Человек наизнанку - Варгас Фред - Страница 33

• Предыдущая
• 33/60
• Следующая

– Но и хорошего тоже, правда?

– Это так, – согласился Мишле. – Во всяком случае, он ни с кем не разговаривает. Если он и пропал, тебе-то что за дело?

– Плевать мне, что он пропал.

– А что тогда? Зачем ты его ищешь?

– Это он твоих овец порешил.

Мишле изумленно вытаращил глаза, и Полуночник тяжело опустил руку ему на плечо.

– Держи это при себе. Пусть это останется между нами, пастухами.

– Ты хочешь сказать, оборотень?.. – прошептал Мишле.

Полуночник едва заметно кивнул.

– Понятно. Ты что-то заметил?

– Да, кое-что.

– И что же?

– У него нет волос на теле.

Старые пастухи молча смотрели друг на друга, Мишле переваривал информацию. Камилла вздохнула и залпом осушила стакан.

– И теперь ты идешь за ним?

– Угу.

– С ними? – Мишле мотнул головой в сторону Камиллы и Солимана.

– Угу.

– Девушку эту я не знаю, – сказал Мишле, подозрительно взглянув на Камиллу.

– Она не из наших мест, – объяснил Полуночник. – Она с севера.

Мишле чуть приподнял кепку, повернув голову в ее сторону.

– Она ведет грузовик, – добавил Полуночник.

Мишле задумчиво посмотрел сначала на Камиллу, потом на Солимана. Он считал, что спутники у Полуночника очень странные. Но вслух об этом сказать не решился. Никто обычно ничего не говорил Полуночнику ни о Солимане, ни о Сюзанне, ни о женщинах, да и ни о чем другом. Ведь у него был нож.

Мишле наблюдал, как старый пастух надевает шляпу, поднимается из-за стола.

– Спасибо тебе, – сказал Полуночник, улыбнувшись уголками губ. – Предупреди пастухов. Скажи им, что волк направляется на восток, к Гапу и Вейну, потом пойдет на север, к Греноблю. Пусть они остаются ночью с овцами. Пусть берут с собой ружья.

– Ну, мы-то с вами понимаем.

– Пожалуй, да.

– А откуда ты столько о нем знаешь?

Полуночник не ответил и направился к бару. Солиман вышел на улицу, собираясь набрать воды из родника. Было два часа. Камилла вернулась в кабину грузовика и, усевшись на свое место, включила радио.

Минут через пятнадцать она услышала, как Солиман сматывает шланг насоса и укладывает его в кузов грузовика, а Полуночник звенит винными бутылками. Она вышла из кабины, залезла в фургон и села на кровать Солимана.

– Уезжаем отсюда, – сказал Полуночник, усевшись напротив Камиллы. – В этой деревне никто никого не видел. Ни Массара, ни машины, ни волка.

– Ни шиша! – подтвердил Солиман, в свою очередь устраиваясь рядом с Камиллой.

В фургоне становилось невыносимо жарко. Со стоек был снят весь брезент, и иногда чувствовалось легкое дуновение ветра. Солиман смотрел, как прядки волос на шее Камиллы чуть заметно поднимаются и опускаются, словно дышат.

– А что-то наверняка было. Например, то, о чем говорил Мишле, – задумчиво проговорил Солиман.

– Мишле – грубиян, – презрительно заметил Полуночник. – Он был невежлив с девушкой.

Старик достал кисет, отсыпал табаку на три папиросы. Несколько раз лизнул листок бумаги, свернул, склеил, протянул готовую самокрутку Камилле. Девушка закурила, вспомнив о Лоуренсе.

– Ну, то, что Мишле говорил о благочестии Массара, о свечах, – продолжал Солиман. – Вероятно, Массар вообще не может обходиться без церкви и свечек, когда кого-то убивает. Вероятно, он где-нибудь неподалеку тоже поставил свечки во искупление греха.

– А как ты узнаешь, что это именно его свечки?

– Мишле же сказал: он расставляет их в форме буквы «М», по пять штук.

– Ты собираешься заезжать во все церкви по дороге?

– Так мы сможем определить его местонахождение. Вряд ли он далеко ушел. Самое большее километров на десять-пятнадцать.

Камилла затянулась сигаретой и задумалась, сложив руки на коленях и не отвечая ему.

– Лично я считаю, что он уже далеко отсюда, – сказала она, помолчав. – Думаю, это он убил пенсионера из Сотрэ.

– Господи, разве мало на свете сумасшедших? – воскликнул Солиман. – А что, по-твоему, он собирался сделать с этим пенсионером?

– То же, что сделал с Сюзанной.

– Сюзанна его раскусила, и он заманил ее в ловушку. С чего ты взяла, что какой-то пенсионер из департамента Изер распознал в нем оборотня?

– Он мог застать его на месте преступления.

– Этот вампир убивает только самок, – пробурчал Полуночник. – Массар не обратил бы внимания на старика. Ни в коем случае, девушка, ни в коем случае.

– Да. Лоуренс тоже так говорит.

– Значит, решено. Осмотрим церкви.

– Лично я отправляюсь в Сотрэ, – заявила Камилла, раздавив окурок на черном полу фургона.

– Ну ты даешь! – растерянно протянул Солиман.

Камилла подняла окурок и выбросила его наружу.

– В Сотрэ мы не поедем! – попытался восстановить порядок Солиман.

– Мы туда едем, потому что машину веду я. В два часа я слушала новости. Серно убили очень странно: ему неведомо чем перерезали горло. Или перегрызли. Они там рассуждали о какой-то бродячей собаке. Просто пока еще не связали это дело с тем, что творится в Меркантуре.

– Это многое меняет, – прошептал Полуночник.

– В котором часу это случилось? – спросил Солиман, поднимаясь. – Это не могло произойти раньше трех часов. Здесь, если верить ветеринару, овцы были убиты в два часа ночи.

– Они не уточняли.

– А тот, убитый, что он делал на улице ночью?

– Поедем, расспросим на месте, – сказала Камилла.

Чтобы добраться до Сотрэ, Камилле пришлось вновь гнать грузовик в гору, к другому перевалу. Но дорога оказалась не такой трудной, более широкой, ровной, с более плавными поворотами. Здесь начинались совсем другие горы, не похожие на горы Прованса; недоезжая десяти километров до перевала Круа-От, грузовик попал в полосу холодного, густого, как молоко, тумана. Солиман и Полуночник попали в чужие края и теперь озирались с любопытством и настороженностью. Видимость была ограничена, грузовик ехал медленно. Полуночник с чувством превосходства разглядывал низенькие, вытянутые в длину домишки, распластанные на темных склонах. В четыре часа они миновали перевал, а еще через полчаса Камилла доставила их в Сотрэ.

– Куча дров, куда ни глянешь, одни дрова! – ворчал Полуночник. – На что им столько древесины?

– Им приходится топить почти круглый год, – объяснила Камилла.

Полуночник сочувственно покачал головой: для него это было непостижимо. В восемь часов хозяин кафе в Сотрэ повернул ключ и открыл свою дверь. Большая гладкошерстная собака вертелась рядом, путаясь у него в ногах. Они собирались пойти поужинать.

– Представляешь, пес, девушка за рулем грузовика! Удивительное дело, правда? Ничего хорошего из этого не выйдет. А те два болвана, которые едут с ней, – разве они не могли бы сами вести машину? На этих троих без слез не взглянешь. Что ты об этом думаешь? Фургон для перевозки скота, провонявший насквозь, – и в нем она. Уму непостижимо! И ночью ей приходится спать в одном помещении с негром и стариком.

Хозяин кафе повесил тряпку на сушилку для посуды.

– Что скажешь, пес? – продолжал он. – Как думаешь, с кем из них она спит? Только не говори, что ни с кем, ни за что не поверю. Вероятнее всего, с черномазым. Да уж, она не слишком разборчива. Негр смотрит на нее так, словно она богиня. Интересно, зачем эти трое сюда приперлись и весь день приставали к добрым людям со своими дурацкими расспросами? Какое они имеют отношение к папаше Серно? Ты, случайно, не знаешь? Вот и я не знаю.

Он погасил последний светильник, вышел на улицу, застегивая куртку. К ночи похолодало до десяти градусов.

– Ну и как тебе эта история? Ведь это ненормально, когда кто-то так интересуется покойником. Ты согласен, пес?

Было холодно и ветрено, поэтому Солиман накрыл ужин в кузове, вытащив ящик, задвинутый между двумя кроватями, и превратив его в стол. Камилла охотно уступила Солиману право заниматься стряпней. Кроме того, он в случае необходимости чинил мопед, ездил за продуктами, запасался водой. Камилла протянула ему свою тарелку.

• Предыдущая
• 33/60
• Следующая