Меч Бури - Берберик Нэнси Верайн - Страница 57

• Предыдущая
• 57/71
• Следующая

Станах поднялся на ноги, ощущая боль во всем теле. Хаук все так же внимательно следил за каждым его движением. Гном от души надеялся, что ему удалось изобразить на своем лице хоть мало-мальски приветливую улыбку.

– Ты – Хаук. Хаук Кельды. А удар-то у тебя хорош, ничего не скажешь.

Лицо Хаука несколько смягчилось, и Станах вдруг понял, что Хаук даже не знал ее имени.

– О, – сказал он, потирая шею рукой, – Кельда.

Кельда проглотила сухой комок в горле и поднялась с пола. Быстрым, нервным движением руки откинула волосы с лица, разгладила свой измятый плащ.

– Ты… Ты помнишь меня?

Его губы задвигались, но он не произнес ни звука. Только молча кивнул.

– Может быть… Может быть, ты уберешь свой меч? Пожалуйста…

А он все еще продолжал сжимать рукоять меча.

– Ну пожалуйста.

Она сделала шаг в его сторону и протянула руку:

– Вот мы и встретились снова. Хаук бросил на Станаха острый подозрительный взгляд, но меч всетаки опустил.

– А где Тьорл? – наконец-то разлепил он губы.

– Я думаю, жив здоров.

Кельда посмотрела на Станаха.

– Я себя чувствую уже превосходно. – Он улыбнулся девушке. – Ты лучше поговори с ним о Мече Бури, Кельда. И если уж он нашел нас, может, он знает, как отсюда выйти. Дракон влетел так внезапно, что это, мне кажется, не сулит нам ничего хорошего.

Станах огляделся и увидел лежащего на полу гнома.

– Это Изарн, – сказал Хаук. – Я не думаю, что он мертв. Я… Он привел меня сюда, мы с ним вместе услышали этот рев, этот вопль. Он шел впереди меня, – и, наверное, дракой, когда вылетал отсюда, опалил его.

Хаук оказался прав: Изарн, к счастью, был жив. Он лежал без чувств и хрипло, с трудом дышал. Станах смотрел на него, не отводя глаз. Изарн был почти неузнаваем, он был худ, его когда-то сильные руки сейчас были тонкими, как палки, борода, когда-то пышная и белоснежная, теперь была грязной и спутанной.

Когда Станах подошел, Изарн широко открыл глаза, но, казалось, он не видит своего ученика.

Станах встал перед ним на колени. Он думал о том, что когда-то эти тусклые карие глаза первыми увидели солнечное сияние Королевского Меча. Сердце Станаха сжалось. Сжалось от горя.

– Мастер, – прошептал он. Слово, которое он так давно не произносил вслух, легко слетело с его губ. – Мастер Изарн!

Его голос старик помнил очень хорошо, хоть и не слышал уже долгое время.

Он провел языком по растрескавшимся губам.

– Станах…

Голос Изарна звучал едва слышно.

– Да, мастер, это я. Я здесь. Я вернулся.

Изарн увидел темно-зеленую повязку на правой руке Станаха. Глаза его наполнились слезами.

– Что они сделали с твоей рукой, мальчик?

Станах вздохнул; он не знал, что ответить своему учителю.

Но ответ и не понадобился, Изарн впал в беспамятство…

Когда он снова заговорил, его голос вдруг зазвенел уже громко:

– Меч Бури убьет Верховного Короля!

Станах понял его слова и кивнул головой. Эти слова были пророческими! И Станах почувствовал: это пророчество испугало его. Меч Бури убьет Верховного Короля. Но постойте: в Торбардине нет Верховного Короля. Никто не занимал трон Верховного Короля уже триста лет. Да, но ведь и Королевский Меч никому не удавалось выковать в течение тех же трехсот лет…

– Мастер, – прошептал он, – я не понимаю тебя.

Свет безумия в глазах Изарна исчез, в них загорелась мысль – слабая, но ясная. Он посмотрел Станаху прямо в глаза:

– Ты, парень, всегда говоришь мне, что ничего не понимаешь. И всегда все понимаешь.

И в памяти Станаха всплыли слова, слышанные им от Изарна давным-давно, во времена, когда его руки накапливали опыт, а голова – знания.

– Твои руки уже многое умеют, Станах, мой мальчик, а в твоем сердце горит желание работать. Теперь тебе осталось научиться главному – научиться понимать.

Этими словами Изарн обычно предварял каждый новый урок, который он давал Станаху у кузнечного горна.

Станах придвинулся к Изарну как можно ближе.

– Мастер, ты же знаешь, в Торбардине сейчас нет Верховного Короля. И я не понимаю, что ты…

Изарн нахмурил брови. Он всегда хмурился, когда Станах, пропустив мимо ушей слова своего учителя, начинал его переспрашивать.

– Здесь есть король, мальчик, – нетерпеливо прошептал он. – Здесь есть король. Я сделал Меч для него. Меч Бури – так я его назвал… И теперь здесь есть король.

Хорнфел! Станах вздрогнул, внезапно поняв, о чем говорит Изарн. Хорнфел должен стать Верховным Королем.

Станах закрыл глаза. Несомненно, Изарн безумен. Но было ли сказанное им просто бредом? Поговаривали, что Изарн впал в безумие, когда был украден Меч Бури; но Станах знал, что безумие родилось раньше – тогда, когда его мастер впервые увидел неугасимое сердце огня в стали Меча Бури и понял, что он выковал Королевский Меч.

Да, но не для Верховного Короля. Для Короля-регента. Даже сам Хорнфел не может рассчитывать на то, что он станет Верховным Королем.

Старый мастер заблудился в мрачных туманах безумия. Он просто не понимает, что говорит.

– Мастер Изарн, – прошептал Станах, открывая глаза.

Изарн не откликнулся. Станах посмотрел на него в упор, сердце подмастерья бешено колотилось.

Взгляд старого мастера впился в лицо ученика, потом он прикрыл веки.

– Мастер!

– Я сделал Меч, – прошептал Изарн, – сделал для тана. Этим мечом Рилгар убьет Верховного Короля.

Он провел по груди Станаха рукой, трясущейся от старости, покрытой шрамами и ожогами. Когда его пальцы коснулись руки Станаха ученик почувствовал: они сухи, как старый пергамент.

– Ты принесешь Меч туда, где он родился. Найди его снова. Найди его. Станах как можно крепче сжал пальцы старого гнома:

– Пожалуйста, мастер Изарн, не надо. Не посылай меня…

Станах осекся.

Изарн Молотобоец был мертв.

Тонкие дрожащие пальцы коснулись плеча Станаха. Ошеломленный смертью своего мастера, родственника и друга, он обернулся. На коленях рядом с ним стояла Кельда.

Неожиданно чья-то черная тень легла на девушку и на тело Изарна, Станах вновь обернулся и увидел стоящего позади Кельды Хаука. Взгляд его стал менее мрачным, но и сейчас в нем все еще можно было увидеть то, что ему пришлось пережить в темнице Рилгара…

Станах попытался встать, но не смог.

Кельда протянула ему руку:

– Позволь мне помочь тебе.

Но прежде чем она взяла его под руку, между ними встал Хаук.

Он протянул Станаху свою большую руку – пальцы были в шрамах от меча и ножа.

Когда он помог Станаху встать на ноги, то не отпустил его руки сразу, как ожидал гном, а стиснул ее в крепком рукопожатии, как принято у боевых товарищей.

Станах ничего не сказал. Да и что бы он мог сказать?

– Я слышал, что говорил тебе старый гном, – сказал Хаук. – Теперь я даже и не знаю, могу ли я считать этот Меч, Меч Бури, своим. Думаю, что нет. Но я уже не могу остаться в стороне. Рилгар… – Голос Хаука зазвучал почти неслышно. – Рилгар столько всего сделал со мной… Он показал мне смерть Тьорла и убедил меня, что это я убил его. Я знаю… Кельда сказала, что Тьорл жив, но память об этом убийстве все еще во мне. Он, Рилгар, убивал меня, а затем воскрешал. – Хаук не отводил глаз от Станаха, он боялся, что Кельда может ненароком взглянуть в них и увидеть пустоту. – Он много раз убивал меня, Станах. Снова и снова. Я должен отомстить Рилгару, Станах.

Гном взглянул на свою забинтованную руку с переломанными пальцами. Он закрыл глаза и увидел ворон в холодных голубых небесах, услышал траурный плач ветра около пирамиды. Последние слова Изарна пришли из безумных, призрачных снов, сотканных из легенд. Реальность же заключалась в том, что многие его друзья и родные уже умерли из-за того, что Рилгар жаждет власти. Уже умерли… А может быть, и еще кто-либо умрет…

Станах открыл глаза и увидел: Хаук отдает свой нож Кельде.

– Кельда! Ты не пойдешь с нами, – все поняв, закричал Станах.

– Нет, пойду! – Она оглядела пещеру. – Я должна идти туда, куда пойдет Хаук, куда пойдете вы с ним. – Она провела пальцами по рукоятке ножа. – Ты ведь сам всегда говорил, что я должна научиться хорошо владеть оружием. Мне кажется, наш друг Лавим был хорошим учителем. Правда, я еще не знаю, смогу ли я убивать. И не знаю, смогу ли я защитить себя. Но думаю, что смогу… Я иду с вами.

• Предыдущая
• 57/71
• Следующая