Слэн - Ван Вогт Альфред Элтон - Страница 26
- Предыдущая
- 26/44
- Следующая
— Нет.
— Тогда кто же ты?
Он спокойно рассказал вкратце о своей жизни. И по мере того, как он рассказывал о своих заключениях, лицо женщины становилось все более удивленным.
— Значит, ты хочешь сказать мне, — резко прервала она его, — что ты есть тот самый мальчишка, который в свое время был в конторе Центра Воздушных Сообщений?
Джомми кивнул.
— Меня ошеломило то, что эти двое слэнов без завитков были настолько пропитанны ко мне ненавистью, что не остановились бы даже перед убийством ребенка.
Он остановился, так как увидел, как вспыхнули глаза женщины.
— Наконец-то это прояснилось, — медленно сказала она. — В течение шести долгих лет мы обсуждали и анализировали, будучи в неведении, правильно ли мы поступили, позволив тебе убежать.
— Вы… позволили… мне убежать???
Она не обратила на него никакого внимания и продолжала свою речь:
— С той поры мы с беспокойством ждали следующего шага со стороны змей. Мы были совершенно уверены, что они не предадут нас, так как не захотели бы, чтобы наше величайшее изобретение — космические корабли — попало в руки людей. Главное, что нас интересовало, что последует за этим первым пробным шагом. Теперь же, после твоей попытки украсть корабль, мы наконец, получили ответ.
Джомми Кросс молча слушал эти ошибочные умозаключения и страх все больше охватывал его, страх, который не имел ничего общего с личной для него опасностью. Это был ужас перед этим немыслимым безумием войны слэнов против слэнов. Ужас вне всяких рамок воображения. В сочном же голосе Джоанны Хиллори вибрировали нотки триумфа.
— Очень хорошо, что мы теперь с уверенностью знаем то, о чем так долго подозревали. Мы обследовали Луну, Марс и Венеру. Мы уже добрались до спутников Юпитера, но ни разу не повстречались ни с чужими кораблями, ни с кораблями змей.
Вывод был неизбежен. По некоторой причине, возможно, из-за того, что выдающие их локоны заставляют их все время находиться в движении, меняя места укрытий, змеи так и не смогли изобрести антигравитационные экраны, дающие возможность выйти в космическое пространство. Но какова бы ни была этому причина, логические умозаключения неизбежно приводили нас к тому, что межпланетные путешествия змеям не под силу.
— Вы и ваша логика, мисс, — заметил Джомми, — становится все более скучными… Совершенно невероятно, чтобы слэны могли так заблуждаться. Только на одну секунду, всего на одну, попытайтесь быть благоразумной и представьте, просто представьте себе, что моя история правдива.
Легкая усмешка коснулась ее губ.
— С самого начала существовали только две возможности. Первую я уже обрисовала. Вторая — что ты на самом деле не контактировал до сих пор со соэнами — очень беспокоила нас все эти годы.
Если ты подослан слэнами, значит они уже знают, что мы контролируем Воздушные Сообщения. Но если ты слэн сам по себе, значит ты владеешь секретом, который рано или поздно станет этим змеям известен, когда ты волей или неволей вступишь с ними в контакт. Короче, если твоя история правдива, мы должны убить тебя, чтобы помешать в дальнейшем раскрытию нашего секрета. И поскольку наша политика по отношению к змеям такова, что мы стараемся исключить возможность хоть малейшей ошибки, в любом случае можешь уже считать себя мертвецом.
Ее слова были жестокими и произнесены они были ледяным тоном. Но еще более угрожающим, чем ее тон, понял Джомми, было то, что эта женщина-слэн была выше таких категорий как «добро» и «зло», «истина» или «ложь». Его мир был разбит вдребезги мыслью о том, что если эта аморальность была моралью и справедливостью слэнов, значит им нечего предложить миру, что могло бы сравниться с состраданием, добротой и душевной чуткостью, которые он так часто видел в сознании самых плохих и низких людей. Если все взрослые слэны были такими, то тогда не оставалось уже никакой надежды.
Его разум был потрясен этой ужасной, ошеломляющей бездной бессмысленной междуусобицы между настоящими слэнами, людьми и этими недослэнами, а также более личной, но и более мрачной и ужасной мыслью — неужели на самом деле все мечты его отца были бессмысленными перед лицом этого безумного братоубийства. Неужели все его тяжкие труды будут уничтожены и развеянны в прах? Бумаги с секретными записями результатов научных исследований отца, которые он совсем недавно извлек из катакомб, были в его карманах. Они будут использованы и обесчещены этими жестокими, безжалостными недослэнами… если только эта женщина доведен до конца свое намерение убить его. Несмотря на всю эту убийственную логику, несмотря на полнейшую невозможность того, что ему удастся ослабить бдительность взрослого слэна, он обязан остаться живым, чтобы предотвратить эти ужасные последствия.
— Я тщательно рассмотрела твой случай, — сказала женщина. — У меня, конечно, есть достаточно власти, чтобы уничтожить тебя не консультируясь с нашими предводителями. Весь вопрос состоит в том, заслуживает ли твоя проблема внимания Совета? Или достаточно будет потом краткого сообщения? О каком-либо сострадании здесь не может быть и речи, так что надеяться тебе не на что.
Но надежда все таки появилась. Представив его случай на суд Совета, она предоставит ему время, а сейчас, время было жизнью.
— Я должен признаться, что мой разум потрясен междуусобицей слэнов. Разве ваши люди не понимают, насколько бы улучшилось положение слэнов, если бы начали сотрудничать с теми, кого вы так презрительно называете «змеями»? Надо же придумать такое — «змеи». Само это слово является доказательством вашего интеллектуального банкротства, вызывая мысли о пропагандистской компании, изобилующей лозунгами и эмоциями.
— Немного истории возможно просветит тебя в вопросе о сотрудничестве слэнов. — Усмехнулась женщина. — Слэны без завитков существуют почти четыреста лет. Единственное отличие их от истинных слэнов то, что они рождаются без завитков. Ради целей безопасности мы образовали общины в отдаленных районах земного шара, где опасность обнаружения сведена почти к минимуму. Мы были готовы дать руку дружбы истинным слэнам, объединившись с ними перед лицом общего врага — расы людей!
Каков же был наш ужас, когда на нас самих нападали и убивали истинные слэны. Наша тщательно возведенная, изолированная цивилизация была уничтожена огнем и мечом, этими змеями. Мы делали отчаянные попытки установить с ними контакт и стать друзьями, но все оказалось впустую. В конце концов, мы обнаружили, что только в таких в высшей степени опасных местах, как города людей, мы можем обрести относительную безопасность. Там, где настоящие слэны из-за выдававших их антен не отваживаются появляться.
Змеи! А какое другое слово может им подойти? У нас нет к ним ненависти, но есть чувство недоверия, горечи по поводу крушения всех наших планов. Наша тактика уничтожать слэнов на месте, основанна на самозащите, которая постепенно и переросла в безжалостное, бескомпромисное отношение к ним.
— Но ваши лидеры, конечно, могли бы вступить в переговоры со слэнами?
— Переговоры? С кем? За последние триста лет мы не обнаружили ни единого прибежища настоящих слэнов! Да, случается, что мы ловим несколько слэнов, нападавших на нас. Убиваем некоторых, в небольших стычках. Но сейчас, мы ничего не знаем о них! Они существуют! Но где и как и какова их цель — об этом у нас нет ни малейшего представления. На всей Земле нет большей тайны, чем эта!
— Если только это правда, — перебил ее Джомми, — если вы, простите сударыня, не лжете, уберите на одно мгновенье барьер, чтобы я мог удостовериться в правдивости ваших слов. Я также считаю, что междоусобица среди двух разновидностей слэнов бессмысленна и безумна с первого и до последнего шага. Если бы я смог всецело убедиться, что это безумие односторонне, что это истинные слэны повинны в братоубийственной войне, что ж, я мог бы…
— Я мог бы! — перебила его женщина. — А что бы сделал? Помог бы нам? Неужели у тебя складывается впечатление, что мы поверим в такую сказочку и отпустим тебя на свободу? Чем больше ты говоришь, тем более опасным я тебя считаю. Мы уже давно поняли, что змеи, вследствие того, что умеют читать мысли, превосходят нас и поэтому мы не можем себе позволить хотя бы ничтожный риск в отношении между нами и ими. Твоя молодость удлинила тебе жизнь на десять минут, но теперь, когда мне все стало о тебе известно, я не вижу целесообразности оставлять тебя в живых. Более того, похоже, что нет причин, почему вопрос, что сделать с тобой, следовало бы выносить на Совет. И так, еще один вопрос тебе, а потом смерть!
- Предыдущая
- 26/44
- Следующая
