Пол и характер - Вейнингер Отто - Страница 14
- Предыдущая
- 14/102
- Следующая
Такие мужчины, сообразно с их женственностью, гораздо более тщеславны в физическом отношении, чем другие мужчины. Есть мужчины, которые идут гулять, чтобы чувствовать, как восхищаются их наружностью, их лицо, так же как у женщин, выдает намерения своего хозяина, и затем с полным удовлетворением возвращаются домой. Прототипом таких мужчин был Нарцисс. Такие особы чрезвычайно заботятся о прическе, платье, обуви, белье. Они заботятся о положении своей фигуры в данный момент, о том, как они выглядят каждый день, о мельчайших подробностях туалета, они замечают каждый случайно упавший взгляд профессора и часто, точь в точь как женщины, также кокетливы в походке и жестах. Напротив, у virago (мужественной женщины) часто замечается полное пренебрежение туалетом и плохой уход за телом: она одевается гораздо быстрее любого женственного мужчины. Все пошлое фатовство, как и (отчасти) женская эмансипация указывают на увеличение числа гермафродитов; все это, больше, чем «простая мода». Можно всегда спросить себя, почему что-нибудь становится «модным» ибо так называемой «простой моды» встречается гораздо меньше, чем это предполагает наблюдатель с поверхностным критическим взглядом.
Чем больше Ж имеет женщина, тем меньше она понимает мужчину, зато тем сильнее он действует на нее своими половыми особенностями, тем большее впечатление он производит на нее, как мужчина. Это, не только следствие упомянутого закона полового притяжения, но служит также указанием на то, что женщина тем скорее понимает свою противоположность, чем чище выражена в ней женственность. Наоборот мужчина, чем больше в нем М, тем меньше он склонен понимать Ж, но тем сильнее он будет рисовать себе женщину в ее внешних проявлениях, ее специфическую женственность. Так называемые «знатоки женщин», т.е. те люди, которые являются ничем больше, как «знатоками», по больше» части сами «женщины».
Женственные мужчины очень часто умеют гораздо лучше обходиться с женщинами, чем ярко выраженные мужчины, которые, за немногими исключениями, даже после долгого опыта никогда не могут вполне изучить женщин.
К этим иллюстрациям, наглядно показывающим применимость принципа характерологии, к примерам, взятым из тривиальной сферы третичных половых признаков, я хочу еще присоединить некоторые сходные с ними замечания, которые, как я предполагаю, могут быть полезны педагогике. Я думаю, что общее признание этих и других фактов имеющих общее основание, оказало бы действие на индивидуализацию воспитания. Каждый сапожник, снимающий с ноги мерку, умеет лучше различать индивидуальности, чем современные педагоги в школе и дома, которые не могут придти к живому сознанию этого нравственного долга. Ведь до сих пор воспитывают детей с половыми промежуточными формами (особенно среди женщин) в смысле возможного приближения к мужскому или женскому идеалу, совершают духовную ортопедию, пытку в истинном смысле слова. Этим не только уменьшают разнообразие в природе, но и уничтожают многое, что могло бы укорениться, иное ломают самым неестественным образом, создают искусственность и притворство.
Долгое время наше воспитание ставило под одну мерку все рождающееся с мужскими половыми органами и под другую – все с женскими. Очень рано на «мальчиков» и «девочек» напяливают разные платья учат разным играм, применяют к ним совершенно различное элементарное преподавание, «девочек» всех без разбору учат рукоделию и т.д. и т.д. Все промежуточные формы при этом в расчет не принимаются. Но как сильны инстинкты, «детерминанты» их естественного состояния, в таких дурно воспитанных существах! Это часто обнаруживается еще до периода половой зрелости: есть мальчики, особенно охотно играющие в куклы. Они выучиваются у своих сестренок вязать и вышивать, любят одеваться в женское платье и с удовольствием называют себя женскими именами. Бывают, наоборот, девочки, которые охотно участвуют с мальчиками в их диких играх и часто принимаются последними на правах товарищей. Но подавленная воспитанием природа всегда выступает вместе с половой зрелостью: мужественные женщины носят короткие волосы, предпочитают одежду, похожую на мужской костюм, посещают университеты, пьют, курят, лазят на горы, становятся страстными охотницами. Женственные мужчины, наоборот, отращивают длинные волосы, носят корсет, выказывают много понимания по части дамского туалета, о котором они ведут с женщинами дружеские разговоры и часто на самом деле вздыхают о дружеском отношении между полами, например женоподобные студенты о «товарищеских отношениях» со студентками и т.д.
Под давлением такого уравнивающего воспитания страдают и девочки и мальчики. Первые благодаря шаблонности нравов, последние от подчинения их в будущем одинаковому закону. Я боюсь, что мое требование по отношению к девочкам встретит гораздо более пассивное сопротивление в головах «умных людей», чем по отношению к мальчикам. Здесь прежде всего нужно убедиться в совершенной лживости широко распространенного, поддерживаемого совершенными авторитетами, вечно повторяемого мнения об однообразии «женщин» («нет никакой разницы, никакой индивидуализации среди женщин, кто знает одну – знает всех»). Правда, среди индивидуумов, больше приближающихся к Ж, чем к М (среди «женщин»), бывает не так много различий и возможностей, как среди многих других существ – громадное разнообразии «самцов» не только у людей, но и во всем зоологическом царстве представляет из себя общий факт, что особенно подробно разработано Дарвином. Однако и среди Ж есть достаточно различий. Психологический генезис этого ложного мнения объясняется частью тем, что каждый мужчина (см. главу III) в своей жизни ближе знакомится только с определенной группой женщин, которые, естественно, имеют между собой много общих черт. Часто и от женщин по такой же причине и еще с меньшими основаниями можно услышать: «мужчины все одинаковы». Этим объясняются, мягко выражаясь, смелые утверждения многих эмансипированных женщин о мужчине, относительно его мнимонеправильного превосходства. Объясняется это именно тем, каких мужчин они обычно узнавали ближе.
В различных ступенях существовании М и Ж в одном организме именно там, где мы нашли основной принцип всей научной характерологии, я вижу очень важный факт для специальной педагогики.
Характерология так относится к психологии, где собственно только одна психологическая «теория актуальности» может иметь значение как анатомия к физиологии. Но так как она всегда останется и теоретической и практической потребностью, то необходимо, независимо от основоположений теории познания и разграничения ее от предмета общей психологии, исследовать психологию индивидуальных различий Кто благосклонно относится к теории психофизического параллелизма, тот согласится с принципиальной точкой зрения, высказанной в нашем исследовании, что для него, подобно тому как психология в узком смысле – наука, параллельная физиологии (центральной нервной системы) так характерология является родной сестрой морфологии. В самом деле от связи анатомии с характерологией, от их возможного взаимодействия, нужно ожидать больших результатов в будущем. В то же время этот союз даст в руки психологической диагностики, являющейся необходимым условием индивидуализированной педагогики, неоценимые вспомогательные средства. Принцип половых промежуточных форм и еще более метод морфологически – характерологического параллелизма в его широком применении гарантирует нам возможность бросить взгляд на то время, когда разрешится эта задача, постоянно привлекавшая выдающиеся умы и остававшаяся все же неразрешенной и на то время, когда физиономика достигнет наконец высокой чести стать научной дисциплиной.
Проблема физиономики представляет проблему постоянного подчинения покоющегося психологического начала покоющемуся физическому точно так же, как проблема физиологической психологии закономерное подвижного психологического начала подвижному физическому (не говорим при этом о специальной механике нервных процессов). Первая – известным образом статическая, вторая скорее чисто динамическая. Обе они принципиально имеют одинаковое большее или меньшее право на существование. Итак, и методологически, и рассуждая объективно, большая несправедливость считать занятие физиономикой, благодаря огромным трудностям, за нечто несолидное, как это бывает теперь, больше бессознательно, чем сознательно, в научных кругах и как это случилось, например, по отношению к возобновленной Мебиусом попытке Галля найти физиономию прирожденного математика. Если возможно по наружности незнакомого человека определить вполне верно многое в его характере на основании непосредственного впечатления, есть люди, обладающие в высокой степени такой способностью, то нет ничего невозможного создать в этой области научную систему. Все дело только в выявлении известных сильных чувств, (выражаясь грубо) в прокладке кабеля к центру сознания, но такая задача, конечно, чрезвычайно трудна.
- Предыдущая
- 14/102
- Следующая
