Меч Бури - Берберик Нэнси Верайн - Страница 21

• Предыдущая
• 21/71
• Следующая

Гном содрогнулся: «умерли все члены клана!» Он раздул поярче костер, и в ночном воздухе заплясали искры. Свет костра отразился на золотой рукояти Меча Бури и замерцал в сапфирах.

Станах почесал бороду. Итак, тот бродяга что-то значил для нее…

– А ты давно знаешь Хаука?

– Нет. Но для него, наверное, достаточно, раз он отдал меч мне. – Кельда застенчиво улыбнулась. – Это глупая-преглупая история. – Улыбка сразу погасла. Ее зеленые глаза стали темными и печальными. – Он умер, да? Я слышала, что ты говорил о нем Тьорлу.

Станах уже чуть было не сказал ей, что Хаук, без сомнения, мертв. Ну как же мог он остаться в живых до сих пор? Но тотчас же он сообразил, что если Кельда будет верить, что Хаук жив, что он до сих пор в плену у Рилгара и не говорит, где Меч, чтобы не убили девушку, то она, возможно, отдаст Меч ему, Станаху. Но это может произойти только в том случае, если он сумеет убедить ее, что, отдав ему Меч, она сможет избавить Хаука от смерти. Наверное, будет нетрудно убедить ее, что, если Меч достанется Рилгару, Хаук сразу будет убит. Тейвар непременно его убьет, чтобы Хаук не сказал никому, что Меч у него, у Рилгара.

О да, она, поверив, что этим может спасти Хаука, охотно отдаст Меч Станаху. Конечно, возможность того, что действительно удастся спасти жизнь Хаука, невелика, но главное, чтобы она поверила в это. Она несла Меч Бури по лесу, спала, обняв его рукой. Это был Меч Хаука, и она ни за что не расстанется с ним, если… если не будет верить, что, отдав Меч Станаху, спасет Хаука.

Он взглянул на Кельду. Она уже снова спала – уснула сидя, обняв руками ноги и положив голову на колени. Такая симпатичная человеческая девушка, влюбившаяся в бродягу…

Слегка коснувшись ее плеча, Станах разбудил Кельду и сказал, что ей лучше снова лечь в свою постель и еще хоть немножко поспать нормально: скоро рассветет.

Она вернулась к своей холодной постели – и к Мечу. Станах устроился у огня поудобнее и начал обдумывать, что ему делать дальше?

«Делай то, что ты должен делать», доказал Музыкант.

Станах подумал с тревогой: где сейчас Музыкант, в безопасности ли он, ждет ли:, его на холме? Четверо против одного. Да, но этот один – маг.

«Делай то, что ты должен делать».

«Хорошо, маг, я так и буду делать: то, что должен».

Лавим вернулся, едва рассвело. Замерзший и вымокший, кендер, вздыхая, жалел, что ему так и не удалось в Старой Горе найти гномской водки. Фляжка на поясе была пустой. Некоторые называли гномскую водку «Белая Погибель», но всетаки ужасно жаль, что фляжка пуста. Лавим всегда считал, что сделать запас – вторая после жаркого любовного свидания – наиважнейшая вещь в жизни.

«Иногда даже первая», – думал он сейчас, засовывая руки поглубже в карманы своего старого широкого плаща и горбясь под моросящим ледяным дождем. Он не увидел в лесу ни привидений, ни призраков, ни фантомов – ни с головами, ни без голов. Лес, о котором столько всего говорили, оказался просто на удивление скучным местом! У костра куда как интересней!

Тьорл сердито смотрел на Станаха. Кельда, подняв голову, не смотрела ни на кого.

«Что-то ее допекло», – подумал Лавим. Он сел у костра, протянул руки к огню и поднял глаза на Станаха.

– Что произошло?

– Ничего. Просто упрямство, – проворчал Станах. – Дурацкое эльфийское упрямство.

Он положил в костер веток и посмотрел на Тьорла насмешливо.

– Тогда скажи мне, эльф, как ты собираешься узнать, что твой друг не в плену у Рилгара? Ты хочешь уйти от нас? Хорошо, тогда я могу предположить, что ты собираешься просто продать его.

Тьорл ледяным взглядом смерил гнома.

– Я скажу тебе, чего я не собираюсь делать. Я не собираюсь отдавать меч Хаука тебе – я не поверил ни одному твоему слову. Я иду туда, куда велит идти меч.

Лавим навострил уши.

– А куда конкретно мы идем?

Никто ему не ответил.

– Ну что же, прекрасно, – сказал Станах Тьорлу. – Иди один. Я почему-то думаю, ты веришь мне, эльф. А если нет – спроси у мага Музыканта,. он подтвердит мой рассказ. – Станах горько усмехнулся. – Я полагаю, ты отлично понимаешь, что если я солгал, то его рассказ будет отличаться от моего, так ведь? Хорошо, иди один. Сам по себе. Спроси его прежде, чем я рискну сказать ему хоть слово. Правда, Музыкант не будет торчать на холме, если он решит, что я мертв. Если его там не окажется, я тотчас пойду в Торбардин. – Станах мрачно улыбнулся. – Я думаю, и ты пойдешь со мной.

– Кто такой Музыкант? – Лицо Лавима выражало недоумение и любопытство. – Почему: он должен считать, что ты мертв? Значит, мы идем в Торбардин? Я там никогда не был, Станах, и я думаю, это как раз то самое место, где можно найти самую лучшую гномскую водку. – Он улыбнулся эльфу.

– Кельда тоже идет?

– Нет, – твердо сказал Тьорл.

До сих пор молчавшая Кельда пристально посмотрела на него.

– Да. Я иду!

Тьорл хотел что-то сказать, но Кельда его опередила.

– Я пойду с мечом. Я не могу вернуться в город, во всяком случае сейчас. Я должна отыскать свою собственную дорогу. – Она замолчала, ее глаза сверкали почти неистово. – И меч будет при мне. Он мой – ты сам это сказал. Если Хаук еще жив, то он жив потому, что защищает меня. Когда ты думал, что Хаук вернется, тебе было выгодно говорить, что меч – мой. О, тогда меч был моим. Так вот, он и сейчас мой, и только я имею право решать, куда мы с ним пойдем.

– Хаук? – Лавим смотрел то на Кельду, то на Станаха, то на Тьорла.

– Что за меч? – Он увидел лежащий на коленях у Кельды Меч Бури. – О, так вы говорите об этом мече?

Станах положил. свою руку на плечо кендера.

– Не шуми, старина, прибереги свои вопросы на потом. – Он кивнул Кельде: – Так, значит, ты идешь?

– Да, иду.

– Ладно. – Медленно протянул Тьорл. – Но вы хоть представляете, что вам предстоит испытать в пути?

– Нечто хуже того, что мы уже испытали?

Тьорл ничего не ответил. Ночью он не решился рассказать о Финне. Теперь он был рад, что промолчал. Отряд Финна ждал Тьорла за лесом Квалинести. Тьорл был почти уверен, что Финн встретится им раньше, чем Станах отыщет своего мага. А встретившись с Финном, он и расскажет ему все: и о мече, и о разговоре со Станахом, и о Верминаарде. О Верминаарде в первую очередь, о том, что он намерен отправить своих солдат к подножию Харолисовых гор. Пусть Финн и решает, что следует делать.

– Ладно, Кельда, – сказал он. – Но тебе нужна более теплая одежда.

– Он поднял руку, призывая Станаха помолчать. – Я знаю одно место, где мы сможем кое-что достать для нее. Это к тому же нам по пути.

Станах подбросил веток в огонь.

– Где это место?

– Что это за место? – почти как эхо, отозвался Лавим.

– Квалиност.

Солнце прорвалось сквозь низкие серо-голубые тучи, и его теплые лучи осветили город. Четыре тонкие башни из чистого белого; камня отмечали северный, южный, восточный и западный углы квадрата, внутри которого находился город Квалиност. Белоснежный камень башен пронизали блестящие серебристые жилки. Кажущиеся хрупкими галереи высоко над городом соединяли между собой северную башню с южной и западную с восточной. В самом центре города возвышалась сверкающая ослепительным светом изящная Башня Солнца. Покрытая золотом, башня многие годы была домом Голоса Солнца. Сейчас, как и весь Квалиност, башня пустовала:

Голос Солнца увел свой народ, своих детей, из города. Эльфийский город Квалиност был построен гномами по проекту эльфов в те далекие времена, когда между двумя расами царили полное согласие и мир.

Когда Тьорл вошел в город своих предков, его сердце наполняли и радость, и печаль.

«Радость, – думал он, – оттого, конечно, что я снова увидел его, а печаль – потому что прекрасный город этот, увы, пуст».

В пустынном городе завывал холодный осенний ветер, рыдал у зданий, когда-то полных жизни, шелестел золотистыми листьями бесчисленных осин на улицах. Раньше в городе всегда звучал веселый смех, а теперь – только тихая и скорбная погребальная песня.

• Предыдущая
• 21/71
• Следующая