Слэн - Ван Вогт Альфред Элтон - Страница 14

• Предыдущая
• 14/44
• Следующая

Джомми поспешил к выходу, испытывая внутреннее недовольство своей близорукостью. Как глупо красть товары, которые потом еще придется продавать, что рискованно, тогда как полно более простых приемов, как надо добыть деньги.

Гренни была все еще там, где он расстался с нею, но в ее мозгу был такой ералаш, что мальчику пришлось подождать, когда она заговорит, и он сможет понять, что она хочет.

— Быстро, — хрипло проговорила она, — забирайся под одеяла. Только что полицейский предупредил Гренни, чтобы она убиралась отсюда.

Они отъехали по меньшей мере на два километра от универмага, прежде чем старуха остановила тележку и проворчала, сорвав одеяло с Джомми:

— Ну, неблагодарный негодник, где это ты пропадал?

Джомми не нужно было говорить. Он съежился, глядя на жадность, с которой она ухватилась за сокровища, которые он выложил ей на колени. Она быстро оценивала каждый предмет и когда закончила это занятие, тщательно спрятала добычу в тайник, который был сделан в настиле телеги.

— Не меньше двухсот долларов для старой Гренни, — радостно хрюкнула старуха. — Именно столько даст за эти сокровища старик Финн. Ай да умница старушка Гренни, что догадалась поймать молодого слэна. Он ей заработает не десять, а все двадцать тысяч в первый же год. Подумать только, они, эти болваны, обещают в награду какие-то десять тысяч. Наградой должен быть миллион!

— Я могу достать гораздо больше, — добровольно вызвался Джомми. Ему казалось, что самое время рассказать старухе о сейфе универмага и что есть возможность больше не воровать по мелочам. — В сейфе сейчас четыре тысячи, — закончил он, — и я могу добыть их сегодня же ночью. Я залезу по тыльной стороне здания, кстати, оно почти не освещается, вырежу в окне дыру… у вас есть где-нибудь стеклорез?

— Гренни все достанет, мой мальчик, — трясясь от радости, воскликнула старуха. — О, как Гренни рада! Теперь Гренни понимает, почему люди так ненавидят слэнов! Они слишком опасны. Да ведь слэны могут таким образом украсть весь мир. Они, правда, пробовали это, как ты знаешь…

— Я… не знаю… об этом ничего, — медленно вымолвил мальчик. Ему отчаянно хотелось, чтобы Гренни все знала о том, что говорит, но через мгновение он уже знал, что ей толком ничего не известно, и она просто пользуется слухами. В ее мозгу была весьма туманная информация о том далеком периоде, когда слэны (судя по обвинениям людей) пытались покорить весь мир. Однако, ей было известно не больше, чем ему, и не больше, чем всей этой огромной невежественной массе людей.

Какова же была истина? И была ли на самом деле война между слэнами и людьми? Или это такая же пропаганда, как и бредни о том, что слэны делают с детьми? Джомми увидел, что ум Гренни снова вернулся к деньгам в магазине.

— Всего четыре тысячи долларов! — резко сказала она. — Разве… Ведь ежедневно должно быть не менее нескольких сотен тысяч выручки, а, может быть, и миллионов!

— Они не хранят все деньги в магазине, — солгал Джомми и к своему облегчению увидел, что старуха согласилась с этим объяснением.

Пока телега грохотала по выбитой мостовой, он размышлял о своей лжи. Он солгал почти машинально. Теперь же он понял, что это была своего рода самозащита. Если он сделает старуху слишком богатой, то она скоро начнет думать о том, чтобы предать его.

Было абсолютно необходимым, чтобы в течение последующих шести лет он безопасно прожил в лачуге Гренни. Отсюда напрашивался вопрос: какой наименьшей суммой она сможет удовлетвориться? Он должен был определить золотую середину между ее ненасытной жадностью и собственной безопасностью.

Не было никакого сомнения в том, что старуха была настолько эгоистична, что может легко впасть в панику и уничтожить его прежде, что он сможет уловить грозящую ему опасность. Поведение старой карги становилось наиболее опасным и наименее предсказуемым фактором в течение тех шести лет, которые отделяют его от могущественного открытия, сделанного его отцом.

Быстрое обогащение развратило Гренни.

Она часто исчезала на несколько дней и, судя по ее бессвязным словам, она, наконец, зачастила в те увеселительные заведения, о которых всегда страстно мечтала. Когда она бывала дома, ее почти неразлучной спутницей была бутылка. Поскольку Джомми хотел, чтобы старуха была как можно больше возле него, он стал приготовлять ей пищу и тем самым поддерживать ей жизнь, несмотря на все ее излишества. Было необходимо, когда она оставалась без денег, делать время от времени набеги вместе с ней, во всех же других случаях ему удавалось не путаться у нее под ногами.

У мальчика было достаточно много свободного времени, и он посвящал его получению образования — а сделать это было довольно нелегко. Он жил в районе, особенно сильно пораженном крайней нищетой. Большинство обитателей этих мест были люди необразованные, даже неграмотные, но и тут попадались люди с пытливым умом. Джомми узнал их и очень часто расспрашивал их обо всем том, что они знали. Для всех он был внуком Гренни. И как тоько это стало общепризнанным, большинство затруднений исчезло.

Были, конечно, люди, которые осторожно вступали в контакт с внуком старьевщицы, считая его не заслуживающим доверия. Некоторые даже, испытав на себе уколы резкого языка Гренни, были ее врагами; однако, что касается Джомми, то они просто не замечали его. Другие же были настолько заняты, что их мало беспокоили Гренни и ее мальчишка.

Джомми даже энергично приковывал к себе внимание некоторых, хотя старался, как только мог, не быть назойливым. Один молодой студент — будущий инженер — назвал его как-то «чертовой занудой», но все же продолжал объяснять ему основы инженерных знаний. Джомми прочел в его мозгу, что тот при таком объяснении будто бы приводит в систему свои знания и более глубоко уясняет предмет. Кроме того, Джомми как-то услышал, что этот студент хвастался своим друзьям, что он настолько хорошо знает технику, что может свободно объяснять ее основы даже десятилетнему мальчику.

И он ни разу не догадался, насколько не по годам развитым ребенком был Джомми.

Одна женщина, которая много путешествовала до своего замужества, но теперь была в затруднитеьном положении, жила на этой же улице в следующем квартале и подкармливала его пирожками, заодно с пылом рассказывая о мире и его обитателях, которых ей довелось когда-то увидеть.

Было необходимо принимать от нее эту плату за разговорчивость, так как если бы он отказывался от пирожков, она могла бы начать задумываться над этим странным фактом. А так он был самым благодарным слушателем миссис Харди. Изможденная, ожесточившаяся женщина, муж которой проиграл все ее состояние, в юности много путешествовала по Европе и Азии, и ее острое зрение отмечало огромное количество подробностей. Более смутно она знала прошлое этих стран.

Некогда — так она слышала — Китай был густонаселенной страной. Затем серия кровавых войн много лет тому назад опустошила наиболее населенные районы. Эти войны, кажется, не имели никакого отношения к слэнам. Только в последние сто лет слэны обратили свое внимание на детей китайского происхождения, а также и из других стран Востока — и тем самым обратили против себя те народы, которые до этого терпимо относились к существованию слэнов.

По словам миссис Харди, это оказалось еще одной бессмысленной акцией со стороны слэнов. Джомми молча впитывал всю информацию, глубоко убежденный в том, что вряд ли это объяснение соответствовало действительности. Он страстно желал узнать, в чем же состояла истина, и был уверен, что когда-нибудь все же ему прольется свет на все эти ужасные бредни.

Студент-машиностроитель, миссис Харди, бакалейщик, который был прежде пилотом ракеты, мастер по ремонту радиоприемников и телевизоров, старик Даретт — вот те люди, от кого Джомми черпал свои знания в течение первых двух лет, проведенных с Гренни. Изо всех их Даретт был наиболее ценным знакомым мальчика. Это был большой коренастый циничный человек семидесяти с лишним лет, который некогда был профессором истории, — но история была далеко не единственным предметом, о котором он имел почти неистощимые запасы информации.

• Предыдущая
• 14/44
• Следующая