Поезд для Анны Карениной - Васина Нина Степановна - Страница 54

• Предыдущая
• 54/79
• Следующая

– Что-о-о?!

– Я говорю, твоего шофера убили. В машине! Чем-то ударили в висок. Что это был за человек? Где ты его взял? Почему ты поменял шофера? Ты что-то скрываешь от меня?

– Когда это произошло? – Муж хотел встать, приподнялся, потом опустился в кресло без сил.

– Часа два назад. Мы ехали с собрания домой. Я вышла у магазина. Вернулась за кошельком – забыла сумочку. Он сидел с открытыми глазами. Я еще с ним говорила, не поняла.

– Что же ты делала два часа?

– Села за руль, отъехала в какой-то двор. Вышла, хотела тебе позвонить. Стала думать, решила не звонить, вдруг тебя прослушивают!

– Кто?! – повысил голос муж.

– А кто его убил? Что происходит? Я подождала, пока на дорогах станет совсем пусто, приехала домой. Он в гараже. Можешь спрятать труп, а можешь вызвать милицию. Если ты уверен, что с твоим шофером было все в порядке.

– Я нанял его для тебя. Возить и охранять.

– Вот как? Совершенно незнакомого, нездешнего человека! От кого меня надо охранять?

– Заткнись, – сказал муж, – дай подумать.

Через пять минут он вздохнул, внимательно посмотрел в перепуганное лицо жены и спустился в гараж.

Осмотрев машину, ходил по темному гаражу, раздумывая. Вернулся в дом, нашел жену и сказал, что будет звонить в милицию.

– Что мне говорить? – спросила Ирина Акимовна.

– Все, что только что сказала мне, только без истерик и вопросов. Алло! – Он дозвонился не сразу. – Это я. Спасибо, я здоров, чего и тебе желаю. Неприятности у меня. Пришли группу и инспектора... – Здесь муж Ирины Акимовны задумался на секунду, потом уверенно назвал фамилию. – Да. Я дома. Жду.

– Я выпью. – Ирина встала и пошла к бару.

– Нет. Ты не выпьешь, пока все им не расскажешь.

– И кто мне не даст выпить? Драться будем? То-то радости милиции!

Приехавшая опергруппа говорила в основном с мужем, потому что Ирина Акимовна осмотрела их бессмысленными глазами, погрозила пальцем и заявила, что все про них знает. После чего ее увели спать.

Далила приехала к Еве, задумчиво скручивала волосы в жгут, обняв Кешу и наблюдая, как Муся кормит ребенка, пока Ева не потрясла ее:

– Говори, что стряслось, а то мне некогда!

– Этот бомж... – начала Далила, – он боится, что у него взяли отпечатки пальцев. Я хотела бы знать, твой майор...

– Карпелов.

– Да, Карпелов. Ты не могла бы поговорить с ним, пусть он оставит Гришу в покое. Пару дней, чтобы вылечиться.

– Все страньше и страньше. Он что, заговорил?

– Да, мы выпили, он сказал, что изобретает оружие, ничего плохого еще не сделал, а только пристрелил крокодила и собаку. Он умрет, если его сейчас арестовать.

– Слушай, ну что к тебе липнут, как мухи на липучку, все проблемные, убогонькие и болезные?!

– Ты это про себя? – задумчиво поинтересовалась Далила, не отводя взгляда от Муси с ребенком.

Ева замолчала и посмотрела на Далилу. Далила сидела на полу с Кешей, обхватив его и прижав к себе. Кеша вдохновенно давал советы футболистам в телевизоре, размахивая руками.

– Ладно. Давай по существу. Что ты от меня хочешь?

– Поехать со мной и посмотреть на экран. Гриша работал несколько дней на моем компьютере.

– Запросто! – сказала Ева. – Я даже могу подежурить там некоторое время. Если Карпелов придет дверь вышибать с группой захвата, я открою и улыбнусь вот так. А?

Ева Николаевна через сорок минут смотрела, открыв рот, на чертеж, проводя пальцем по экрану монитора и что-то про себя бормоча.

– Фантастика! – сказала она. – Не верю. Этого не может быть.

– Посмотри сюда. Гриша кое-что добавил к моей диссертации. – Далила открыла другой файл.

«Паскольку автору не удалось в силу временного ограничения апределить степень приспосабливаемости умственно атсталых, либо пречислен-ных к ним детей, спишу ей помочь от всей души. Григорий Покосов, деревня Поджимки Тульской области, двенадцати лет был отправлен в спецы-альный интернат для недоразвитых и памещен в группу особо наблюдаемых, потому как, по мнению окружающих его взрослых, представлял угрозу обчеству, разделывая кошек, маленьких собак и прочую живность. Аднако, никто не паверил его объяснению праисходящего. Эти животинки служили только предметом тчательного изучения жизненно важных органов теплокровных. Выросший, психически заклейменный Григорий Покосов праявил необычайные пазнания в области праиз-водства и изобретения оружия, за что был даже взят на работу на оружейный завод, объявив свои дакументы потерянными. Когда же открылся факт его диагноза, спасался бегством, патаму что его коллеги по заводу – мастер Опушко и инженер-конструктор Конов настаивали на неапходимости строжайшей изаляции Покосова Григория, как необычайно талантливого оружейника. Это ли не ирония судьбы? Прячась и подрабатывая случайными заработками, Григорию Покосову удалось довести до гераического финала свое изобретение – спецыальное электронное саманаводящее-ся оружие, и успешно испытать его, употребив при неопходимости несколько собак (настройка на сигнал электронного устройства в ашейнике, см, рис. 3 файл „Эйджи“), одного крокодила (настройка на сердечный ритм, см, рис. 2 файл „Эйджи“), желтой шляпы на неизвесном (настройка на цвет, см, рис. 5), и серьгу Коли Пеликана (настройка на фактуру спецыального сплава серебра, см, рис. 4). Отправленная в патентное бюро разработка не получила никакого отклика. Прибегнув к нарушению обчественного порядка и падвергая опасности жизни некоторых людей, Григорий Покосов пытался доказать факт существования своего гениального изобретения, за что теперь преследуется законом в лице майора Карпелова. Имея двадцать шесть лет от роду, он хранит в себе агромный творческий патенцыал, надеясь в ближайшее время изабрести оружие, вообче не нуждающееся в заряде и основаное исключительно на особенностях кровоабращения теплокровных. Любой специалист в области техники и оружейного производства в состаянии оценить необычайный талант и умения Григория Покосова, в то время, как любой психиатр найдет для себя в нем множество признаков, по каторым имеет право изолировать от обчества или уничтожить. Проблема психологической адаптации рассматривается автором данной диссертации весьма однасторонне. Я, Григорий Покосов, считаю, к примеру, людей, получивших мою разработку и не атреагировавших на нее, крайне неадаптированными к тому месту, каторое занимают, и даже опасными в силу своей узколобости и тупоумия. А умные люди страдают».

– Ну, знаешь... – Ева еще раз открыла файл «Эйджи». – Не верю!

– Спроси майора Карпелова, он здесь упоминается. Слушай, как мне уговорить его пописать? Ему двадцать шесть лет, ты подумай, он наш ровесник!

– Ты старше, – автоматически проговорила Ева, напряженно всматриваясь в экран.

– А ты зануда.

– Засунь его штуку в колбу и скажи «пис-пис».

– Слушай, иди ты засунь, а?

– Не мешай. Гениально! Это гениально просто. Телефон! Далила, возьми трубку.

– А ты возьми урологическую колбу.

Ева не успела. Звонили ей, приказано было немедленно приехать в отдел по связям с общественностью. «Олега Хмару убили, нашу подставку во Владивостоке, – сказала Зоя бесстрастно, – приезжай, надо срочно работать».

– Ты что, тебе плохо? – Далила забрала трубку у застывшей неподвижно Евы.

– Я только бабочка в пространстве... – пробормотала Ева и вскинула на нее глаза. – Он был и больше нет. Я с ним проходила подготовку со спецназовцами. Олег. Я езжу на его машине, у меня два письма с признаниями в любви и стихами. Я даже не ответила.

– Чем помочь? – спросила Далила.

– Холодно мне. Обними.

Ева выбежала из подъезда, доставая на ходу ключи от машины. Ей пришлось резко остановиться, потому что у «тойоты» копошились два человека.

– Колесо снимаете или в салон лезете? – спросила она, вставляя ключи.

В нее смотрели застывшими мутными глазами два упитанных мужика, вполне прилично одетые.

• Предыдущая
• 54/79
• Следующая