Поезд для Анны Карениной - Васина Нина Степановна - Страница 51

• Предыдущая
• 51/79
• Следующая

– Как демонстрацию чувств, – сказал тихо Дима и опять наклонился, потянувшись к губам.

– Нет. – Ирина отталкивала его, уперевшись руками в плечи.

Дима с силой развел ее руки, поднял женщину в воздух и поцеловал сильно и очень откровенно.

– Не смейте, – прошипела Ирина, когда он ее опустил на землю. Она вытирала влажные губы, прислонившись спиной к стене.

– Я всегда беру то, что хочу. Ты что, не можешь представить, что я хочу тебя? – Дима посмотрел мимо Ирины в небольшую щель в воротах, зацепив боковым зрением какое-то движение.

– Я тебе не верю. Ты... Ты странный, я не верю. Эти твои спектакли, меня этим не взять, хочешь ты или не хочешь!

– Скажи, как тебя взять? – спокойно спросил Дима. Он узнал там, у ворот, Хрустова.

– Сначала ты скажешь зачем.

Дима удивился. Женщина перед ним не дрожала от поцелуев, не бледнела, смотрела в глаза открыто.

– Просто я так хочу. – Дима разозлился: ее невозмутимость раздражала.

– Врешь!

Тут Дима размахнулся не очень сильно и залепил ей пощечину. Получилось, как он и хотел, – звонко, но бесследно.

– Я – мужчина, не смей так со мной разговаривать! – Он с удовольствием отметил ее растерянность и злые слезы в распахнутых глазах, поднял легко руками, посадил на себя, расставив ноги, и разорвал сзади юбку – от застежки вниз.

– Нет, – шептала она, извиваясь, – не здесь, не надо... В гостинице. Вечером. У тебя. Отпусти.

Дима осторожно и медленно отпустил ее. Она дрожала, была бледна и растерянна, рассматривая порванную – полотном – юбку.

– Я жду, – сказал он и прошел к воротам. Перелез через них. Спрыгнув, оглядел длинную пустую улицу и присевшего на корточки у ближайшего дерева Хрустова.

В гостинице они обнаружили, что теперь обыскали номер Хрустова. Отстрельщик вздохнул, расстегнул рубашку. Под ней крепился по всему телу специальный пояс. Из небольшого карманчика Хрустов достал похожий на спичечный коробок приборчик, вытащил из него антенну и обошел комнату. В двух местах он показал Диме большой палец. Все это в тишине, не сказано было ни слова.

В номере Димы прослушек было три. Хрустов приподнял настольную лампу, показал пальцем на крошечную кнопку в основании и вопросительно посмотрел на Диму. Дима задумался. Через полминуты уверенно покачал головой. Нет. Не снимать.

Они спустились в бар. Под громкую музыку Дима сказал Хрустову, что вечером ждет женщину у себя в номере. Попросил его не беспокоить. Если понадобится помощь, – Хрустов в этом месте так удивился, что поперхнулся и был любезно бит по спине крепкой ладонью, – так вот, если он понадобится, то ему постучат в дверь. Как условлено.

В огромном стеклянном здании банка царила суматоха. Нервные мальчики в строгих костюмах и белых рубашках, длинноногие девочки в мини-юбках и на каблуках неумело изображали грузчиков, таскали тяжелые коробки, кричали в зажатые между плечом и щекой телефоны, ругались, не гнушаясь ненормированной лексикой. Ева удивленно разглядывала беспокойные молоденькие лица. Она задержала одну девочку, сломавшую длинный каблук и лихо скинувшую туфли нервным движением ног на ступеньки.

– У вас что, бомбу подложили?

Девочка несколько секунд смотрела, оторопев, в близкое лицо темноволосой женщины – минимум косметики, загоревшие скулы, пухлый упрямый рот и не иначе как линзы – уж очень неестественный цвет глаз. Переступая длинными ступнями в колготках, делала непонятные Еве движения руками, как будто онемела.

– Тревога? – все еще не понимала Ева.

– Старуха, ты что, шибанулась? Полный обвал, стируха и мозгушник. Из какого отдела ты такая бесконтурная? Бочку присмотрела уже?

– Нет еще. – Ева озадаченно потерла указательными пальцами виски. – А что это такое – бочка?

– Тебя что, не стиранули? Ну, уволили тебя или нет?

– Еще не знаю, – пробормотала Ева.

– Митинговать на гальку пойдешь? Ну, на Красную? Наши все идут завтра.

Девочка уходила. Ева посмотрела на валяющиеся туфли, потом побежала за ней.

– Подожди, слушай, сколько тебе лет?

– Девятнадцать, – девочка не удивилась, – у тебя для меня бочка есть? Ну, работа? У нас увольнение по полной. Возьми мой отпечаток, позвони, если понравилась. Я знаю три языка. Стреляю. Плаваю. – Еве сунули визитную карточку.

На третьем этаже стояла тишина. Зоя и Аркаша были заняты: они тихо разговаривали с испуганным небольшим мужчиной, тот потел и вытирался платком. Ева ждала, разглядывая в окно суматоху на улице. Одна за другой подъезжали закрытые банковские деньговозки, их загружали коробками.

– Ну, красивая и принципиальная, как наши дела? – поинтересовалась Зоя, не дождавшись мужа, провожавшего нервного посетителя.

– Сложно все. Мне кажется, что убийство слежки – на нем.

– Я тоже так считаю, я даже могу объяснить, почему он это сделал! – самоуверенно заявила Зоя. – Он уже стал бояться светиться. Узнал, что женщина мертва, и предохранился. Не всегда же будет везти! А вдруг муж подаст на расследование, всплывут прежние его связи.

– Это только твое предположение, не навязывай, – подошел Аркаша, откровенно убирая в карман большую пачку сторублевок. – Берешься за эту работу? – спросил он, глядя Еве в глаза.

– Несколько вопросов. Кто ходит за нашим бравым офицером по пятам?

– Есть три человека. Самый удачный из них был нанят мэром охранять жену, это действительно была удача, мы успели его подготовить, у нас прямая связь. Двое других – прислуга и секретарь возле женщины. Эти места послабей, но тоже неплохо.

– Так. Этот, который был нанят, он что, не местный?

– Нет. Специальный список. Спецназовец, охранник со стажем, хоть и молод. Просто мэр сделал заказ через Москву, а мы подсуетились.

– Последние донесения – его?

– Его. Как тебе понравилась сцена в опере?

– Пока не могу понять. Женщина, похоже, сопротивляется, раз он наизнанку выворачивается.

– У него могло до сих пор не быть осечек. Нарабатывает линию поведения. Спорим, он ее возьмет? – вмешалась в беседу Зоя.

– Возьмет или убьет? – спросил Аркаша.

– Подождите, не спорьте. Дима Куницын живет в гостинице?

– В гостинице. Два номера. С ним еще охранник, я уже говорил. В номерах установлены прослушки. По просьбе мужа, заметь. Слушает наш агент. Он и жену возит.

– Полное доверие, значит, – пробормотала Ева.

– Полное. Сегодня есть кое-что по электронной почте, смотри. Сдается, похоже, наша дама. Придет вечером в номер.

– Ладно, – вздохнула Ева. – Берусь. Конкретно по этому делу. Давайте всю информацию.

– А ударим-ка по чаю с вареньем от радости такой! – хлопнула в ладоши Зоя.

– Да, хотела спросить. Что это с банком делается? А чай я не буду, спешу. И так дома не была три часа. – Ева присела на край стола.

– Ты что, и телевизор не включаешь? У нас страна без правительства и президента уже четвертый день.

– А куда все подевались? – Ева сдержала зевок. – На кого тогда работаем, агенты государственной безопасности, а? Борцы невидимого фронта...

– На кого мы работаем, узнаем в ближайший месяц. Но перспективы фантастичны. Помнишь, я показывала тебе поделенную авторитетами Россию? Ты еще тогда про убийство Самосвала сказала. – Зоя заваривала чай.

– Ты что, хочешь сказать, что эти бандиты захватят власть? – возбудилась Ева.

– Не отвлекайся, – подошел к ней Аркадий, – занимайся своим делом и возьми аванс, раз уж ты согласна работать с нами. А власть будет у тех, у кого будут деньги и информация. Деньги, может, бандиты и поимеют как-то, хотя до промышленников им далеко. А вот информацию – дудки.

Он достал из кармана пачку сторублевок и протянул Еве.

– Ты знаешь, что значит «шибанулась»? – спросила Ева, вертя в руках деньги.

– Это значит, повредила себе мозгушник, – невозмутимо заявил Аркадий.

– А это... Стируха?

– Стерли – значит, тебя уволили или убрали. Сленг.

• Предыдущая
• 51/79
• Следующая