Поезд для Анны Карениной - Васина Нина Степановна - Страница 43

• Предыдущая
• 43/79
• Следующая

– Доказательств доведения до самоубийства, угроз, убийств нет. Ничего не выйдет. – Ева встала.

– Ты что, так и уйдешь? – Теперь Зоя побледнела.

– Слушай, ты должна помнить, как тихо дышит грудной ребенок. Я все слушаю, слушаю, боюсь, что он умер во сне. – Ева подошла к ней и заправила черные непокорные кудряшки за ухо, Зоя увернулась. – Я не буду убивать такого сильного и молодого мужчину без доказательств его вины, а втираться к нему в сердце не хочу. Получается ведь одно из двух, судя по твоим словам. Или он меня завоевывает, или я его. Я смогу что-то там узнать, добыть сведения, если только он клюнет на меня. Мата Хари из меня ни к черту, я не смогу играть любовь. Да и увлекаюсь легко.

– Целую руку, – сказал Аркаша, Зою оттеснил и прижал двумя руками к губам руку Евы. – Остается одно. Работай как оперативник. Докажи, что он доводит до самоубийств. Вот тебе конкретно факты, как ты хотела. Красавчик наш нанял себе телохранителя и улетел во Владивосток. Через неделю около него будет женщина, я не знаю кто, но предполагаю какая. Все материалы оттуда будут у тебя электронной почтой немедленно.

– Зачем так мучиться, любой следователь раскрутит дело во Владивостоке, если дело есть?

– А затем, – улыбнулся Аркаша, – что он нужен именно нам, нам, понимаешь?! А следователь во Владивостоке будет виноватых искать, когда женщину похоронят, и то, если муж будет не против. Красавчик наш быстро в Москву вернется, у него дел невпроворот. Прикажешь следующего следователя включать? Бери дело себе, ознакомься с материалами, докажи доведение до самоубийства.

– Ох, и хитрющий же ты! – засмеялась Ева. – Я подумаю, посоветуюсь с Марусей. Завтра скажу.

Зоя закатила глаза.

– Вы в обморок-то не падайте! У меня близнецам месяца еще нет, а я скажу домашним, что вышла на работу?

– Мы пришлем тебе на дом медсестру, оплатим по полному дню! Зарплату будем платить через отдел, у нас большая!

– Лучше помогите с едой, никогда не видела, что человек может съесть столько.

– Бред, полный бред! Мы тебе говорим, что стране грозит военный переворот, а ты какую-то Марусю, еду!.. – Зоя уже злилась.

– Вы что, не видите? Я живу! А вы предлагаете мне опять стать шестеренкой.

Поздним вечером в воскресенье начальника экономического отдела ФСБ выдернули с вечеринки и отвезли с мигалкой в здание управления. Светились лампы над несколькими столами в огромной комнате – информационном центре. Начальнику показали распечатку, он нашарил рукой узел галстука и стал оттаскивать его от шеи.

Через полчаса трое из пяти нужных ему директоров банка были найдены: все трое оттягивались в одном месте, в клубе «Пьеро». Приехать немедленно в центр отказались, но на улицу вышли, достали свои мобильные телефоны и прогуливались, разговаривая, туда-сюда по дворику с фонтаном, еще радостные и беспечные, уверенные, что страхи фээсбэшника напрасны, где-то произошла ошибка.

Россия доживала последние часы своего относительного финансового спокойствия.

Банкиры позвонили начальнику экономического отдела и весело сказали, что отчеты, о которых он говорит, не имеют места быть, потому что их личные управляющие и координаторы подтвердили, что все идет как надо, и еще потому, что такое не может быть никогда. С чего это им скидывать СГО, сказали банкиры почти хором, да, пирамида, так ведь государственная же! Когда го-сударство захочет ее обрушить, они узнают первыми.

Начальник экономического отдела ФСБ разговаривать по телефону перестал, еще раз проверил, откуда поступила информация о том, что банки скидывали СГО.

– Мне нужна информация по пятничным сделкам этих банков, – потребовал он, все больше нервничая.

Ему сообщили через минуту, что информация закодирована, доступа нет. Срывать коды или подождать до утра понедельника и разобраться напрямую?

Он стукнул ладонью по столу, неприлично выругался и подвинул к себе телефон. Его людям в Центральном банке звонить сейчас бесполезно: если они ничего не сообщили в пятницу вечером, значит, они ничего не знают.

– Умные, да, – шептал он про себя, доставая записную книжку с электронными адресами и телефонами.

Он выдергивал людей из ресторанов, из саун и ночных клубов, от телевизора дома и из розового шелка кроватей в публичном доме – тонким пиликающим звуком из кучи брошенной одежды на ковре.

– Информация не проверена, – предупреждал он вначале, потом коротко сообщал о возможности обвала СГО.

Один из этих важных людей услышал сообщение только под утро, ввалившись в квартиру после пятичасового перелета. Уставший и голодный, он вспомнил друга-банкира и позвонил ему, предупредить.

– А я голову ломаю, что там по телефону такое наш фээсбэшник нагородил! Мы в клубе были, все путем, а он звонит и кричит про отчеты по сделкам.

– Думай, – сказали ему.

Чего там думать! Покупай валюту, потом разберемся.

В понедельник погода резко переменилась. Подул холодный ветер, к ночи обещали его усиление, усиление кончилось ураганом, сшибающим рекламные щиты и вырывающим с корнем тополя. В дальнейшем такая перемена погоды то и дело обыгрывалась некоторыми журналистами в репортажах о финансовом кризисе, наступившем в России.

Курс доллара на торгах рванул так, что «черный вторник» вспоминали почти как рождественскую сказку. Правительство, промаявшись в недоумении несколько часов, намекнуло, что не будет платить долги по СГО. После этого торги на бирже остановили до особого распоряжения, но перепуганные банки бросили клич – выйти на мировой уровень электронных торгов, а начать с приблизительного курса доллара к рублю на Чикагской валютной бирже. Когда банкоматы перестали выплевывать зеленые бумажки, хозяева валютных вкладов крупных банков, так называемые физические лица, пошли в отделения банков, чтобы снять для пробы по чуть-чуть со своих вкладов. Они обнаружили очереди и панику.

Карпелова вызвал к себе начальник в четыре часа дня. Прихватив со стола отчет по делу о несостоявшемся задержании Хрустова В. С., находившегося в розыске, Карпелов прошел в кабинет начальника, где был встречен ласково самим начальником и двумя незнакомыми Карпелову офицерами. Ему предложили сесть, подвинули стакан горячего чая и внимательно дождались, когда он отхлебнет.

– Вы какие журналы предпочитаете читать, майор? – спросил молодой офицер.

– Я предпочитаю журнал происшествий, – скромно ответил Карпелов, проглотив слишком сладкий чай.

– А дома, под подушкой? – подмигнул другой. – Красивые голые девочки, а?

Карпелов отодвинул стакан и не удивился оцепенению, охватившему его.

– Это наши коллеги из комиссии по этике, – решил разъяснить обстановку начальник.

– Я попал под расследование? – опять не удивился майор.

– Да нет, мы просто решили с вами побеседовать, всего-то. – Эти двое сели напротив и смотрели весело.

– Если вы насчет журнала «Плейбой», так я заинтересовался им профессионально. Отнес начальнику, – Карпелов кивнул на начальника, – доложил по всей форме.

– Кто-то конкретно вас заинтересовал? – спросили его.

– Да. Конкретно. Женщина там была. Отличная физическая форма, умеет обращаться с оружием, работала в органах. Я помечтал немного, а мое начальство не поддержало.

– Вы изложили начальнику свои соображения?

– Изложил.

– В письменной форме?

– И письменно, и устно. – Карпелов кивнул.

– А ваш начальник не может найти это донесение. Нет его, товарищ майор. Но нас очень заинтересовали ваши предложения. По поводу этой женщины.

– Ерунда все это, – нахмурился Карпелов. – Мои предложения не имеют перспектив. Она действительно из органов, хорошая подготовка, снайпер, но... Она умерла.

– Понятно, понятно... – погрустнели коллеги из комиссии по этике. – А может, донесение найдете? Завалялось где-нибудь на столе.

Найду, – согласился Карпелов. – Если завалялось, чего не найти.

• Предыдущая
• 43/79
• Следующая