Убийство в Кантоне - ван Гулик Роберт - Страница 33

• Предыдущая
• 33/45
• Следующая

— Негодяи все время изрыгали ругательства и бормотала на каком-то кошмарном языке! —жалобно протянула Даньязад. — Это наверняка были духи!

— Ну нет, уж этот-то урод точно человек, раз ему можно было сломать спину, — возразил Тао Гань — он как раз осматривал распростертое на дорожке тело. Чао Тай узнал эту сморщенную обезьянью мордочку: высокие скулы, плоский нос и низкий, покрытый морщинами лоб.

— Это один из речных людей, — пояснил он Тао Ганю. — Они снова охотились за слепой девушкой. Видимо, рассчитывали покончить с ней здесь, прямо на террасе. Однако убийц погубила похоть. Ну ладно, давай проводим этих не в меру любознательных девиц.

Обе девушки скрылись в комнатке и вскоре предстали перед помощниками судьи благопристойно одетые в цветастые курточки и шаровары. Обе кротко последовали за Чао Таем и Тао Ганем к дому смотрителя.

Они долго и настойчиво стучали в дверь, прежде чем тот явил опухшее спросонок лицо. Чао Тай объяснил, кто они такие, велел запереть ворота и ждать, пока стражники придут забрать покойника.

— И я надеюсь, им не придется уносить еще и тебя! — с угрозой добавил тайвэй.

Все четверо зашагали по улице, ведущей на юг, и довольно скоро добрались до усадьбы морехода Ни.

Мореход сам открыл ворота.

— Благодарение Небу! — с облегчением воскликнул он при виде близняшек. — Во что вы снова впутались девушки бросились в его объятия и, перебивая друг друга, затараторили на языке, который Чао Тай счел персидским.

— Отправьте их в постель, мореход! — перебил он девиц. — Эти юные особы едва не лишились сокровища, каковое принято называть «цветком девичества». Пожалуй, вам сегодня же следует лично позаботиться о том, чтобы эта опасность им впредь не грозила!

— Что ж, наверное, это неплохая мысль! — любовью глядя на воспитанниц, ответил Ни.

— Удачи вам! Только не позволяйте этим красоткам злоупотреблять своим новым положением! Мой старинный друг и, более того, побратим женился на таких вот близняшках. До женитьбы это был бесстрашный боец, гуляка и пьяница. И во что он превратился теперь, а, брат Гань?

Тао Гань скривил губы и удрученно вздохнул.

— И что же с ним такое? — с любопытством спросил мореход.

— Совсем превратился в развалину, — мрачно изрек Чао Тай. — до свидания!

Судья Ди сидел за письменным столом, делая какие-то заметки при свете двух светильников на высоких серебряных подставках. Отложив кисточку, он с удивлением воззрился на грязных и взъерошенных помощников.

— Где это вас носило? — осведомился Ди.

Чао Тай и Тао Гань, заняв привычные табуреты, подробно доложили о событиях в Экзаменационном дворце. Когда они закончили рассказ, судья стукнул кулаком по столу:

— То проходимцы танка, то арабские разбойники! Можно подумать, злодеи заполонили весь город и творят что захочется! Чем, во имя благого Неба, заняты люди наместника? — Судья усилием воли подавил гнев. — Покажи-ка мне эти карты, Таю Гань! — уже спокойно сказал он.

Прежде всего Таю достал серебряную клетку со сверчком и осторожно водрузил на край стола, затем вытащил карты и расправил их перед судьей. Сверчок громко застрекотал.

Ди недовольно покосился на клетушку и тут же стал изучать карты, то и дело потягивая себя за бороду.

— Это старые карты, — наконец подняв глаза, объявил он. — На этой изображен арабский квартал, каким он был лет тридцать назад, когда их корабли зачастили в город. Сделано это довольно точно, насколько я могу судить. А вот красный кружок, отметивший постоялый двор Чао Тая, нанесен совсем недавно. девица эта не более слепа, чем я или вы, друзья мои! Нельзя ли заставить это назойливое насекомое заткнуться, Таю Гань?

Таю Гань спрятал клетушку в рукав.

— А те соглядатаи, что были отправлены за Яо Тайцаем, еще не вернулись? — полюбопытствовал он.

— Нет, — бросил судья. — Да и письмо из столицы так и не пришло, хотя время близится к полуночи!

Он умолк, погрузившись в глубокую задумчивость. Таю Гань поднялся и налил всем свежего чая. Едва они успели выпить по первой чашке, смотритель впустил в кабинет сухопарого мужчину в простом синем халате и черной шапочке. Усы его совсем поседели, но прямая спина и широкие плечи выдавали военную выправку. Когда смотритель удалился, он без всякого выражения начал докладывать:

— Господин Яо вернулся домой и съел вечерний рис один, в садовой беседке. Затем отправился во внутренние покои. Расспросив слуг, я выведал, что их господин собрал всех четырех жен и без всякой на то причины выбранил за безделье. Заявив, будто старшая госпожа виновата более других, ибо ей вменяется в обязанность следить за порядком, он велел прислужницам стянуть с нее шаровары и держать, пока хозяин дома собственноручно бил ее палкой по голому заду. После этого Яо кликнул шесть наложниц и объявил, что вдвое сокращает им жалованье. далее торговец заперся в библиотеке и напился до бесчувствия. Когда смотритель дома уведомил меня, что господин Яо заснул, я пришел доложить обо всем достопочтенному господину.

— А нет ли каких новостей о Мансуре? —спросил судья.

— Нет, господин. должно быть, он укрылся где-то за городскими стенами, так как мы прочесали арабский квартал вдоль и поперек, а стражники отыскали все захудалые постоялые дворы.

— Хорошо, можешь идти.

Как только за соглядатаем закрылась дверь, Чаю Тай, вне себя от возмущения, выпалил:

— Ну и выродок же этот Яю!

— Да, я не назвал бы его приятным человеком, — согласился судья. — Однако он достаточно смекалист и наверняка догадался, что я пошлю за ним наблюдателей. — Ди снова потянул себя за усы, потом вдруг спросил Чаю Тая: — Так с этими девушками-рабынями Ни все в порядке?

— О да, они счастливо отделались, — усмехнулся тайвэй. — Однако обе уже не рабыни, равно как и не девицы, если я правильно понял намерения Ни. Сдается мне, мореход, пережив потерю возлюбленной, при всей своей погруженности в тайны бытия наконец уразумел, что их сугубо духовные отношения себя исчерпали. А раз он, как говорится, человек свободный, топора бы сменить отеческую опеку более нежной. Особенно принимая во внимание, что эти спелые персики ничего так страстно не хотят.

Тао Гагь, удивленный внезапным интересом судьи к близняшкам, спросил:

— Эти девушки каким-то образом связаны с убийством цензора, господин?

— Лишь косвенно, — ответил судья.

— Как могут эти красотки, пусть даже косвенно… — с негодованием начал Чаю Тай, но судья упреждающе поднял руку и указал на дверь.

Смотритель дворца впустил воинов при полном вооружении. Остроконечные шлемы и отделанные медью кольчуги указывали на то, что они — начальники сотни стражи. Оба они с трудом отвесили надлежащий поклон судье, и старший извлек из сапога внушительных размеров футляр с тяжелой печатью. Опустив его на стол, он почтительно пояснил:

— Послание достопочтенному господину доставлено по приказу Великого совета конным отрядом особого назначения!

Судья написал расписку, поставил печать и, поблагодарив начальников сотни, велел смотрителю дворца позаботиться о пропитании и размещении всего конного отряда.

Вскрыв футляр, он принялся читать длинное послание. Помошники с тревогой наблюдали, как их господин всё больше хмурится. Наконец он закончил чтение.

— Плохие вести. Очень плохие. Недуг Сына Неба усугубился. Лекари пребывают в страхе, что Великое Наследование «тянь минь» неизбежно. Госпожа собирает мощную группу сторонников, каковые поддержали бы малолетнего принца с тем условием, что вся исполнительная власть будет передана ей как Вдовствующей Императрице. Великий совет настаивает, чтобы о смерти цензора было объявлено официально, а его преемник —назван безотлагательно, ибо в противном случаете, кто верен закону, останутся без главной своей опоры. Поскольку дальнейшее промедление грозит самыми опасными последствиями, Совет предписывает мне оставить поиски цензора и как можно скорее прибыть в столицу.

• Предыдущая
• 33/45
• Следующая