучаю по Алексу. Так скучают по человеку, с которым видятся часто и регулярно, но не вступают в близкие отношения. Здорово было повидать его прошлой ночью, но я снова отключилась, едва коснувшись головой подушки. Оба мы интуитивно понимали, что ждем моего приговора, ждем окончания срока моего рабства, ждем, когда все вернется на свои места. Но я скучала по нему. И я чувствовала свою вину из-за всего, что произошло между мной и Кристианом.

• Предыдущая
• 66/94
• Следующая