Пейзаж с ивами - ван Гулик Роберт - Страница 4

• Предыдущая
• 4/32
• Следующая

– Старик работал в библиотеке, так ведь? – заметил Чао Тай. – Возможно, он что-то писал и выпачкал лицо тушью.

– Если провести кисточкой во неровной поверхности, брызги летят во все стороны! – поддержал его Тао Гань.

– Может быть, может быть… – не стал спорить судья Ди. – Кстати, Чао Тай, твои люди закупорили все сточные трубы?

– Те, что на окраинах, забиты железными крышками. В них и крыса не проскользнет! А сегодня начались работы в старом городе. Вечером мы с Ма Жуном хотим нагрянуть туда и посмотреть, как идут дела.

– Хорошо. Увидимся, когда вернетесь. А сейчас мы с Тао Ганем займемся вопросами управления. Их накопилось столько, что, боюсь, нам и до полуночи не разобрать!

Ма Жун сердито вцепился в чашу с вином.

– И эта дыра называется «Домом Пяти Блаженств»! – буркнул он себе под нос. – Брат Чао мог бы выбрать и более приличное место. Времена сейчас такие, что в приличные места трудно попасть!

Он отхлебнул дешевого, кислого вина, поморщился, тяжело опустил чашу на стол, потянулся и широко зевнул. В последние недели поспать удавалось не более нескольких часов в сутки. Но Жун был на редкость сильным человеком, а ростом даже превосходил Чао Тая. Под плотно облегающей кольчугой переливались крепкие мускулы. Ма Жун не носил на груди золотистый значок начальника стражи, а прятал его под шлемом, чтобы избавить себя от необходимости отвечать на приветствие каждого встречного стража.

Сложив руки, он мрачно оглядел длинный узкий зал, освещенный всего одним глиняным светильником, что стоял на грубой дощатой стойке. С низких стропил свисала паутина, а в спертом, почти обжигающем воздухе висел смешанный запах прогорклого жира и кислого вина. Хозяин, угрюмый горбун, обслужив Ма Жуна, тотчас скрылся за дверью в глубине заведения.

Единственным посетителем, кроме Ма Жуна, был пожилой человек, сидевший за угловым столиком. Не обращая внимания на тайвэя, он, казалось, полностью сосредоточился на ярко одетой кукле, которую держал в руке. Еще две куклы лежали на столе. Одеяние посетителя выглядело крайне убого: залатанные штаны и синяя полотняная куртка в тон выцветшей занавеске у него за спиной. Взъерошенную седую голову прикрывала засаленная черная шапочка.

Маленькой коричневой обезьянке, сидевшей на плече у этого странного посетителя, похоже, очень не понравился пристальный взгляд Ма Жуна. Она так вскинула брови, что упругая кожа побелела, а черная шерстка на голове поднялась дыбом. Обнажив зубы, зверек обвил шею хозяина пушистым хвостом и сердито зашипел. Только тут его хозяин наконец поднял голову и, насмешливо взглянув на тайвэя, прогудел низким, хорошо поставленным голосом:

– Если хочешь еще винца, воин, – только крикни. Горбун в задней комнате, воюет со своей старухой. Та расстроена, потому как полчаса назад из дома напротив вынесли три трупа.

– Пусть себе продолжает воевать, – проворчал Ма Жун. – Мне и одной чаши этого поила надолго хватит.

– Тихо! – ласково пожурил обезьянку его собеседник и, погладив мохнатую голову, обронил: – Это заведение, воин, предназначено для вкусов попроще и кошельков потоньше. Зато оно удачно расположено – аккурат между новым и старым городом.

– Надо иметь много наглости, чтобы назвать это «Домом Пяти Блаженств», – досадливо бросил Ма.

– Пять блаженств, – задумчиво повторил незнакомец. – деньги, высокая должность, долгая жизнь, хорошее здоровье и много детей. А почему бы не назвать заведение в их честь, воин? Оно стоит около стены последнего большого дома в этом квартале, а через улицу отсюда начинаются трущобы. Вот и выходит, что харчевня горбуна – своего рода пограничный камень, что делит пять блаженств между бедными и богатыми. Деньги, высокая должность, долгая жизнь и хорошее здоровье – для богатых. Много, очень много детей – для бедных. Но бедные не жалуются, вовсе нет! Им и одного такого блаженства более чем достаточно!

Он поставил куклу на стол и несколькими проворными движениями ловких, чувствительных пальцев отделил голову от туловища. Ма Жун встал и, подойдя к его столику, сел напротив.

– Славное у вас занятие! Мне всегда нравились хорошие кукольные представления признался он. – Удивительно, как вам удается заставить воинов драться на мечах! А что вы ищете?

Кукольник шарил в стоявшей рядом бамбуковой корзине с куклами.

– Не могу найти подходящую голову! – объяснил он. – Мне нужен настоящий, непревзойденный злодей. Тело, как видишь, я уже нашел. Крупный, сильный малый с хорошим аппетитом. А вот голову никак не подберу!

– Господи, да это же очень просто! У всех наших театральных злодеев лица вот такие. – Ма Жун надул щеки, свирепо выпучил глаза и злобно скривил губы.

Кукольник пренебрежительно отмахнулся:

– Это всего лишь театральные злодеи. В театре актеры и актрисы четко делятся на положительных и отрицательных персонажей. А мои куклы больше чем актеры, воин. Я хочу, чтобы они были настоящими людьми в миниатюре. Поэтому-то мне без надобности театральный злодей. Понятно?

– Если честно, нет. Но вы разбираетесь в этом деле лучше и, полагаю, знаете, о чем говорите. Кстати, как вас зовут?

– Юань, кукольник Юань из старого города. – Бросив куклу обратно в корзину, он, в свою очередь, спросил: – Ты знаешь старый город?

– Не очень хорошо. Но собираюсь пойти туда сегодня вечером.

– Посмотри, как там живут люди, воин. В темных, сырых трущобах, в заброшенных подвалах, почти в норах. И все же они мне милее роскошных домов богачей. Всегда! – Почесав лохматую спинку зверька, он задумчиво добавил: – Бедняки всегда озабочены тем, как бы наполнить желудок, им некогда придумывать жестокие игры, способные возбудить пресыщенные аппетиты, как это делают богачи в доме у меня за спиной. – Он ткнул большим пальцем через плечо.

– А что вы о них знаете? – лениво осведомился Ма Жун.

Кукольник оказался страшным занудой. Жуну хотелось, чтобы скорее пришел Чао Тай.

– Больше, чем ты думаешь, воин, – ухмыльнулся Юань. – Иногда в стене за занавесом возникает трещина, и тогда перед нами открывается часть внутренних покоев, своего рода галерея. Иногда там можно увидеть прелюбопытные сцены.

– Чушь! – раздраженно фыркнул Ма Жун.

Его собеседник пожал сутулыми плечами:

– Суди сам! – Он полуобернулся на табурете, отдернул синюю занавеску и заглянул в щель, потом сухо предложил тайвэю: – Что ж, смотри, как забавляются богачи.

Ма Жун с невольным любопытством встали прильнул к щели, указанной кукольником. И тут же у него против воли перехватило дыхание. В узкую, неровную щель среди кирпичей он увидел полутемную галерею, выложенную красным изразцом. На заднем плане было что-то вроде павильона с широкими окнами, закрытыми бамбуковыми занавесками. Слева и справа тянулись ряды красных лакированных колонн. В безмолвном ужасе Ма Жун смотрел на высокого, стройного мужчину, что стоял посреди галереи к нему лицом. Незнакомец, облаченный в черный шелковый халат, размеренно и как-то отрешенно порол длинным кнутом окоченевшую от боли голую женщину, распростертую ничком на низкой скамье. Ее длинные черные волосы свисали на каменные плиты, а спину и плечи заливала кровь. Внезапно истязатель остановился и рука с кнутом неподвижно повисла в воздухе. Две большие птицы проплыли вдоль колонны, лениво хлопая длинными яркими крыльями.

Ма Жун, выругавшись, отвернулся.

– Ну, до этого негодяя мы доберемся! – гаркнул он и, оттолкнув Юаня, схватившего его за руку, быстро добавил: – Не волнуйтесь, я начальник стражи!

– Спешить ни к чему, – спокойно возразил кукольник. – Преступник уже пойман.

Он пошире раздвинул синюю занавеску, явив глазам тайвэя квадратный ящик, установленный возле стены на треножнике. В передней части ящика была узкая щель.

– Это мой маленький волшебный фонарь, – объяснил Юань, с довольной улыбкой наблюдая за смущением Ма Жуна.

– Семь преисподних! – взорвался тот.

• Предыдущая
• 4/32
• Следующая