Выбери любимый жанр

Князь Ярослав и его сыновья - Васильев Борис Львович - Страница 40


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

40

Войска князя Александра быстро стягивались к Пскову, широко разбросав дозоры. Это было новшеством: до сей поры русские полководцы не утруждали себя ни разведкой, ни особым охранением, по старинке ограничиваясь «сторожами», лишь сообщающими о появлении противника. Но и Домаш Твердиславич, и Миша Прушанин, получив строжайший наказ Невского, без колебаний хватали всех встречных, лишая противника сведений о действиях новгородских дружин. А Домаш, вторгшись в ливонские земли, прилюдно и беспощадно вешал немецких старост-фогтов, их наушников и предателей из местного населения, не препятствуя, впрочем, бегству женщин и детей. Не потому, что жалел: на войне — воюют, жалеют после войны, а потому, что эти насмерть перепуганные беженцы разносили слухи, многократно умноженные собственным ужасом.

— По моим сведениям, рыцарские отряды начали покидать Псков, — доложил Яков Полочанин.

— Молодец Домаш. Удалось уговорить псковских воротников открыть нам ворота?

— Все не удастся, но за одни ручаюсь, Ярославич. У каждых ворот — ливонская стража. Её ещё переколоть надо.

— Знаешь, Яков, одни лучше, чем все, — подумав, сказал Невский. — Рыцарям в самом Пскове бой навязать нужно. Улицы узкие, а город — чужой. Во что бы то ни стало пусть откроют мне только центральные ворота. О времени сообщу загодя. И неплохо бы псковичам оружия как-то передать.

— А где его взять, Ярославич? За пару добрых мечей да кольчуг ныне деревеньку отторговать можно, после ливонского погрома татей много развелось. Разбойничают и чудь, и латы, и литовцы, да и сами псковичи из разорённых мест.

— Мечи да лёгкую бронь я тебе дам, Домаш пять саней из Ливонии прислал. Как в Псков это переправить, вот вопрос.

— Это не вопрос, — улыбнулся Яков. — Мой торговый человек в город сено поставляет для рыцарских коней. Туго у них с конским кормом, Ярославич.

— Петлю затянем, ещё туже станет.

Петля для Пскова уже готовилась. На подходе к городу войска шли только в сумерках да ночами, в короткое светлое время отстаиваясь в лесах. Вскоре подоспел и Домаш с новгородской дружиной, своевременно оповещённый гонцами. Расположились на расстоянии ночного перехода, сосредоточившись против трех основных ворот, и Невский велел отдыхать без шума, песен и даже без костров. Удар должен был быть внезапным, а время его требовалось точно согласовать с Яковом Полочанином.

А Яков вдруг перестал получать вести от своих лазутчиков, что весьма тревожило его. Встревожился и Невский, но поскольку был человеком действия, решил объехать новгородские дружины вместо бесплодных размышлений. Хотя думал о прервавшейся цепочке постоянно, потому что взять знаменитую псковскую крепость ударом в лоб было невозможно. В неё можно было только ворваться через открытые ворота, что и сделали ливонцы руками предателя Твердилы Иванковича.

У Домаша все выглядело по-хозяйски основательно. Уставшие от боев в Ливонии дружинники отдыхали, точили оружие, латали одежду, ухаживали за лошадьми.

— Каков хозяин, таков и двор, — удовлетворённо отметил Невский.

— Нам передых ко времени, — сказал воевода. — И люди устали, и кони подбились.

— Сено-то есть?

— Овёс есть, — улыбнулся Домаш. — В последнем замке хозяин запасливым оказался, я и прихватил этот запас с собой. Могу, Ярославич, и с тобой поделиться, ежели попросишь.

— Не попрошу, — усмехнулся Невский.

С этой доброй усмешкой он и отъехал в дружину Миши Прушанина. Но усмешка исчезла ещё на подъезде, когда князь услышал звон молота, почуял запах горящих углей и увидел пылающий горн.

— Кузню развернул? — рявкнул он, грозно сдвинув брови.

— Кузня у меня в низинке, никто не углядит, — спокойно пояснил Миша, нисколько не испугавшись княжеского рыка. — Передо мной — речка, снег сдуло, и коли кони поскользнутся, мне пехом поспешать к Пскову придётся.

— А о чем раньше думал, воевода?

— Раньше со мной Урхо не было.

Только сейчас в красноватом свете горна Александр узнал в рослом чумазом, полуголом, несмотря на мороз, кузнеце чудина из Копорья, которому поверил сразу и в котором, как выяснилось, не ошибся. Урхо поклонился ему и вновь взялся за рычаг мехов, раздувая угли.

— При чем тут чудин?

— При том, что в их краях льда больше, чем снега, — терпеливо продолжал объяснять Миша. — И потому они совсем другие подковы куют. Сам глянь, Ярославич.

Он взял из кучи уже готовую подкову, протянул Невскому. Князь внимательно осмотрел её, повертел, тронул пальцами шипы.

— Остры и длинны. Затупятся быстро.

— До Пскова хватит. А конь на льду устойчив и страха не знает. Сам проверял.

Александр молчал, задумчиво продолжая вертеть в руках подкову.

— Скоро ль на Псков поведёшь, Ярославич? — спросил Миша.

— Вестей оттуда нет, — вздохнул Невский. — А без вестей куда же вести? На стены?

— На ворота оно бы сподручнее, — вздохнул и Прушанин.

— Особо — на открытые, — буркнул князь. — Пустой пока разговор, Миша.

— Дозволь, князь, словцо сказать. — Урхо низко поклонился. — Ты мне поверил, а я в тебя поверил, князь Невский. Дозволь помочь, чем могу.

— Чем же ты помочь мне можешь?

— Я в Псков пойду. И разгляжу все, и ворота открою, какие укажешь и когда укажешь.

— Да в тебе — добрая сажень росту! — с неудовольствием сказал Александр. — Сразу приметят — и в петлю.

— И хорошо, если приметят, князь. Я у ливонцев год служил, многих кнехтов знаю, даже рыцарей. И по-ихнему говорю. Скажу, что от своих отбился, от новгородцев бегу.

— А если тех встретишь, кого я в Копорье отпустил? — помолчав, спросил Невский.

— В улей не залезешь, так и меду не поешь. Поверь мне, Александр Ярославич. Я себе клятву дал до смерти тебе служить.

— Поехали! — вдруг решительно сказал князь.

— А подковы как же? — оторопел Миша.

— Подковы сам откуёшь, — усмехнулся Невский. — Ишь, какие плечи наел…

К рассвету князь вместе с Урхо, Савкой и двумя личными телохранителями вернулся в свою дружину и велел тотчас же разыскать Якова. Чудина он до времени велел Савке спрятать, а заодно подыскать ему положенное кнехту оружие. А как только появился Полочанин, сразу же рассказал ему о новом лазутчике.

— Скажешь чудину о своих людях. Вместе — сподручнее.

— И хочется, и колется, Ярославич, — вздохнул осторожный Яков. — Он год у ливонцев служил, а ну как опять послужит? И моих людей погубит, и тебе Пскова не видать.

— Мне его и так и так не видать. — Невский помолчал, сказал твёрдо: — Верю я ему. И Миша верит: мы с ним поговорили, пока Урхо копоть с себя смывал. Да и выхода иного у нас нет, Яков. А Псков брать надо, без Пскова я эту войну, считай, проиграл…

Урхо благополучно переправили в Ливонию, где все ещё помнили нашествие новгородцев, хотя они и отошли в свои земли. Засылкой лазутчика кружным путём лично руководил недоверчивый Яков Полочанин, который и доложил Невскому об успехе задуманного.

— Наблюдал я за ним, Ярославич, сколько мог. На моих глазах к нему ещё семь кнехтов пристали. Я в кустах хоронился, но видел сам.

Ждать пришлось долго, почти что до Рождества Христова. Морозы стояли настолько свирепые, что Невский был вынужден разрешить костры.

— Только в шалашах и шатрах.

— Угорят, Ярославич, — усомнился Домаш.

— А татары почему не угорают? Потому что над костром в юрте — дырка. Дым вытягивает, а тепло остаётся.

Невский жадно подмечал все полезное не потому, что видел в учении некую самоцель, а потому, что по-иному поступать не мог. Стремление перенести чужой опыт на собственную почву всегда опережало в нем расчётливую оценку: интуиция срабатывала раньше.

Воины его грелись у костров и спали в тепле. Правда, шестеро новгородцев Домаша угорели насмерть, а в Мишиной дружине запылали два шалаша, но люди быстро приладились, обвыкли и уже не мёрзли на лютом морозе. Невский научил своих людей бороться с холодом в тяжких походных условиях, что было чрезвычайно важно для Руси, воевавшей, как правило, только в зимнее время, щадя посевы.

40
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело