Поезд для Анны Карениной - Васина Нина Степановна - Страница 62
- Предыдущая
- 62/79
- Следующая
– Я не эту правду хотела, – прошептала Ирина, закинув голову и глядя в его лицо. – Скажи, кто ты?
– Я все сказал.
– А этот... Этот человек с тобой, там, в коридоре? Я видела его вчера у гостиницы, он был с женщиной...
– Коллега.
– Коллега. Ну да, все сходится. Муж был прав. Все сходится. Отдай им это быстрее, прошу тебя, отдай! Муж сам не рад... Мне плохо. – Она стала оседать на пол.
Дима подхватил ее и отнес на кровать. Быстро, за тридцать секунд, оделся. Достал из чемодана упаковку таблеток, выдавил одну, набрал в ванной воды в стакан. Поднял голову женщины, оттянул за подбородок, открывая рот, и положил таблетку между зубов.
– Выпей. Ирина, пей.
Ирина приоткрыла глаза и глотнула, залившись водой.
– Умница, лежи. Сейчас станет хорошо, лежи. Он выбежал из номера и постучал к Хрустову:
– Оденься и будь готов. – Дима быстро и тихо говорил Хрустову в лицо, не заходя в номер. – Если я не вернусь через час, если начнут ломиться в мой номер, уходи через окно. Место встречи – двадцать первое отделение милиции. Будешь без документов, придешь, набуянишь, чтобы тебя задержали. Я буду там. Дождешься, когда дежурным будет старик с кавалерийскими усами, имя – Игнат. Он дежурит через день. Скажешь, что ты брат. Скажешь: «Я брат». В этот день и встретимся. Время! – сказал Дима, быстро уходя по лестнице.
Хрустов задумчиво потер подбородок. Открыл номер Димы, застыл, разглядев силуэт на кровати.
Женщина была жива, только спала. Он вздохнул с облегчением, поудобней положил ей подушку и вышел.
Дима вернулся через тридцать семь минут. Ничего не объясняя, зашел в номер Хрустова и стал надевать облегченный бронежилет.
– Пока все в порядке, может, выберемся нормально. Помоги. – Он показал Хрустову на спину. Хрустов подхватил узкие длинные липучки и зафиксировал их на спине Димы, закрепляя таким образом небольшой прямоугольник на груди сверху бронежилета как раз напротив сердца. Прямоугольник этот был из прорезиненной ткани, мягкий на ощупь и пружинил. – Теперь рубашку. Дай свою, лучше белую. – Дима надел рубашку Хрустова и удивленно потрогал свесившиеся плечи. – Здоров!
Теперь так. Я иду к себе. Через пятнадцать... Нет, лучше так. Услышишь выстрел. Подойди к моей двери, постучи. Уверенно постучи, кулаком. Подожди немного; если не откроют, опять постучи и голос сделай командный. Да, и соберись. Мы после этого уезжаем.
– Эта женщина... – начал Хрустов.
– Мы что, будем именно теперь задавать вопросы? – перебил его Дима.
Ирина открыла глаза, когда ее сильно ударили по щеке. Она увидела над собой лицо Димы Куницына, сильно зажмурилась и ощупала его слабыми руками.
– Ты... А у меня что-то с головой. Все кружится.
– Ирина, обними меня. – Дима лег рядом, выключив в комнате свет.
– Ну что ты, что. Счастье мое... Ты – мое счастье.
– Мне конец, – Дима говорил, уткнувшись в теплую душистую шею, – гостиница оцеплена. Они ждут нас, Ира. Прощай.
– Ну прощай, прощай... Что ты хочешь сказать? – Ирина хотела поднять голову, но уронила ее.
– Ты погубила нас. Они убьют меня. И тебя.
– Я погубила, – прошептала женщина.
Дима лег на спину, посмотрев незаметно на часы. Семь с половиной минут. Он щелкнул настольной лампой на тумбочке у кровати.
– Не надо было так делать. Я думал, у меня в запасе несколько дней. Я думал, что смогу быть с тобой, потянуть время.
– А где эти бумаги?
– Я их сжег. На кой черт они теперь нужны, если мы умрем. Пусть без нас кружится безумная карусель.
– Мы умрем... Как странно, я только вчера думала про смерть. Смотрела на эту женщину-следователя, а думала про смерть. Она красивая, глаз не отвести. Она была смерть! Я хотела тебе сказать, твой коллега и эта женщина...
– Ирина, помоги мне. Я думаю, меня захотят взять живым. Помоги.
– Чем?
– Не умирай. Девять минут.
– У тебя есть оружие? – Женщина сглотнула слезы.
– Есть. – Дима говорил тихо, чуть слышно. В окно ударил дождь. – Поцелуй меня. Моя последняя женщина. Моя смерть.
Они вцепились друг в друга с такой силой, что оба застонали от боли.
– Я умру с тобой Я так хочу. Молчи, не говори, я умру с тобой, мой последний мужчина. Только скажи, куда надо выстрелить. А лучше... Убей меня. Убей меня сам, пожалуйста!
– Лучше тебе не умирать. Ты случайная жертва, объяснишь мужу, скажешь, что спасала его, отдала документы мне специально, чтобы он не переживал. Хотя те, кто будет вышибать дверь, навряд ли поговорят с тобой. Стреляй под подбородок. Это наверняка. Извини. – Дима отцепил от себя руки женщины, встал и прошел на середину комнаты.
– Нет. Подожди, еще не надо, я еще не нагляделась на тебя!
Дима не отвечал, смотрел перед собой застывшим взглядом, потом достал небольшой пистолет, уложил его поудобней в руке.
Ирина смотрела на все это, не в силах пошевелиться.
Дима приставил дуло к груди и выстрелил. Постоял секунды две, расширились глаза, которые нашли Ирину Акимовну за эти секунды, пошатнулся и упал назад со страшным грохотом.
– Что же это такое. – Ирина Акимовна слезла с кровати и на четвереньках подползла к лежащему мужчине. Голова Димы повернулась набок, глаза закрылись, изо рта вытекала тонкая струйка крови. – Вставай, не надо так быстро... Я еще не готова, подожди... – Она смотрела, оцепенев, на красное пятно, растекающееся на левой стороне груди. И вдруг, словно проснувшись, удивленно огляделась, потом потрясла Диму за плечи и наклонилась, приложив ухо к его рту.
В дверь сильно постучали. Ирина дернулась и вскочила.
– Но я не хочу... – пробормотала она, схватившись за голову. – Я не готова. – Она вытащила из руки Димы оружие, подержала его, взвешивая. – Так просто?
В дверь опять стучали, и мужской голос приказывал открыть. Ирина приставила дуло, как Дима, к груди, потом покачала головой и бросила пистолет на пол.
– Нет, не попаду. Снизу в подбородок... Что я делаю? Надо быстро. – Она подняла пистолет, спеша, нашла дулом мягкое углубление под подбородком и нажала курок. Выстрел прозвучал одновременно с грохотом вышибаемой Хрустовым двери.
Остановившись в проеме, Хрустов увидел два силуэта на полу и задержал дыхание. К булькающему звуку присоединилось тихое сдерживаемое дыхание. Отстрельщик подошел к женщине, посмотрел внимательно на ее голову, судорожно дернувшуюся руку и понял, что она дышать не может. Он сел в кресло, закинул ногу на ногу и стал ждать.
Дима Куницын медленно сел, достал платок и вытер подбородок.
– Какой у меня тактичный охранник, – Дима снимал рубашку с большим красным пятном на груди, – сидит себе спокойно и ждет, когда я приведу себя в порядок, вы подумайте. Нет, чтобы помочь подняться, побеспокоить. Черт, упал неудобно... Хрустов, вставай! Беги, Хрустов, у нас не больше минуты, чтобы успеть выскочить из гостиницы до ментов! – Дима поднялся и быстро вышел из номера, прихватив со стула свою куртку.
Хрустов еще сидел полминуты, напряженно думая. Потом встал и выбежал за Димой. Они прошли в кафе и служебным ходом – на улицу. Дима бежал, избегая освещенных улиц, сдергивая с себя на ходу бронежилет. Под ноги Хрустову раздавленной лягушкой шмякнулся резиновый мешочек с «кровью».
– Лучше бежать спокойно и по освещенным местам, – сказал Хрустов, догнав Диму. – Трусцой. Рядом.
Дима сбавил темп.
– Сколько надо бежать по времени? – спросил Хрустов.
– Минут двадцать. Потом подеремся немного, можешь поставить мне фингал, если наболело. Нас заберут в отделение, отоспимся. Я буду американцем.
– Есть два вопроса. – Хрустов, и не поворачиваясь к Диме, видел боковым зрением, как тот покачал головой. – Это конкретно по делу.
– Ну если по делу.
– Прослушки в твоем номере.
– Снял часа два назад.
– Женщина сама себя убила?
– Конечно сама, из-за чего, спрашивается, я наизнанку вывернулся! Подожди, бензоколонка. – Дима достал из кармана куртки маленький флакон, выдавил из него себе на голову пасту и растер ее по волосам. Вспухла, лопаясь пузырями, черная пена. Через минуту Дима вышел из туалета с белыми мокрыми волосами. – А ты хорошо придумал с этой пробежкой, потрусили дальше. – Он пристраивался к ритму Хрустова.
- Предыдущая
- 62/79
- Следующая
