Плавучий остров - Верн Жюль Габриэль - Страница 49

• Предыдущая
• 49/83
• Следующая

Члены квартета имели интересную беседу с настоятелем французской католической миссии, глубоким стариком, который уже много лет проживает на островах Самоа. Он в свою очередь радуется встрече с соотечественниками и к тому же артистами! Приправой к разговору являются напитки, приготовленные миссионером по рецепту, известному ему одному.

— Прежде всего, — говорит старик, — не думайте, что острова нашего архипелага населены дикарями. На Самоа вы не найдете туземцев, приверженных к людоедству…

— Да мы их до сих пор нигде не встречали, — перебивает его Фрасколен.

— К величайшему нашему сожалению! — вставляет Пэншина.

— То есть как это… к сожалению?

— Вы уж простите любопытного парижанина! Это все от пристрастия к местному колориту!

— Ну, — говорит Себастьен Цорн, — путешествие наше еще не кончилось, и, может быть, людоеды, о которых мечтает мой друг, попадутся на нашем пути в гораздо большем количестве, чем нужно…

— Вполне возможно, — отвечает настоятель. — Мореплавателям следует проявлять большую осторожность в районе западных архипелагов, Новых Гебрид и Соломоновых островов. Но на Таити, на Маркизском архипелаге, на островах Общества и Самоа цивилизация сделала значительные успехи. Я знаю, что из-за истребления спутников Лаперуза самоанцы прослыли свирепыми дикарями, людоедами. Однако с тех пор многое изменилось под воздействием веры Христовой. На остров проникло просвещение, теперь у самоанцев и правительство на европейский лад, и парламент, и даже бывают революции…

— Тоже на европейский лад?.. — спрашивает Ивернес.

— Совершенно верно, сын мой. Самоанскому населению тоже знакомы политические разногласия!

— Говорят, — замечает Пэншина, — что здесь только что происходила династическая распря между представителями двух королевских домов…

— Да, друзья мои, король Тупуа, потомок древних властителей архипелага, которого мы всячески поддерживаем, вел борьбу против короля Малиетоа, ставленника англичан и немцев. Было пролито много крови, особенно в большом сражении в декабре тысяча восемьсот восемьдесят седьмого года. Обоих монархов поочередно то возводили на престол, то свергали, но в конце концов три великие державы по предложению берлинского двора провозгласили королем Малиетоа. — При слове «Берлин» старый миссионер не мог сдержаться: он судорожно вздрогнул. — Видите ли, до последнего времени на Самоа преобладало влияние немцев. Девять десятых возделываемых земель находится в их руках. Они получили от правительства важную концессию около Апии, в Салуафате, поблизости от порта, который может послужить базой для их военных судов. Они ввезли на остров скорострельное оружие… Самоанцы научились им пользоваться. Но возможно, что в один прекрасный день всему этому наступит конец…

— К выгоде Франции? — спрашивает Фрасколен.

— Нет… к выгоде Соединенного королевства.

— О, — вставляет Ивернес, — Англия или Германия, не все ли равно…

— Нет, сын мой, — отвечает настоятель, — тут имеется существенное различие…

— А как же с королем Малиетоа?

— Короля Малиетоа опять свергли, и знаете, какой претендент имел очень много шансов оказаться его преемником?.. Англичанин, человек, пользующийся на островах большим влиянием, а по профессии — писатель…

— Писатель?

— Да, Роберт Льюис Стивенсон, автор «Острова сокровищ» и «Новых арабских ночей».

— Вот куда может завести литературная деятельность! — восклицает Ивернес.

— Какой пример для наших французских романистов! — вмешивается Пэншина.

— Подумайте! Например — Золя Первый, король самоанцев, признан и поддержан британским правительством на троне Тупуа и Малиетоа… династия его сменяет династию туземных монархов!.. Восхитительно!

Настоятель сообщает еще некоторые подробности насчет нравов, характерных для этих островов, и на этом беседа заканчивается. Добавляет он также, что хотя большинство туземцев — протестанты уэслианского толка, католичество, видимо, тоже делает некоторые успехи: церковка миссии уже мала, а к школе скоро придется делать пристройку, что явно радует старика, гости вполне ему сочувствуют.

Стоянка Стандарт-Айленда в Уполу продлилась еще три дня.

Явившись к французским музыкантам с ответным визитом, миссионеры осмотрели Миллиард-Сити и пришли в восторженное изумление. В зале казино Концертный квартет исполнил для гостей кое-что из своего репертуара. Старик настоятель так расчувствовался, что даже всплакнул: он — большой любитель классической музыки, но, к своему великому сожалению, на празднествах на острове Уполу ему не приходится ее слышать.

Накануне отъезда Себастьен Цорн, Фрасколен, Пэншина, Ивернес — на этот раз в сопровождении учителя грации и манер — еще раз посетили миссию. Последовало трогательное прощание друг с другом людей, которые встретились лишь на несколько дней и никогда больше не увидятся; старик расцеловал соотечественников и дал им свое благословение.

Двадцать третьего декабря на рассвете коммодор Симкоо закончил все приготовления к отплытию, и Стандарт-Айленд тронулся в путь, окруженный целой свитой пирог, которые должны были сопровождать его до соседнего острова Савайи.

Этот остров отделен от Уполу лишь проливом шириной в семь-восемь лье. Но порт Апия расположен на северном берегу, и чтобы добраться до пролива, надо в течение целого дня плыть вдоль этого берега.

Согласно маршруту, выработанному губернатором, предполагается не огибать Савайи, а пройти между ним и Уполу, чтобы свернуть на юго-запад к архипелагу Тонга. Поэтому Стандарт-Айленд движется с очень умеренной скоростью, чтобы не идти в ночной темноте по узкому проливу между двумя островками — Аполима и Маноно.

На утренней заре коммодор Симкоо проводит Стандарт-Айленд между этими островками; на первом из них насчитывается лишь двести пятьдесят жителей, на втором — тысяча. Эти туземцы пользуются заслуженной славой самых храбрых и самых честных самоанцев архипелага. Отсюда можно созерцать Савайи во всем его великолепии. Несокрушимые гранитные утесы защищают остров от ярости морских валов, которые во время зимних ураганов, смерчей и циклонов обрушиваются на него с грозной силой. Он покрыт густым лесом, над которым вздымается древний вулкан высотою в тысячу двести метров. По склонам его разбросаны залитые солнцем селения, осененные гигантскими пальмами, низвергаются шумные водопады, зияют глубокие пещеры, в которых гулко отдаются удары морских валов о прибрежные скалы.

Если верить легендам, Савайи — подлинная колыбель полинезийской расы, тип которой сохраняют во всей чистоте одиннадцать тысяч жителей этого острова. В древности остров назывался Саваики — это был Эдем маорийских богов.

Стандарт-Айленд медленно удаляется от него и вечером 24 декабря теряет из виду его последние вершины.

Проведя несколько времени над тропиком Козерога, солнце 21 декабря возобновляет свое видимое движение к северу, предоставляя эти края зимним непогодам и уводя лето в Северное полушарие.

Стандарт-Айленд сейчас находится на расстоянии едва одного десятка градусов от тропика. Спустившись на юг к островам Тонгатабу, плавучий остров достигнет самой дальней точки своего плавания и затем повернет на север, оставаясь таким образом все время в самых благоприятных климатических условиях. Правда, ему не избежать чрезвычайно знойной погоды, пока раскаленное солнце стоит в зените; но жара будет умеряться морским бризом и спадет с удалением светила, служащего ее источником.

Между архипелагом Самоа и главным островом Тонгатабу насчитывается восемь градусов, то есть около тысячи километров. Поэтому не стоит торопиться. Стандарт-Айленд медленно плывет по безмятежно тихому морю, спокойному, как самый воздух над ним, едва возмущаемый редкими и краткими грозами. Надо прибыть в первых числах января к Тонгатабу, постоять там неделю, затем двинуться к островам Фиджи. Оттуда Стандарт-Айленд вновь поднимется к Новым Гебридам и высадит команду малайцев; потом, повернув на северо-восток, он достигнет широты бухты Магдалены, и второе плаванье будет закончено.

• Предыдущая
• 49/83
• Следующая