Александр Невский - Васильев Борис Львович - Страница 94

• Предыдущая
• 94/118
• Следующая

Князь Даниил насторожился, соображая, чего больше в словах хана: добродушной иронии или скрытой угрозы. Но владыка степей улыбался вполне благосклонно, и Галицкий предпочёл на время забыть о скрытой угрозе.

Наконец— таки появилось вино, и Даниил сделал глоток с видимым облегчением. Дикарский напиток из немытых чаш вызывал в нем неодолимое отвращение, да и Церковь всегда решительно выступала против богопротивного кумыса. Чогдар подметил это, подумав, что Галицкий совершает сейчас пусть мелкую, но незабываемую ошибку.

А Бату стал ещё ласковее. Тут же пожаловал Галиц-кому доброе звание «мирника», приняв тем самым его земли под свою защиту, вежливо расспрашивал о здоровье, о семье.

— До нас дошёл слух о твоей семейной радости, князь Галицкий. Так ли это, или степь, как всегда, переполнена злыми ветрами да сладкими слухами?

— Если великий хан имеет в виду сватовство князя Андрея Владимирского, то я пока не дал дочери своего благословения, — осторожно сказал Галицкий.

— Что же удерживает тебя от родства со столь сильными русскими князьями?

— Я ещё не видел жениха, великий хан.

— Тогда сделай крюк на обратном пути, чтобы поглядеть на него

— Я непременно воспользуюсь твоим советом, великий хан. Однако мне бы хотелось… — Даниил спохватился. — Я позволю себе просьбу, великий хан.

— Любопытно было бы узнать, чего желает столь знаменитый князь, известный даже, как мы слышали, во французском городе Лионе.

«Он знает все о Лионском соборе! — со страхом подумал Галицкий. — Он просто ждёт моего подтверждения» И сказал, поклонившись:

— Бояре города Галича добровольно пригласили меня на княжение, великий хан. Однако без твоего соизволения я не смею принять эти земли под свою руку.

— Эти земли оказали неразумное сопротивление моему старшему брату хану Орду. Могу ли я, всего лишь младший брат, распоряжаться его собственностью.

— Но, великий хан, жених моей дочери был бы счастлив, узнав, как возросло её приданое.

— Неразумное сопротивление, — словно не слыша его, задумчиво сказал Бату — Неразумное упрямство тоже есть неразумное сопротивление. Как мне выйти из этого круга, князь Галицкий?

«Лионский собор, — верно понял Даниил. — Какое счастье, что я отказался участвовать в нем…»

— Я стараюсь избегать неразумных решений, великий хан, — сказал он. — Меня пытались заманить на Лионский собор, но я понял, насколько это неразумно, и решительно отказался.

— У всех ли князей Западной Руси хватило на это мудрости?

— Мне неизвестно, кто из князей был на Лионском соборе, великий хан.

— Не надо хитрить, здесь знают все, — по-русски сказал Чогдар, переводя последние слова князя Даниила.

— Прошу великодушно простить меня, великий хан, — тотчас же подхватил Галицкий. — Я совсем забыл, что на Лионский собор князь Михаил Черниговский послал митрополита Петра Аскерова. Но сам ехать отказался.

Видит Бог, он хотел спасти своего родственника. Но и татары знали все, и земля Галицкая была такой желанной.

— Чем же занимался Лионский собор, кроме молитв и проклятий безбожникам' Что ведомо тебе, князь Галицкий, твоим советникам или галицийским боярам?

Вежливая беседа постепенно оборачивалась жёстким допросом: Бату умел играть на всех струнах. И улыбка стала холодной, точно вдруг примёрзнув к устам.

— Папа Иннокентий Четвёртый объявил крестовый поход на Восток, великий хан. Но подписи князя Михаила Черниговского нет под согласительным документом.

— Но там есть подпись митрополита Петра Аскерова, не так ли? Ему не следует возвращаться из Европы, а тебе, князь Галицкий, следует подумать о новом митрополите. Он должен полностью разделять твоё отношение к Золотой Орде: ярлык, который ты можешь получить, предусматривает твою покорность. Ты подтверждаешь свою покорность нам, князь Галицкий?

— Клянусь в этом именем Господа и Пресвятой Богородицы, великий хан.

— Я испрошу прощения у своего старшего брата, — вздохнул Бату. — Завтра мой советник вручит тебе ярлык на княжение в галицких землях

— Благодарю тебя, великий хан. — Князь Даниил склонился в низком поклоне.

— Да, ещё одно. Если Михаил Черниговский хочет получить ярлык на свои земли, пусть без страха жалует в Сарай. Не отговаривай его, князь Галицкий.

— Я сошлюсь на свой пример, великий хан. Даниил, пятясь, покинул тронную залу.

— Что скажешь, советник? — спросил Бату.

— Он предаст тебя, мой хан

— Но не сейчас, — улыбнулся Бату. — Когда человеку дарят его собственный халат, это обидно, но все же лучше, чем ничего. Обида — ничтожная монета, чо если Галицкий начнёт складывать свои обиды в копилку Передай Невскому, чтобы очень хорошо слушал и был весьма осторожен в обещаниях.

— Гонец выедет на заре.

— Когда идёшь с хромым, надо припадать на собственную ногу, чтобы хромота спутника была не так заметна, — вдруг сказал хан. — Пусть эти слова скажет Невскому твой гонец, Чогдар. Невский сам разберётся, где и когда ему следует чуть поджать свою ногу.

Князь Даниил намеревался на обратном пути из Сарая посетить Владимир и без совета Бату. Однако не ради близкого знакомства с будущим зятем, а ради свидания с Александром Невским Он понимал, что его поездка на поклон к степному владыке не останется незамеченной, а поскольку его земли лежали у западных границ Руси, то совсем не мешало заручиться поддержкой известного Европе русского полководца.

А мелкие монетки обид, тускло позвякивая, продолжали одна за другой падать в глубокую копилку его души. Он понимал, что не следует их холить и лелеять, что подобный груз способен лишь отяготить его, досадовал на себя, но ничего не мог поделать. Мешала и княжеская гордость, и личная слава, и прожитые годы, и то саднящее ощущение потревоженной совести, когда во спасение от её голоса ищут обид и копят их, хотя следовало корить прежде всего себя. Ведь мог же он, мог не выдавать Михаила Черниговского, сославшись на свою неосведомлённость Но испугался, что ярлыка не получит, что Галич потеряет, что…

И знаменитый князь изо всех сил сам заволакивал ясный разум пеленой обид, ничтожных по сравнению с его высоким положением и с предстоящими высокими делами. Бату верно просчитал влияние непомерного княжеского самолюбия на все последующие поступки князя Даниила.

• Предыдущая
• 94/118
• Следующая