Унаследованный Армагеддон - Вебер Дэвид Марк - Страница 19

• Предыдущая
• 19/79
• Следующая

– Славно, – прошептал Хэтчер и провалился в забытье.

В городе гремели музыка и танцы, так праздновал Народ Райена. Двенадцать сезонов войны против Тура наконец-то закончились, и не просто победой. Королевские дома Райена и Тура издавна вели бесконечную борьбу за право владения Фитанскими медными копями. Но мудрость наконец-то восторжествовала, и когда Дочь Тура обручится с Сыном Райена, два Народа станут одним.

Это было хорошо. Это было очень, очень хорошо, потому что Райен-Тур станет самым великим из всех городов-государств Т’йира. Их мечи и копья не будут больше направлены друг на друга, но станут надежной защитой от соседей, а медь Фитана принесет им богатство и процветание. Корабли Райена уже были самими быстроходными в мире, а с обшивкой из Фитанской меди, что защитит их корпуса от гнили и обрастания, они будут владеть всеми морями Т’йира!

Веселье райенцев было велико, и никто не догадывался, что корабли ачуультани достигли их звездной системы еще в то время, когда шла война. Никто из них не знал, что ачуультани пришли сюда почти случайно, не догадываясь, что система населена, пока не вошли в нее. Не знали и того, что корабли задержались в поясе астероидов. На самом деле никто из их народа понятия не имел, что такое астероид, а тем более не представлял, что может произойти, если самый большой из них упадет на Т’йир.

И, поскольку они не имели понятия обо всем этом, то и не подозревали, что их миру осталось жить всего семь месяцев.

Нельзя сказать, что Колин МакИнтайр боялся, потому что «бояться» – слишком слабое слово.

Он сидел спиной к двери конференц-зала, пока все остальные заходили, и затылком чувствовал их страх. Он подождал, пока все расселись, затем повернулся на стуле лицом к присутствующим, чтобы увидеть их глаза. Их лица выглядели даже хуже, чем он предполагал.

– Ну что ж, – сказал он наконец, – нам нужно решить, что делать дальше.

Их взгляды, даже взгляд Джилтани, отразили назад прозвучавшую ложь и ему захотелось повысить голос. Они не должны были принимать решение; он должен. Колин от всей души жалел, что вообще узнал о «Дахаке».

Он остановился, глубоко вздохнул, закрыл глаза. А когда вновь их открыл, мрак в них лишь слегка отступил.

– Дахак, – тихо сказал он, – у тебя есть что-нибудь новое для нас?

– Нет, капитан. Я проверил все известное и разрабатываемое оружие из своей базы данных. Соответствия наблюдаемому результату не обнаружено.

Колин с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Наблюдаемый результат. Какой точный, четкий способ описать две некогда населенные планеты, где ныне полностью отсутствует жизнь. Ни деревца, ни кустика, ничего. Нет даже радиоактивных равнин из вулканического стекла, нет следов боевых действий – просто пустая, изъеденная эрозией земля и несколько жалких скоплений зданий, осевших под напором мощных штормовых ветров. Впрочем, их существование многое говорило о прочности имперских стройматериалов, поскольку, по расчетам Дахака, никто не прикасался к ним в течение почти сорока пяти тысяч лет.

Нет птиц, подумал Колин. Нет животных. Нет даже насекомых. Просто… ничего. Единственное движение – ветер. Погода ободрала догола планету, и проступили ее каменистые кости, как зубы зловеще оскалившегося черепа; от всего этого веяло духом смерти.

– Гектор, – наконец сказал он, – у тебя есть еще идеи?

– Никаких. – Обычно неподвижное лицо МакМахана было еще более спокойным, и он, казалось, прирос к своему стулу.

– Коханна?

– Мало что могу добавить, сэр, но должно быть применялось какое-то биологическое оружие. Что-то немыслимое, – с дрожью произнесла Коханна. – Я направила исследовательский зонд, чтобы провести анализ, но не рискнула послать туда людей.

Колин кивнул.

– Я даже не могу предположить, как это удалось сделать, – продолжила специалист по биотехнологиям. – Какое оружие могло произвести такой эффект? Если они облучили это место… Но там просто ничего нет, капитан. Вообще ничего.

– Хорошо. – Колин вздохнул. – Танни, а ты что можешь нам сказать?

– Едва ли больше Ханны. Мы обнаружили на орбите корабли и сооружения, числом три. Все заброшены. Как и касаемо планет, мы не рискнули послать людей, но зонды тщательно их обыскали. И не узрели ничего, за исключением скелетов.

– Дахак? Как успехи в исследовании их компьютеров?

– Очень невелики, капитан. Мне не удалось провести детальное изучение оборудования, но есть сильные отличия между их технологией и той, с которой знаком я. В частности их сети, по всей видимости, были соединены через фолд-спейс, что дает значительный прирост быстродействия, по сравнению с моими молекулярными схемами. К тому же эти компьютеры действуют на основе совершенно иного принципа, поддерживая поток данных в квазипостоянных силовых полях, а не на материальных носителях. Их источники энергии давным-давно иссякли, а без постоянного притока энергии… – Компьютерный голос сделал паузу, похожую на электронный эквивалент пожатия плечами. – Единственной случай, в котором удалось хотя бы частичное извлечение данных – это артефакт номер семнадцать, вспомогательное судно «Кордан», – продолжил Дахак. – К сожалению, его информационное ядро обладало ограниченной емкостью, так как само судно представляло собой всего лишь трехместную досветовую разъездную шлюпку, которая к тому же значительно пострадала. Большинство данных в памяти зашифровано многоуровневым флотским кодом, который мне пока не удалось вскрыть, хотя, думаю, это возможно, если удастся заполучить более объемный образец. Все же, что удалось прочитать, состоит из записей о рутинных мероприятиях и астронавигационного материала.

Я смог определить дату катастрофы по последней записи, сделанной капитаном «Кордана». В ней нет никаких признаков тревоги, и, к сожалению, она весьма кратка. Последняя запись просто отмечает, что капитан вместе со всем экипажем была приглашена на обед в резиденцию планетарного правителя на Дефрам-А-3.

– Ничего более? – тихо спросила Нинхурзаг.

– Нет, коммандер. Там, без сомнения, содержалось больше данных, но только компьютеры «Кордана» использовали запись на жесткие носители, которые, к сожалению, серьезно пострадали от времени. Я обнаружил еще двенадцать компьютерных сетей, выполнявших специализированные и вспомогательные функции, но ни в одной не содержалось данных, пригодных для восстановления.

– Влад? – обратился Колин к своему механику.

– К сожалению, ничего не могу добавить. То, что мы не рискуем высадиться, лишает нас основного массива экспериментальных данных, но даже по результатам работы зондов видно, что их технологии гораздо более совершенны, чем технологии «Дахака». С другой стороны, мы не увидели свидетельств фундаментальных прорывов – создается впечатление, что это просто результат дальнейшего развития того, чем мы уже обладаем.

– Так ли это, Влад? – спросила Джилтани. – Не сказал ли только что Дахак, что компьютеры их весьма не похожи на него самого?

– Верно, Танни, но эти различия непринципиальны. – Влад нахмурился. – На самом деле он сказал, что они продвинулись гораздо дальше в использовании полевых структур. Я не могу утверждать однозначно без тщательного изучения, но те поля во включенном состоянии, скорее всего, представляли собой аналог твердых поверхностей. Собственно, техническая мысль Империума двигалась в этом направлении уже давно – наш щит представляет собой тоже самое поле, только в большем масштабе. Единственное новшество в том, что они нашли способ манипулировать полями на таком уровне, что рядом с этим молекулярные схемы могут показаться громоздкими и неуклюжими, но теоретически это было возможно с самого начала. Понимаете? Постепенное усовершенствование.

• Предыдущая
• 19/79
• Следующая