Рыцарь прерий - Валентино Донна - Страница 19
- Предыдущая
- 19/81
- Следующая
– Не двигайтесь, я не понял, откуда они нападали, – предостерег он ее. Дышал он тяжелее, чем следовало в данных обстоятельствах. Совершенно недопустимо, чтобы плотское желание давало о себе знать в тот момент, когда даме грозит непонятная опасность! При следующей встрече со священником ему придется исповедаться в таком нерыцарском поведении.
– Никто на нас не нападал, Джеффри.
– Кровь Господня, женщина, придержите язык, иначе они нас заметят! Я еще никогда не встречался с врагом, у которого столь страшное оружие.
– Джеффри, выслушайте меня! Никто на нас не нападал. Этот шум устроила я. Я выстрелила из револьвера. Смотрите. – Джульетта с трудом высвободила руку и сунула револьвер ему под нос. Из открытого конца трубки поднимался легкий дымок, в котором Джеффри ощутил ту же едкую вонь, что наполнила воздух сразу же после громового раската.
– Это вы вызвали этот немыслимый шум, Джульетта, с помощью револьвера?
Она быстро кивнула, и ее шелковистые волосы скользнули по его рукам. Полное отсутствие в ней страха убедило Джеффри в том, что она говорит правду. Этот грохот, который, по словам Джульетты, устроила она сама, заставил бы большинство женщин впасть в ужас, кричать и рвать на себе волосы. От пришедшей уверенности в том, что поблизости не прячется неизвестный враг, Джеффри следовало испытать радость и облегчение, а вместо этого он почувствовал себя круглым дураком: лежит, уткнувшись носом в землю, из-за проклятого фокуса, который наловчились применять эти странные люди!
Как же, видимо, про себя потешается над ним Джульетта!
Джеффри хотел отодвинуться от нее, но им овладело полное нежелание покидать свое мягкое ложе. Джульетта выпростала руку, чтобы помахать перед ним револьвером, в результате чего Джеффри еще сильнее прижался к ней животом, и хотя их разделяло несколько слоев материи, рыцарь хорошо ощущал, как под ним приподнимается и опадает женское тело. Чуть заметный цветочный аромат, напоминавший запах мыла, которым пользовались они оба, исходил от Джульетты, перебивая все другие запахи, и на секунду Джеффри совершенно забыл об испытанном унижении и смятении.
Джульетта ощутила быструю смену его настроений – от бесстрашного защитника к недоумевающему безумцу, а потом к страстному мужчине. Она понимала, что ей следует оттолкнуть этого неотесанного громилу и встать с земли. Господи! А что, если кто-нибудь увидит, как вдова Уолберн валяется по прерии со своим сумасшедшим постояльцем?!
К несчастью для ее репутации, тело Джульетты отказалось повиноваться настоятельным приказам ее ума. Вместо того чтобы решительно оттолкнуть Джеффри, ее рука почему-то легла ему на плечо. Вместо того чтобы произнести резкие слова, ее язык робко скользнул вдоль губ, которые отчего-то вдруг пересохли. Существовало бесконечно много причин, по которым благоразумная и рассудительная женщина, каковой она себя считала, должна была бы оскорбиться бесцеремонности, с которой он повалил ее на землю и теперь не давал подняться.
Но вместо этого Джульетта вся трепетала от мысли о том, что при звуке выстрела первой мыслью Джеффри было защитить ее. Даже и сейчас он укрывал ее своим огромным мускулистым телом, бережно держа в объятиях, подставив свою спину возможным врагам, словно рыцарь, который защищает даму своего сердца. И при этом совершенно не важно, что опасность оказалась чисто мнимой, плодом его больного воображения!
Она услышала тихий выдох, и в следующую секунду у ее плеча возникла бархатистая голова, оттолкнувшая Джеффри в сторону.
– Арион! Твоя нога!
Джеффри разразился потоком непонятных слов, наполненных таким ядом, что Джульетта без труда догадалась: это проклятия. Ей и самой хотелось бы пробормотать несколько слов покрепче, хотя Джульетта плохо понимала, почему у нее возникло такое желание, когда Джеффри стремительно отодвинулся от нее и присел на корточки около своей проклятой лошади.
– Боюсь, он растянул связку на передней ноге.
С мрачным лицом Джеффри прижимал пальцы к распухшему месту чуть повыше копыта Ариона.
– Я же говорила вам – лучше оставить его в сарае.
– Да, говорили. – Покачав головой, он вздохнул. – И для чего вы устроили такой шум, Джульетта?
Она постаралась как можно грациознее встать с земли, что оказалось весьма непросто – ноги у нее ослабели, пока Джеффри д'Арбанвиль лежал на ней всем своим телом.
– Вы говорили, что ничего не знаете об огнестрельном оружии, поэтому я хотела, чтобы вы увидели, с чем вам придется иметь дело, если вы столкнетесь с вооруженными приграничными разбойниками.
– Неужели эти приграничные разбойники не знают, как важно подкрасться к врагу незаметно? – Джеффри покачал головой. – Их легко застигнуть врасплох, если они объявляют о своем присутствии этими шумными револьверами.
– Шум слышен уже после того, как сделан выстрел, Джеффри. К тому моменту, как вы услышите револьвер приграничного разбойника, вы уже будете мертвы. – Джульетта указала на пень. – Посмотрите, я сбила выстрелом камень. Мой муж всегда говорил, что я прекрасно целюсь для женщины.
Джеффри кинул взгляд в сторону пня и кивнул:
– Да. Шум сбил камень, который был установлен не очень прочно. Уверяю вас, что меня сбить с ног совсем не так просто, хоть в последнее время мне и приходилось оказываться на земле.
Хотя Джеффри гордо поднял голову, в нем чувствовалось смущение. Видимо, он осознал, насколько ей трудно поверить в то, что человек может так нарочито не понимать назначения револьвера, но, похоже, намерен продолжать свой блеф и дальше.
Прекрасно. Она не станет спорить с причудами этого актера. Из висевшего у пояса мешочка она извлекла пулю.
– Камень сбил не шум. Его сбила вот такая же пуля, а если бы она попала в вас, то скорее всего вы были бы убиты.
Выпрямившись в полный рост, Джеффри уставился на лежавшую на ее ладони пулю, а потом легонько прикоснулся к ней пальцем. Когда пуля откатилась, кончик его пальца невольно дотронулся до нежной кожи Джульетты. Никогда еще легкое прикосновение не вызывало в ней такого трепета – казалось, он проник в самое сердце. А ведь она вдова, и знает, что бывает между мужчиной и женщиной. Почему-то ей показалось, что в ее реакции на Джеффри заключается измена Дэниелю.
– Это не может причинить мне вреда! – презрительно сказал Джеффри, зажав пулю между пальцев. Он вытащил из-под ремня нижний край рубашки, продемонстрировав для пущей убедительности свой живот. Мускулистая плоть была обезображена узловатым шрамом. Еще один шрам, змеясь, уходил от талии вверх и исчезал среди мягких завитков волос на его груди. Он прижал пулю к шраму. – Видите? Настолько тупой металл не может повредить мою прочную шкуру.
Уронив пулю на землю, он поймал руку Джульетты и прижал к своей теплой коже, упругой и гладкой, усиливая давление до тех пор, пока она не ощутила под пальцами непривычную жесткость.
– Вот здесь, Джульетта, застряло острие меча моего смертельного врага Дрого Фицболдрика. Хотя в тот раз ему чуть не удалось меня выпотрошить, мой превосходный боевой маневр сломал его меч, как будто обгоревший прут. Я два дня истекал кровью, словно прирезанный кабан, а потом еще две седьмицы метался в лихорадке. Если такое гордое оружие не смогло меня убить, то сомневаюсь, чтобы это удалось вашей крошечной пуле, с какой бы силой ни метнул ее в меня приграничный разбойник.
Пальцы Джульетты поднимались и опускались в такт дыханию Джеффри, его ровное сердцебиение отдавалось в ее сердце. Он два дня истекал кровью, метался в жару – и сейчас улыбался ей в полной уверенности, что огнестрельные раны ему нипочем!
– Ты точно такой же, как Дэниель! – Джульетта сама ужаснулась тому, насколько сдавленно звучал ее голос. – Ты тоже уверен, что с тобой ничего не может случиться.
Она отдернула руку и стремительно отвернулась от Джеффри. Если бы только можно было с такой же легкостью отвернуться от собственных мыслей! А ей ведь это удавалось уже несколько лет, пока этот… этот полоумный рыцарь не ворвался в ее жизнь, напомнив другого испещренного шрамами вояку.
- Предыдущая
- 19/81
- Следующая
