Светящееся пятно - Вентворт Патриция - Страница 4

• Предыдущая
• 4/50
• Следующая

— Пока что я не собираюсь замуж ни за них, ни за кого бы то ни было.

Подали суп. От него исходил восхитительный аромат, и было очень трудно есть его медленно, но она слишком хорошо помнила строгие нотации тети Мэри. Незадолго до смерти та сказала Доринде: «Я могу оставить тебе только пятьдесят фунтов в год, зато я научила тебя приличным манерам, необходимым каждой леди». Иногда эти «манеры» сильно осложняли жизнь Доринды. Сейчас был один из таких моментов, так как ее терзал голод.

Между ложками супа она поделилась своими взглядами на брак.

— Понимаешь, замужняя жизнь так долго тянется, если, конечно, не развестись, что меня она просто пугает.

Джастин снизошел до улыбки.

— С этим ничего не поделаешь.

— Предположим, я выйду замуж за Типа, — продолжала Доринда. — Ему двадцать четыре года, а мне двадцать один. Это может растянуться на пятьдесят или шестьдесят лет. Жуть. Конечно, у Типа полно денег — он работает в конторе своего дяди, а через год или два станет его партнером — и было бы приятно иметь свою квартиру и машину, но я чувствую, что очень скоро умерла бы от тоски… — Она умолкла, целиком и полностью сосредоточившись на камбале.

— Тогда не советую тебе выходить за него.

— Я и не собираюсь, ну, если только Оукли окажутся такими ужасными, как говорила та рыженькая девушка. Знаешь, она мне показалась симпатичной. Я бы с удовольствием с ней подружилась.

— Не финти. Речь сейчас не о том, что ты думаешь о браке, а о том, что эти двое парней думают о твоих намерениях. Ты дала кому-то из них повод надеяться, что выдешь за него?

Доринда просияла.

— Джастин, дорогой, какая чудесная рыба, никогда не ела вкуснее! Как хорошо, что я не пошла на ленч!

Он строго посмотрел на нее.

— Пожалуйста, ответь на мой вопрос.

— А можно, я закажу еще?

— Можно, но сначала взгляни, что будет дальше.

После тщательного изучения меню Доринда вздохнула и сказала, что заказывать вторую порцию камбалы, пожалуй, не стоит.

— Там такие аппетитные названия.

— Я жду ответа.

Покуда официант подавал второе, Джастин успел заметить, что забракованное им платье действительно очень идет к ее волосам. Несомненно, оно должно было очаровать людей непривередливых, вроде Типа Ремингтона и Баззера Блейка. А вот такую деталь, что ресницы Доринды были того же золотисто-коричневатого оттенка, что и волосы, эти джентльмены вряд ли заметили и оценили. Если бы эта глупышка начала подкрашивать ресницы, ему бы пришлось сделать ей выговор, ибо такой редкостный цвет грех было менять — с чисто эстетической точки зрения.

Когда они приступили с цыпленку с грибами и ароматным соусом, Джастин вновь повторил свой вопрос.

— Ну, — промолвила Доринда, — я могла бы в ответ спросить, какое тебе дело. — Его назойливость почему-то совсем ее не рассердила.

— И ты собираешься об этом спросить?

Она засмеялась.

— Вряд ли. Вся заковыка в том…

— Ну?

— Что очень трудно ответить «нет».

Эти слова заставили Джастина рассмеяться. В тех редких случаях, когда это случалось, Доринда всегда чувствовала гордость: все-таки она научилась поддерживать разговор! Блеск в ее глазах и румянец на щеках стали заметно ярче.

— Они оба очень даже ничего, — продолжала она. — Возможно, Баззер чуть симпатичнее, но это только потому, что у него нет денег, и поэтому мне с ним как-то проще общаться — мы как бы в одной лодке. Но я бы не хотела выходить за мужчину, у которого абсолютно ничего нет, потому что я хочу иметь детей, а вырастить их, не имея ни гроша в кармане, очень непросто.

— Истинная правда.

— Я много об этом думала. Хорошо бы иметь двух мальчиков и двух девочек. Но сам подумай: одежда, обувь и учебники — за все надо платить, даже если образование бесплатное. А потом еще придется выводить их в свет и пристраивать на работу. Поэтому вряд ли стоит выходить за Баззера, даже если бы я этого хотела. Ну а Тип не устраивает меня только потому, что у него куча денег. Это мерзко.

— Девочка моя, если ты попытаешься выйти за кого-то из них, я опротестую брак.

В глазах Доринды вспыхнуло неподдельное любопытство.

— И как же ты это сделаешь?

— Понятия не имею, но приложу все усилия. Так что лучше поучись, стоя перед зеркалом, говорить «нет» — каждое утро и не меньше пяти минут. Нельзя говорить «да» каждому, кто сделает тебе предложение.

— Но никто, кроме Типа… Правда, Баззер сказал, что он не может просить моей руки, пока не найдет хорошую работу, но осведомился, буду ли я его ждать. Не знаю, считается это предложением или нет.

— Считай, что не считается ни то, ни другое. Слушай, ты можешь мне кое-что пообещать?

— Что именно? — осторожно осведомилась Доринда.

— Не обручаться ни с кем, не поговорив со мной. И не спешить. Суть такова: никаких помолвок, если ты не собираешься выходить замуж, и никаких замужеств, если не чувствуешь, что твой избранник тебе нужен. Неужели твоя тетя Мэри не говорила тебе это? — В его глазах мелькнула усмешка.

— Она говорила мне, чтобы я вообще никогда не выходила замуж, — честно призналась Доринда. — Она ненавидела мужчин. Из-за Злого Дядюшки.

— Я никогда не был знаком с твоей тетей Мэри, но, по-моему, она была совсем не сахар.

Доринда выполнила свой долг перед покойной.

— Не смей так говорить. Она ведь вырастила меня. Я никому была не нужна, а она сочла это своим долгом. Мне было всего два года, и со мной, наверное, было много хлопот.

Джастину не очень-то верилось, что двухлетняя крошка может доставлять хлопоты, но он ничем не выдал своих сомнений. Он просто еще сильнее невзлюбил покойную миссис Портеус.

— Злой Дядюшка был в самом деле жутким типом, — продолжала Доринда. — Он убегал из дому, все пропивал, потом возвращался, забирал у тети все, что у нее оставалось, и уходил снова.

— Есть закон об охране имущества замужних женщин. Почему она позволяла ему это делать?

— Тетя Мэри рассказала мне об этом, когда болела. Думаю, у нее немного помутилось в голове, и она не вполне понимала, что говорит. «Никогда не выходи замуж, Доринда, — сказала она. — Не позволяй мужчине разбить тебе сердце». Потом она как-то спросила, помню ли я дядю. Я помнила, что называла его дядя Глен и что у него был круглый белый шрам на запястье. «У него было то, что обычно называют шармом, — с горечью промолвила тетя Мэри. — Но ему ничего не стоило забрать у человека последний пенни вместе с последней каплей крови и весело при этом хохотать». Тетя добавила, что он забрал все ее деньги, кроме годового дохода в пятьдесят фунтов, который она оставляет мне, и предупредила, чтобы я не давала дяде ни пенни.

— Разве он не умер?

— Тетя Мэри не знала. Перед смертью, когда она стала совсем плохо соображать, то все просила меня обещать, что «никогда не выйдешь замуж», но я, конечно, этого не сделала.

— Можешь отсылать претендентов ко мне.

— Знаешь, Джастин, это неплохая идея. Девушке ужасно трудно самой ответить «нет». Я часто думала, что хорошо бы иметь строгого отца, опекуна или какого-нибудь родственника, который говорил бы это за меня. Ты правда хочешь взять на себя это?

— Хочу и возьму. Можешь прийти и посмотреть. Я чувствую, что неплохо справлюсь с этой ролью. Хочешь пудинг с мороженым? Доринда укоризненно посмотрела на него. — Конечно хочу. Как все вкусно, Джастин! — Рад, что тебе понравилось, детка. А теперь слушай. Я узнал кое-что об Оукли. Он заработал состояние во время войны. Хотя налог, казалось бы, исключал все возможности нажиться, многим это удалось. В том числе Мартину Оукли. — Да, миссис Оукли сказала, что у него полно денег. Она из тех, которые всем все рассказывают. — В таком случае Мартин Оукли, возможно, далеко не все ей сообщает, — усмехнулся Джастин. — Как бы то ни было, он считается весьма состоятельным человеком, а про его жену ничего дурного не известно, так что можешь принять ее предложение. Доринда покраснела от удовольствия. Джастин взял на себя труд разузнать об Оукли — раз уж она собиралась жить у них. Это было очень любезно с его стороны, о чем Доринда ему и сказала.

• Предыдущая
• 4/50
• Следующая