Поезд для Анны Карениной - Васина Нина Степановна - Страница 57

• Предыдущая
• 57/79
• Следующая

– Спасибо. – Ева встала, забрала блок и пожала горячую руку. – У вас температура. Хотите, вместе послушаем?

– Упаси боже! – Илья Ильич замахал руками, открыл рот, некоторое время стонал, набирая воздух, потом оглушительно чихнул. – Два года до пенсии. Да! Ты коньяк его не пей. Гадость, постарается по дешевке в киоске цапнуть. И на закуску обязательно принесет икру. Отвратительное сочетание. Пошли лучше ко мне обедать.

– В силу сложившихся обстоятельств... – начала Ева и засмеялась. – Времени в обрез. Меня дома дети ждут, а еще с этой дамочкой разговаривать.

– Тебе спешить некуда. – Илья Ильич грустно кивнул, заметив удивление Евы. – Аэропорт закрыт. Специальное распоряжение. Вся военная техника отбыла конкретно в военные части. Твой самолет тоже улетел. Он приписан к десантникам, его отправили в военную часть возле Иликура. Конечно, если ты до Иликура доберешься и покажешь распоряжение московского начальника военного округа, тебе его отдадут. Но проще подождать два дня. Будет гражданский самолет. С двумя пересадками авось доберешься.

– А что это такое происходит?

Военные отсоединяются, – коротко объяснил инспектор, опять замахал руками, набирая воздух, но не чихнул, – будут свободными и независимыми.

– Это же бред!

– В силу сложившихся обстоятельств данным словом можно охарактеризовать любое проявление политической активности.

– А до Иликура – на поезде? Илия Ильич покачал головой:

– Нет. Поезда не ходят, всесоюзная забастовка на три дня. Часа за четыре, может, доберешься на телеге. Ты глазищи не таращи, у меня от твоих глазищ мороз по коже.

– Это не от глазищ, это от температуры! Где я возьму телегу?! Да вот же, автобусы ездят, машины!

– Телегу я тебе найду, а на машине ты туда не проедешь. Дожди шли сильные. Дорогу развезло. От Подпяток ничего не проедет, кроме телеги. Ехать лучше на ночь, ночью местные боятся и не высовываются. А оружие у тебя есть.

– Где я? – спросила на всякий случай Ева.

В силу сложившихся обстоятельств, избегая ненормативной лексики, могу сказать, что мы все в одном и том же.

Длинная палочка сандалового дерева тлеет на керамической тарелке. Удушающий запах от тонкой струйки дыма, спертый воздух с примесью дорогих духов в небольшой, заставленной мебелью комнате. Ирина Акимовна сидит в огромном кресле, как в пещере, завернувшись в атласный халат. Она обхватила и крепко прижала к себе колени, устроив на них острую мордочку с большими глазами. Ева сидит напротив.

– Пьешь? – спросила вдруг Ирина, чуть пошевелив голыми пальцами ног.

– Пью, – пожала плечами Ева, – сейчас не хочу. Хочу поговорить.

Ирина вздыхает, закрывает глаза, отчего ее лицо словно гаснет, и надолго замолкает. Ева тоже не спешит с вопросами.

– Куришь? – спрашивает Ирина.

– Редко. Хорошую слабую травку.

– Вот – бесконечная звезда. Она не светит, она тлеет. И загореться не умеет. Судьба? Бессмертна навсегда... – Ирина открыла глаза и спросила, приглушив голос:

– А ты из какого отдела?

– Особо тяжкие, – с облегчением вздохнула Ева. Она перепугалась, что Ирина Акимовна впадет в истерику или захлебнется стихами, изображая накатившее вдохновение.

– Странно. При чем здесь органы внутренних дел? Мой охранник из ФСБ.

– Был, – уточнила Ева. Они помолчали.

– Как ты отбиваешься от мужиков? – вдруг поинтересовалась Ирина Акимовна.

– По-всякому. Чаще – играюсь. В большинстве своем мужики предсказуемы и логичны. Играть с ними – как сверяться с учебником.

Ирина отпустила коленки, подняла голову и посмотрела на Еву с пристальным удивлением.

– Ты его видела? – спросила она шепотом. Ева кивнула и усмехнулась.

– Полный улет, – сказала она. – Подозрительно хорош. И как он в постели?

Ирина Акимовна встала, нащупала на столике сигареты, не отводя от Евы напряженного взгляда; закурила.

– А он тебя видел? – спросила, глубоко затягиваясь.

– Не знаю. – Ева пожала плечами. – Мне в двух словах рассказали, что он появился несколько дней тому назад, издатель, богат, устроил показательные выступления при всех в опере.

Ирина вдруг резко затушила сигарету, взяла небольшое настольное зеркало, подошла к Еве и встала напротив.

– Видишь себя?

Ева почувствовала у нее приближающуюся истерику.

– Ну и что?

– Полный улет. Подозрительно хороша. Как ты в постели?!

– Давай без сцен, – устало попросила Ева.

– Никаких сцен. – Ирина опять закуривала. – Все банально. Пошло и банально. Мы сговорились. Конкретно для оперы. Он должен был устроить этот спектакль с паданием на пол, признанием в любви, прокушенной губой. Мальчик сыграл отлично.

– А смысл? – Такого Ева не ожидала.

– Смысл... Я умею режиссировать внимание и восторг к себе.

– А ему это было зачем надо?

– Спроси сама, – предложила Ирина, – заодно и определим, кого выбирает мужчина. Такой неотразимый! – повысила она голос. – Нет, я серьезно. Ты, я – и он?

– И если этот красавчик выберет тебя... – Ева задумчиво прикусила губу, – ты будешь считать, что щелкнула по носу такую, как я, неотразимую, да? Тебя один мой внешний вид доводит до истерики. Хотя как умная сорокатрехлетняя русская женщина ты должна понять. Мужчина – примитивен и, как игрок, он почти во всех случаях заранее оговаривает условия игры или намекает! Мы станем рядом перед зеркалом, хочешь – разденемся наголо. Ты только что самоуверенно заявила, что он выберет тебя. А теперь ответь самой себе почему?!

– Ну и милиционерки пошли! – Ирина сглатывала злые слезы.

– Моя подруга в таких случаях предлагает просто оговорить, что получилось в конце. А в конце получился труп молодого мужчины, специалиста высокого класса, да ведь это случайность, да? Разведчик со стажем, с отличной боевой подготовкой убит случайно любителем магнитофонов одним ударом в висок?! Просто сидел в машине и ждал, когда к нему подойдут поближе и ударят?! Ты играешь в мелодраму, так выдерживай жанр! А то придется срежиссировать для тебя трагедию – тюремный роман за соучастие в убийстве.

Ева уходила очень злая. Она ничего не узнала, кроме того что женщина готова к употреблению Димой Куницыным на пятый день его появления.

– А вот скажите, что вы думаете насчет совпадений? – поинтересовался Миша Январь, натягивая бронежилет.

– Совпадения – вещь опасная, – пробормотал Карпелов, складывая в дорожную сумку автомат и патроны.

Полшестого вечера. Разбойное нападение на квартиру ювелира.

– Так они есть или нет? – не унимался Январь. Он бежал по коридору за Карпеловым.

– Кто шофер? – крикнул в окошко дежурного Карпелов.

Шофера не было. Шофера убили случайным выстрелом два часа назад на волнениях. Мирная толпа организованно перевернула две милицейские машины вместе с милиционерами, орала лозунги и пела песни, бросалась бутылками от пива. В одной перевернутой машине запаниковал молоденький лейтенант, ему показалось, что бородач возле второго перевернутого «мерса» достает из кармана оружие. Он выстрелил сквозь переднее разбитое окно, попал в шофера, а потом долго плакал.

– Миша, садись с группой, я поеду сам! И скажи там поаккуратней – в квартире дети.

Январь с группой приехал раньше, он оглядывался, пробегая к подъезду. Из открытой двери на них вывалился перепуганный толстяк, толкая женщину с размазанной косметикой на щеках.

– Там... Там... – лепетал он, размахивая руками. – Вызовите милицию, помогите. Убили, господи, всех убили...

– Какой этаж?

– Второй. – Мужчина прижал к себе женщину, она зарыдала громко, навзрыд, прижавшись к его животу лицом.

– Граждане, пригнитесь. Январь, отведи граждан на безопасное расстояние!

В который раз Январь почувствовал, что его берегут. Он толкал пару перед собой к гаражам, закрывая их спиной от окон квартиры.

– Стоять, – возникший вдруг впереди Карпелов с автоматом говорил негромко.

• Предыдущая
• 57/79
• Следующая