История Византийской империи. Том 1 - Васильев Александр Александрович - Страница 25

• Предыдущая
• 25/125
• Следующая

Фамилия Феодосия выдвинулась во второй половине IV века благодаря его отцу, также Феодосию, который был одним из блестящих полководцев на Западе во время Валентиниана I. До получения им высокого ранга августа Феодосий лишь слегка интересовался христианскими идеями, однако на следующий год после назначения он был крещен в Фессалонике епископом города Асхолием, сторонником никеизма.

На долю Феодосия выпало две трудные задачи: 1) установить единство внутри империи, раздираемой религиозными смутами благодаря существованию многочисленных религиозных партий разнообразных направлений и 2) спасти империю от упорного натиска варваров-германцев, а именно готов, которые ко времени Феодосия грозили самому существованию государства.

Как известно, при предшественнике Феодосия на Востоке, Валенте, арианство играло преобладающую роль. С его смертью, особенно при временном до избрания Феодосия отсутствии власти, религиозные споры снова разгорелись и принимали иногда очень грубые формы. Особенно отзывались эти тревожные настроения Восточной церкви в Константинополе. Догматические споры, выйдя за пределы тесного круга духовенства, захватили все тогдашее общество, проникли в толпу, на улицу. Вопрос о природе Сына Божия, уже с половины IV века, с необыкновенной страстностью обсуждался повсюду: на соборах, в церквах, во дворце императора, в хижинах отшельников, на площадях и рынках. Григорий, епиксоп Нисский, не без сарказма пишет во второй половине IV века создавшемся положении следующее: «Все полно таких людей, которые рассуждают о непостижимых предметах, – улицы, рынки, площади, перекрестки; спросишь, сколько нужно заплатить оболов, – (в ответ) философствуют о рожденном и нерожденном; хочешь узнать о цене хлеба, – отвечают: Отец больше Сына; справишься, готова ли баня, – говорят: Сын произошел из ничего»[183].

При вступлении на престол Феодосия обстоятельства изменились. Прибыв в Константинополь, он предложил арианскому епископу отречься от арианства и примкнуть к никейству. Однако, епископ отказался исполнить волю Феодосия и предпочел удалиться из столицы за городские ворота, где и продолжил арианские собрания. Все константинопольские церкви были переданы никейцам.

Перед Феодосием стоял вопрос об урегулировании отношений к еретикам и язычникам. Еще при Константине Великом католическая (т.е. вселенская) церковь (ecclesia catholica) противополагалась еретикам (haeretici). При Феодосии же отличие кафолика от еретика было окончательно установлено законом, а именно: под кафоликом стал разуметься сторонник никейской веры; представители других религиозных направлений были еретиками. Язычники (pagani) стояли особо.

Объявив себя убежденным никейцем, Феодосий открыл ожесточенную борьбу с еретиками и язычниками; причем наказания, налагаемые на них, постепенно усиливались. На основании указа 380 г. только те, кто согласно апостольскому наставлению и евангельскому учению верят в единое Божество Отца, Сына и Св. Духа, должны называться кафолическими христианами; все же прочие, эти «сумасбродные безумцы», придерживавшиеся «позора еретического учения», не имели права называть свои собрания церквами и должны были подвергнуться строгим наказаниям[184]. Этим указом Феодосий, по словам одного исследователя, «первый из государей от своего лица, а не от лица Церкви, регламентировал кодекс христианских истин, обязательных для подданных»[185]. Несколько указов Феодосия запрещают еретикам все религиозные собрания публичного или частного характера; допускались только собрания приверженцев никейского символа, которым должны быть переданы церкви в столице и во всем государстве. Еретики подвергались серьезным ограничениям в гражданских правах, например в области завещаний, наследства.

Желая внести мир и согласие в христианскую церковь, Феодосий созвал в 381 году в Константинополе собор при участии лишь представителей восточной церкви, который известен под названием второго Вселенского собора. Ни об одном из вселенских соборов мы не имеем столь скудных известий; деяния (акты) его неизвестны. Он вначале не признавался даже Вселенским собором, и только на Вселенском соборе 451 года получил официально санкцию собора Вселенского. Главным вопросом второго собора в области веры был вопрос о ереси Македония, который, продолжая идти по пути дальнейшего развития арианства, доказывал творение Св. Духа. Собор, установив учение о единосущии Св. Духа с Отцом и Сыном и осудив ересь Македония (македонианство) и целый ряд других находившихся в связи с арианством ересей, подтвердил никейский символ об Отце и Сыне и добавил к нему часть о Св. Духе. Этим добавлением был утвержден догмат о равенстве и единосущии Св. Духа с Отцом и Сыном. Однако благодаря скудости и неясности известий об этом соборе в науке некоторыми западными учеными было высказано сомнение по поводу константинопольского символа, сделавшегося не только господствующим, но и официальным символом у всех христианских исповеданий, несмотря на всё разнообразие их догматики. Стали утверждать, что данный символ не принадлежал трудам второго собора, который не составлял и не мог составлять его, – что он является «апокрифом»; другие говорили, что символ был составлен или раньше, или после второго собора. Большинство же, особенно русские церковные историки, доказывает, что константинопольский символ был действительно составлен отцами второго собора, но стал особенно известным после победы православия на Халкидонском соборе.

Второй же собор установил для константинопольского патриарха право чести в отношении римского епископа. Третий канон собора гласит: «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести после римского епископа, так как Константинополь есть новый Рим». Итак, константинопольский патриарх занял среди патриархов второе место после римского епископа; с подобным отличием его не могли сразу согласиться другие, более древние восточные патриархи. Интересно отметить аргументацию третьего канона, который определяет церковный ранг константинопольского епископа гражданским положением города, как столицы империи.

Избранный на константинопольскую епископскую кафедру Григорий Назианзин (Богослов), игравший видную роль вначале правления Феодосия в столице, не будучи в состоянии справиться с многочисленными враждовавшими на соборе между собой партиями, скоро вынужден был оставить кафедру и удалился с собора, а затем и из Константинополя. На его место был избран Нектарий, человек светский, не обладавший глубокими богословскими познаниями, но умевший ладить с императором. Нектарий и сделался председателем собора. Летом 381 года собор окончил свои заседания.

Что касается отношения Феодосия вообще к духовенству, т.е. духовенству кафолическому (никейскому), то он сохранял, а иногда и расширял привилегии епископов и клириков в области личных повинностей, суда и т.д., дарованные им при предшествовавших императорах; причем он старался, чтобы подобные привилегии не отзывались вредно на государственных интересах. Так, одним эдиктом Феодосий наложил на церковь несение чрезвычайных государственных повинностей (extraordinaria munera)[186]. Причем был ограничен обычай, ввиду частых злоупотреблений, прибегать к церкви, как убежищу, спасавшему преступника от преследования власти; например, государственным должникам было запрещено искать спасения от долгов в храмах, а духовенству скрывать их[187].

Феодосий, стремившийся самовластно распоряжаться церковными делами и вообще успевавший в этом, столкнулся, однако, с одним из выдающихся представителей западной церкви, с епископом медиоланским Амвросием, из-за избиения в Фессалонике. В этом многолюдном и богатом городе, благодаря бестактности начальника германцев, многочисленные отряды которых были там расквартированы, произошел мятеж населения, выведенного из себя насилием варваров. Германский начальник и многие германцы были перебиты. Разгневанный Феодосий, расположенный к германцам, которых он принимал в свои войска, отомстил Фессалонике кровавым избиением ее жителей, без различия пола и возраста; приводили в исполнение приказ императора германцы. Но этот ужасный поступок Феодосия не прошел даром и для него. Амвросий отлучил от церкви императора, который, несмотря на свою власть и могущество, должен был всенародно исповедать свой грех, смиренно выполнить наложенную на него Амвросием епитимью и не носить во время нее царских облачений. Феодосий и Амвросий являлись представителями различных точек зрения на отношения между церковью и государством. Первый стоял за господство государства над церковью; второй полагал, что церковные дела лежат вне компетенции светской власти.

• Предыдущая
• 25/125
• Следующая