Последний секрет - Вербер Бернард - Страница 2

Самюэль Феншэ протирает очки платком, снова надевает их и оглядывает публику.

– Я боялся, что мне придется признать, что и впредь машины будут умнее в шахматах, нежели мы, люди. Но для человека, имеющего мотив, пределов не существует. Именно мотивация помогла Одиссею смело идти навстречу тысячам опасностей, когда он переплывал Средиземное море. Благодаря мотиву Христофор Колумб пересек Атлантику, а Армстронг преодолел пространство и добрался до Луны. Человечество будет обречено в тот день, когда у людей пропадет желание превзойти себя. И вы, те, кто меня слушает, задайте себе вопрос: «В самом деле, что заставляет меня вставать по утрам и приниматься за дело? Отчего я хочу прикладывать усилия? Что побуждает меня к действию?»

Доктор Самюэль Феншэ окидывает аудиторию утомленным взглядом.

– Какова ваша главная мотивация в жизни… вот, наверное, самый важный вопрос.

Он опускает глаза, словно извиняясь за свой порыв.

– Спасибо за внимание.

Он спускается со сцены, проходит сквозь восторженную толпу людей и присоединяется к своей невесте, Наташе Андерсен.

Попрощавшись с публикой в последний раз, пара садится в черную спортивную машину и скрывается в облаке пыли, которое застывает под треском фотоаппаратов.

5

В тот же вечер доктор Самюэль Феншэ был найден мертвым на своей вилле Кап-д’Антиб. Об этом сообщил полуночный выпуск новостей.

Камера показывает место убийства, а за кадром слышится голос журналиста:

– …Драма развернулась несколько часов спустя после победы Феншэ на чемпионате мира по шахматам.

Камера скользит по шикарному холлу и гостиной.

– …Дело весьма загадочно, так как следователи не обнаружили никаких следов взлома…

Камера фиксирует детали интерьера: массивную мебель и предметы искусства. Среди них несколько картин Дали и скульптуры, изображающие древнегреческих философов.

– …На жертве нет ни единой раны.

Открывается дверь ванной комнаты, и выходит Наташа Андерсен в сопровождении двух полицейских. Она старательно прячет лицо от камеры. Даже без макияжа, в такой ужасный момент, она сохраняет исключительную прелесть.

Появляется человек в зеленом костюме, давая указания заполнившим виллу полицейским. Журналист спрашивает его:

– Комиссар, скажите, что произошло?

– Менее часа назад нам сообщили об убийстве.

– Кто вам позвонил?

– Мадемуазель Андерсен.

– Не может быть!

– Она утверждает, что убила его, когда… они занимались любовью.

Комиссар теряет терпение.

– Следствие ведется. Мы сможем предоставить вам больше информации, когда получим официальное заключение врачей. Спасибо, что освободили проход.

Журналист вкратце рассказывает о карьере доктора Самюэля Феншэ. «Окончил медицинский институт в Ницце, получил диплом психоневролога и быстро поднялся по иерархической лестнице. В сорок два года ему доверили управление больницей Святой Маргариты, расположенной на одном из Леринских островов. Расширив ее, он ввел законы новой психиатрии, которые вызвали яростные споры среди его коллег, особенно парижан.

Засидевшись на старте в отличие от большинства великих шахматистов, играющих с раннего детства, он быстро стал мастером, затем гроссмейстером. Три месяца назад Самюэль Феншэ обыграл Леонида Каминского. Далее – победа над DEEP DLUE IV, которому пришлось вернуть человеку желанное звание лучшего в мире игрока в шахматы».

По телевизору снова показали отрывки матча и речи победителя.

Затем журналист говорит о карьере Наташи Андерсен, датской топ-модели: после двух шумных браков – с теннисистом и актером – она стала невестой способного шахматиста-психоневролога.

Журналист заканчивает фразой, которую он, видимо, тщательно обдумал:

– Могли ли «самые красивые ноги в мире» победить «лучший на свете мозг»? Если бы эта гипотеза подтвердилась, это был бы единственный случай смерти от любви.

Камера поспешно следует за носилками, которые заносят в машину «скорой помощи». Воспользовавшись неразберихой, журналист приподнимает покрывало и открывает лицо жертвы.

Быстрый наезд камеры на лицо покойного.

Похоже, перед смертью Феншэ был в экстазе.

6

– «…смерти от любви».

Изображение и звук за 954,6 км передаются через параболическую антенну. Антенна посылает сигналы на экран телевизора. Их принимают ухо и карий глаз. Палец нажимает на кнопку «стоп» видеомагнитофона. Готово. Полуночные новости записаны.

Владелец пальца с минуту тщательно обдумывает увиденное и услышанное. Затем одной рукой хватает записную книжку, а другой – телефонную трубку и нервно набирает номер. Колеблется, бросает трубку и берет свое пальто. Выходит.

Он идет к огням проспекта. Плавно приближается машина со светящейся надписью наверху.

– Такси!

Дворники громко скребут по лобовому стеклу. Громадное черное облако изливает крупные, как мячики для пинг-понга, капли, которые не отскакивают, а тяжело разбиваются о мостовую.

Человек высаживается перед домом на Монмартре, порывы влажного ветра подгоняют его. Он сверяет адрес. Поднимается на несколько этажей, выходит и останавливается перед дверью, из-за которой доносятся звуки ударов по подвесной груше и синкопическая музыка.

Он нажимает на звонок под именем ЛУКРЕЦИЯ НЕМРО. Через мгновение музыка прекращается. Он слышит шаги и шум открывающихся замков.

В приоткрытую дверь показывается потное лицо молодой девушки.

– Исидор Катценберг…

Она удивленно смотрит на него. Вокруг его ботинок образовалась лужица.

– Добрый вечер, Лукреция. Можно войти?

Она все еще не осмеливается убрать цепочку, продолжая глядеть на него, словно пораженная таким поздним визитом.

– Так я могу войти? – повторяет он.

– Что вы здесь делаете?

Она как будто улыбается.

– Вы со мной на «вы»? Кажется, в последний раз мы были на «ты».

– «Последний раз» был три года назад. И с тех пор я о вас ничего не слышала. Мы снова стали чужими друг другу. Поэтому на «вы». Что вас привело?

– Я по работе.

Поколебавшись, она наконец убирает цепочку и приглашает мужчину войти, затем закрывает за ним дверь. Он вешает свое мокрое пальто на вешалку.

Исидор Катценберг с интересом рассматривает квартиру. Его всегда забавляло разнообразие увлечений молодой журналистки, освещающей научные темы. На стенах постеры фильмов, в основном американских и китайских боевиков. В центре гостиной, недалеко от низкого столика, заваленного женскими журналами, подвесная боксерская груша. Он садится в кресло.

– Ваш визит действительно удивил меня.

– Я сохранил прекрасные воспоминания о том, как мы искали истоки человечества.

Лукреция кивает:

– Вижу. Я тоже не забыла.

Нечеткие картины их предыдущей совместной работы в Танзании вновь всплывают в ее памяти. Она еще внимательнее смотрит на него. Метр девяносто пять, более ста килограммов: неловкий великан. Кажется, он похудел.

Что-то его сильно беспокоит, видимо, он заставил себя прийти сюда.

Исидор Катценберг отрывает от переносицы свою тонкую позолоченную оправу и тоже внимательно смотрит на нее. Рыжие волосы, длинные и волнистые, стянутые черной бархатной лентой, миндалевидные глаза изумрудно-зеленого цвета, маленькие ямочки и острый подбородок – мимолетная красота, как на полотнах Леонардо да Винчи. Она кажется ему миловидной. Не красивой, но миловидной. Возможно, из-за возраста. Прошло три года. Во время их последнего дела ей было двадцать пять, значит, теперь ей двадцать восемь.

Она изменилась. Уже не столько нескладный мальчик, сколько молодая девушка. Но еще и не женщина.

На ней китайская курточка из черного шелка со стоячим, как у кителя, воротником, который скрывает шею, зато открывает округлые плечи. Сзади на курточке рыжий тигр во всю спину.

– Так что за «работу» вы мне предлагаете?

Исидор Катценберг взглядом что-то ищет в комнате. Замечает видеомагнитофон, поднимается, вставляет кассету, которую достает из кармана, и нажимает на пуск.