Нарушители - Белецкая Екатерина - Страница 12

• Предыдущая
• 12/78
• Следующая

— Тут было не так, — задумчиво сказала Тии, когда они ложились спать. — По-другому…

— Как — не так? — спросила Райса, поднялась на локте и пристально посмотрела на Тии.

— Живое было… а теперь — спящее, — подумав, ответила Тии. — Когда тут жили, всё было живое.

Не засыпали они долго, сказался сумасшедший день. Однако сон к Таэни так и не пришел. Вскоре после того, как девочки уснули, она встала, надела свое новое платье и вышла из комнаты — побродить. И в коридоре наткнулась на Рауля.

— Не спится? Я так и думал. А я как раз хотел тебя позвать... Мне нужно кое-что показать, это важно.

Таэни кивнула.

Они прошли по коридору в дальнюю часть флигеля, к комнатам для прислуги. Те пока что оставались заброшенными, во время уборки в них лишь слегка подмели — и этим ограничились.

— Вы там не боялись, что я немого мальчишку забрал? — спросил Рауль.

— Мы в разных комнатах, господин, я не видела, как вы его увели.

— Он здесь, у меня.

Рауль распахнул дверь.

На стуле у стены, сжавшись, сидел немой эльфенок. А большую часть комнаты занимала непонятная штуковина, от которой исходил белый свет — так, что в комнате было светло, словно днем.

— Оооой, а что это такое? — Таэни распахнула глаза на ящик, излучавший свет. Большой… в такой, при желании, и самого Рауля можно запихнуть! И очень красивый. Несмотря на то, что вытравливать подобные свойства из эльфов пытались в течение столетий, Таэни чувствовала, что странный ящик красив. Столь правильной формы ей еще ни разу не доводилось встречать. Будь на ее месте человек — он бы, скорее всего, испугался такого предмета. Таэни же — восхитилась.

Она обошла чуть сплюснутую с боков капсулу. Заглянула внутрь, углядела что-то вроде выдавленного в белой пене ложа. Покосилась на Рауля (тот стоял и слегка улыбался), осторожно потрогала поверхность боковой стенки. Теплая… и приятная на ощупь. От прикосновения сделалось хорошо — словно по ладони провели мягкой бархатной тряпочкой.

— Что это? — еще раз спросила она, обернувшись к Раулю.

— Это механизм для лечения. Я хотел, чтобы ты все увидела, и потом научилась сама с ним работать. Это не так уж сложно.

Рауль поманил немого мальчишку и указал на белоснежное ложе.

— Ну-ка, давай, раздевайся... и ложись вооот сюда, внутрь... Да не бойся, ничего страшного не случится. Ведь нельзя же тебе вечно молчать, правда? К утру будешь и с языком, и новенький, как с иголочки.

На лице мальчика отразилось что-то непередаваемое. Не радость, нет. Страх. Однако он покорно разделся, сложил вещи и улегся, куда приказали.

— Главное — не бойся, — напомнил Рауль. — Хотя бы постарайся. Я понимаю, все необычное, странное, это пугает... Но ничего страшного не случится. Ты просто заснешь, как обычно. А когда проснешься утром — снова сможешь говорить...

Откуда-то сбоку на ложе скользнул прозрачный полог, закрыл ложе. Внутри, у изголовья, что-то блеснуло.

— Все, Таэни, наш немой уже спит. Теперь гляди и учись. Машина умная, она сделает все сама, главное — ей приказать... Вначале она проверяет, что не в порядке с нашим приятелем, чем он болеет...Запускаем программу — сканирование... Видишь — дает результат? Какие же все-таки гады ему язык вырвали, а... Ребенку! Убил бы тварей...

Внутри капсулы горел призрачный свет; но туда Рауль не смотрел. Он глядел на висевшие в воздухе живые картинки, и легонько касался пальцами то одного, то другого рисунка.

— Вот так... Даем добро — процесс пошел.

Прозрачный полог капсулы стал матовым, молочно-белым.

— А… — Таэни задумалась. — А ему не больно?

— Нет, он же спит. Он вообще ничего не чувствует. Вам всем нужно будет подлечиться, не только ему...

— Мне тоже? — испуганно спросила Таэни. — Я… а может, не надо, господин Ам? Я здоровая, я никогда не болела...

Неожиданное детское воспоминание вдруг посетило ее. Старый дом, солнечный, морозный день за окнами, а она, совсем еще малышка, удрала с кухни, где помогала коренщицам чистить овощи, удрала к своему любимому окошку на втором этаже, и вот она сидит на подоконнике, и осторожно водит пальцем над морозным узором, боясь к нему прикоснуться — растает. За окном — бесконечная прозрачная снежная равнина, вся залитая солнцем, и так томительно-нежно звучит тишина за этим окном, что Таэни забывает про всё на свете. И не слышит шагов.

— Ах ты, тварь! — голос хозяина выдергивает ее из снежной мечты, этот голос, эти мутные глаза, вечно сальные волосы, неопрятная борода, в которой всегда какая-то дрянь — крошки, табак. И он с силой бьет ее по лицу, и на морозном узоре расцветают крошечные алые цветочки. — Пошла вниз, лентяйка! Расселась!..

Окно не мыли, и цветочки оставались на нем долго, а когда кончились морозы и стекло просохло, они превратились в россыпь бурых неприметных точек… Это оказался первый раз, когда Таэни поняла, что такое «больно». По-настоящему больно.

— Мне не надо в… в это, — Таэни кивнула в сторону капсулы. — Не надо.

— Я не заставляю, — Рауль, похоже, уловил ее страх. — Еще успеешь привыкнуть. Знаю, поначалу такое кажется жутким — на себе испытал... Но, скорее всего, вам придется погостить у меня — а там ты и не такого насмотришься.

— Господин Ам, а откуда вы все-таки? — отважилась наконец Таэни. — Вы уже не первый раз говорите — «в гости»…

— А тайны ты хранить умеешь? — Рауль взглянул на нее, чуть прищурившись выжидательно, словно испытывал на прочность.

Таэни спокойно выдержала его взгляд.

— Мне приходилось это делать, — ответила она. — Но я не могу обещать наверняка, господин Ам.

— Вам сказали, что Лин сбежал от хозяев? После того, как его увезли?

— Мы слышали, — Таэни немного понизила голос. — Дерах был просто в бешенстве.

— А что его собирались повесить, Дерах вам не сказал?

Таэни ахнула и прикрыла себе рот ладонью. Глаза ее наполнились слезами, личико вытянулось.

— Повесить? — потерянно переспросила она. — Как? За то, что сбежал?

Рауль сел, откинувшись на спинку стула. Стул был ему маловат, а Рауль вдобавок принялся еще и покачиваться на задних ножках. Не дай бог — подломятся под таким весом, загремит хозяин на пол...

— За то, что службу осквернил. Впрочем, это — с чужих слов. Но ты не волнуйся, его никто никогда не найдет.

— Почему? — удивилась Таэни.

— Он спрятался. Так надежно, что его никто не узнает. Не догадалась еще?

Таэни отрицательно покачала головой. Откуда ей знать? Если бы она успела тогда поговорить с Лином подольше — может, и догадалась бы. Но не успела.

— Нет, господин Ам. Я не знаю.

В глазах Рауля читалось озорство. Он, наверное, хотел, чтобы Таэни сама пришла к нужному выводу.

— Помнишь, как вы говорили про Арду — там, в монастырском пристрое? Ты сказала — «мы терели, Странники». Лин поправил — не терели, телери...

— Помню… — начала было Таэни, но тут же осеклась. — А откуда вы…

— Два варианта, верно? Либо Лин мне все рассказал... либо я слышал это своими ушами.

— Но вас же там не было, господин Ам! А Лин… его ведь не нашли… как же… вы и он…

— Ну хорошо, хорошо, — Рауль поднял ладонь, — не буду тебя больше мучать. Значит, разгадка такая. Лин — не просто эльф. Вдобавок он оборотень. У него есть два облика: первый, обычный, тот, что ты видела... И второй. Тот, что ты видишь сейчас.

Глаза Таэни расширились. Она смолчала, но подошла поближе к Раулю и принялась пристально его разглядывать. Таэни пребывала в смятении. За всю свою жизнь она никогда не слышала о чем-либо подобном, а все чудеса сегодняшнего вечера и так выбили ее из колеи. Но всё же…

— Лин? — неуверенно спросила она.

— Да. Только, Таэни, никому об этом ни слова. Обещаешь?

— Хорошо, — согласилась она. — Я не скажу. Честно. А вы… ты… можешь превратиться обратно?

— Могу, конечно, но пока что не буду. Это, видишь ли, больно. Причем очень сильно. Я ведь сам по себе не оборотень — это мне Зверик помогает... помнишь, я говорил — там, в монастыре? Зверик — он не для эльфов помощник, и не для людей. Такие фокусы нам даром не проходят. К тому же... Я больше привык именно к этому виду. В последние годы он для меня — основной.

• Предыдущая
• 12/78
• Следующая