Мисс Силвер приехала погостить - Вентворт Патриция - Страница 1

• 1/49
• Следующая

Роман «Мисс Силвер приехала погостить» возвращает пас к традициям «деревенского детектива», характерного скорее для приятельницы и коллеги мисс Силвер — мисс Джейн Марпл. Персонажи более решительны, ситуации обострены, небрежность одной дамы, мошеннические проделки другой, молодые люди с преступными наклонностями — все это больше напоминает нам ингредиенты «деревенской» Кристи, нежели наиболее известные приключения мисс Силвер. Если убрать из романа саму мисс Силвер, вопрос принадлежности этого романа к сериалу мог бы вызвать сомнения даже у самого неискушенного читателя! Впрочем, у сериала к концу сороковых уже выработалась определенное клише — при каждом появлении мисс Силвер (или другого женского персонажа) обычно описываются или сравниваются предметы туалета; кроме того, считается нужным информировать читателя о степени готовности очередной вещи, которую вяжет мисс Силвер (мисс Марпл осталась в памяти читателей как вяжущая что-то неопределенно-розовое и пушистое); более того, она знает какие-то весьма экзотические техники вязания.

Поскольку интерес романов этой серии вращается вокруг человеческих эмоций, и они являют собой бытовые истории в большей степени, чем детективные тайны, разоблачение убийцы никогда не окутывается покровом сенсационности. В этом романы серии отличались от основного потока детективов того времени, представленных, например, Джоном Диксоном Карром. Даже Найо Марш, чей инспектор Эллен в чем-то гораздо ближе к мисс Силвер, чем к доктору Феллу, в решающий момент всегда старалась напустить побольше таинственности. Здесь же детектив поставлен не в слишком выигрышное положение, когда ему выдают имя убийцы, известное даже не благодаря дедуктивным умозаключениям, а всего лишь вовремя подслушанному разговору! Но мисс Силвер, как мы знаем, не смущает невыигрышность ситуации. Главное, что преступник пойман, влюбленные соединились и — еще одна характерная особенность — аристократический класс очищен от подозрений. Особенно это проявляется в данном романе. Трактовка классовых противоречий здесь намного резче, чем в остальных произведениях цикла.

Стремление к социальной справедливости в романе проявляется не только в личном, но и в материальном плане — деньга, приобретенные за счет жестких финансовых сделок Джеймса Лесситера обращаются на пользу обществу. Хотя, опять же, все это стало возможным (как всегда в мире мисс Мод Силвер) благодаря тому, что когда-то юный Джеймс был безумно влюблен в очаровательную и очень симпатичную девушку.

Впервые роман вышел в Англии в 1949 году.

На русский язык переведен В. Челноковой специально для настоящего издания и публикуется впервые.

А. Астапенков

Мария Стюарт утверждала: «Конец моего пути предопределен его началом…» Проще согласиться с ней, чем разбираться, что есть конец, а что начало. Когда мисс Силвер приехала к старой школьной подруге, она оказалась вовлечена в историю, начало которой относилось к давним годам, а конец мог бы так и остаться неизвестным, поскольку то, что случилось вчера, требует отклика сегодня и устанавливает правила на завтра. Конечно, события необязательно будут следовать этим правилам, но так проще, а простота всегда хороша.

Так где же началась эта история? Двадцать лет назад две девушки, блондинка Катерина Ли и брюнетка Генриетта Крей — Катерина и Рета, дальние родственницы, восемнадцатилетние школьницы, закадычные подружки, — пошли на танцы и познакомились с одним и тем же молодым человеком. Джеймс Теодальф Лесситер, только что перешагнувший рубеж в двадцать один год. Возможно, история эта началась здесь, а может, чуть подальше, — там, где обитали три поколения Лесситеров, которые ухватили себе место под солнцем и с тех пор неустанно только и делали, что черпали из этого источника, так что в результате последним из них досталось лишь обнищавшее имение, обшарпанный старый дом и наследственная убежденность, что весь мир брошен к их ногам.

Наверно, история эта началась тогда, а может, чуть позже, когда Джеймсу Лесситеру больше всего на свете захотелось создать семью с Генриеттой. Он сказал ей об этом в цветущем саду Меллинг-хауса под майской луной, когда ей было девятнадцать, а ему двадцать два. Рета рассказала Катерине о желании Джеймса, и Катерина ей посочувствовала. «Знаешь, дорогая, у него совсем нет денег, и тетя Милдред придет в ярость».

С тетей Милдред, или с миссис Лесситер, обе девушки имели давние связи и приходились ей дальними родственницами. Но ни одну из них не ждал бы радушный прием в качестве невестки. Джеймс и пальцем не мог тронуть те немногие деньги, которые еще оставались в цепких руках Милдред Лесситер. Он шагнул в мир в поисках удачи с обширными планами и воинственным духом. Катерина в двадцать три года вышла замуж за Эдварда Уэлби и покинула Меллинг, а Рета осталась ухаживать за матерью-инвалидом и растить племянника Карра Робертсона, поскольку ее сестра Маргарет отправилась с мужем в Индию и там умерла, а майор Робертсон, выждав приличествующее вдовцу время, снова женился. Он посылал деньги на обучение Карра, но домой не приезжал, а со временем перестал и писать. Он умер, когда Карру было пятнадцать лет.

Возможно, все началось, когда Карр ожесточился против всего мира, поскольку тот прекрасно обходился без него. Или же когда Катерина Уэлби вернулась в Меллинг бездетной вдовой. Милдред Лесситер была еще жива. Катерина отправилась к ней, поплакалась, и ей было предложено жить в Гейт-хаусе за символическую плату, что ее вполне устроило.

— Реточка, дорогая, там так хорошо. Повсюду чудные вьющиеся розы, — восторгалась Катерина. — И вообще, жить на земле Меллинг-хауса — это так мило, правда? А тетя Милдред говорит, что Александр может ухаживать и за моим садом, раз уж он все равно делает все по хозяйству. Это так мило с ее стороны, я смогу жить и практически ничего не тратить. Надо ведь думать теперь о том, что мне останется, когда все утрясется. Это было таким страшным ударом узнать, что дела Эдварда в плачевном состоянии… Знаешь, когда привыкаешь иметь все, то очень трудно начать считать каждую копейку, правда?

Рета как-то странно улыбнулась.

— Не знаю, Кэти. Видишь ли, я никогда, — последовала нарочитая пауза, — не имела всего.

Через пятнадцать лет после этого разговора мисс Силвер приехала навестить свою давнюю подругу миссис Войзи.

Когда поезд подошел к платформе станции Лентон, мисс Мод Силвер спрятала вязанье во вместительный чемодан, закрыла сумочку, из которой доставала железнодорожный билет, и, спустившись по неудобным крутым ступенькам, оглянулась в поисках носильщика и миссис Войзи. Больше всего мисс Силвер волновал вопрос, узнает ли она ее по истечении стольких лет, ведь могло оказаться, что она теперь совсем не похожа на ту девушку, которую она помнила. Сисси Кристофер превратилась в Сесилию Войзи, обе школьные подруги были уже далеко не молоды.

Мисс Силвер считала, что лично ее-то время не сильно изменило. Сегодня утром она мечтательно разглядывала фотографию, сделанную после окончания школы, когда ей пришлось приступить к своей первой работе в качестве гувернантки, и отметила, что, несмотря на прожитые годы, узнать ее все-таки можно. Конечно, уже пробивается седина, но волосы все же сохранили мышино-коричневый оттенок и, возможно, такими и останутся до конца. Та же прическа, челка, как всегда, плотно прижата сеткой. Те же изящные черты лица. Бледная гладкая кожа, постарев, не потеряла своей бледности и гладкости. Одежда, конечно, была другая, но в том же стиле: черное пальто верно служит ей пятый год, меховая горжетка стала тоньше, старее и бледнее, чем десять лет назад, но в ней все так же уютно и тепло. Она никуда не ездит без нее даже летом, зная, какие в деревне сквозняки и как холодно ночью. А шляпка вообще почти как на фотографии — сзади бант со множеством петель, а сбоку букет из незабудок и анютиных глазок. Подобная приверженность тому, что она считала хорошим вкусом, должна была помочь подруге узнать ее. Но что касается Сисси Кристофер… Честно говоря, с ней могло случиться все что угодно. В памяти сохранился образ ужасно болтливой, долговязой, костлявой, сутулой девицы с большущими ногами.

• 1/49
• Следующая