Жангада - Верн Жюль Габриэль - Страница 43

• Предыдущая
• 43/60
• Следующая

— А время очень дорого! — добавил Фрагозо.

— К тому же, — продолжал Маноэль, — если бы нам и удалось узнать, кто товарищ Торреса, оставивший ему свою исповедь, он ведь умер и не может подтвердить невиновность Жоама Дакосты. Однако мы знаем, что доказательство его невиновности существует, мы не можем сомневаться в существовании документа, если Торрес сам предлагал его продать. Этот документ — признание, написанное рукой преступника; он описывает злодеяние со всеми подробностями и оправдывает нашего отца. Да! Бесспорно! Этот документ существует!

— Зато сам Торрес больше не существует! — вскричал Бенито. — И документ пропал вместе с негодяем!

— Погоди, еще рано отчаиваться, — ответил Маноэль. — Помнишь, при каких обстоятельствах мы познакомились с Торресом? В чаще икитосского леса? Он гнался за обезьяной, стащившей у него металлическую коробку, которой он чрезвычайно дорожил; он гонялся за ней часа два, пока мы не сбили ее пулей. Неужто ты думаешь, что Торрес потратил бы столько сил ради нескольких спрятанных в коробке монет? А помнишь, какая радость мелькнула у него на лице, когда ты вернул ему отнятую у обезьяны коробку?

— Да!.. Да!.. В коробке, которую я держал в руках и отдал ему… Быть может, в ней лежал…

— Это более чем вероятно! Я даже уверен, что это так! — ответил Маноэль.

— Я вспомнил сейчас еще кое-что, — заметил Фрагозо. — Когда вы сошли с жангады в Эге, я остался на борту по просьбе Лины, чтобы следить за Торресом, и видел своими глазами, как он читал и перечитывал какую-то старую, пожелтевшую бумагу… и бормотал какие-то непонятные слова.

— Это и был документ! — Бенито ухватился за эту последнюю надежду. — Но он, наверно, спрятал его в верном месте!

— Нет! — возразил Маноэль. — Нет! Торрес слишком дорожил этой бумагой, чтобы расстаться с ней. Я думаю, он всегда носил ее при себе в той самой коробке.

— Постой, постой, Маноэль! Я вспомнил! Вспомнил! Когда во время дуэли я нанес Торресу первый удар прямо в грудь, моя маншетта наткнулась под его поншо на что-то твердое… вроде металлической пластинки!

— Это была коробка! — воскликнул Фрагозо.

— Да! В этом нет сомнений! — поддержал его Маноэль. — Коробка, наверно, лежала в кармане его куртки.

— Но труп Торреса…

— Мы его найдем!

— А документ? Если вода проникла в коробку, бумага размокла и ее нельзя будет прочесть.

— Почему? Если металлическая коробка закрывалась герметически, бумага не пострадала.

— Ты прав, Маноэль. — Бенито все так же цеплялся за последнюю надежду.

— Надо разыскать труп Торреса! Если понадобится, мы обшарим всю эту часть реки, но мы его разыщем!

Молодые люди тотчас же позвали лоцмана Араужо и сообщили ему о своем замысле.

— Хорошо! — ответил Араужо. — Я знаю все течения и мели на месте впадения Риу-Негру в Амазонку. Быть может, нам и удастся выловить тело Торреса. Возьмем две пироги, две убы, человек десять индейцев и отправимся.

В это время из комнаты Якиты вышел отец Пассанья, и Бенито вкратце рассказал ему, как они собираются отыскивать документ.

— Не говорите пока ничего матушке и сестре, — попросил он. — Если и последняя надежда рухнет, это их убьет.

— Ступай, сын мой, ступай, — сказал отец Пассанья, — и да поможет вам бог в ваших поисках.

Пять минут спустя четыре лодки отчалили от жангады; они спустились по Риу-Негру и подошли к берегу Амазонки в том самом месте, где смертельно раненный Торрес исчез в волнах реки.

Поиски следовало начинать немедленно по двум важным причинам.

Во-первых, так как это вопрос жизни или смерти для Жоама Дакосты: доказательство его невиновности надо представить прежде, чем придет приказ из Рио-де-Жанейро. Ведь теперь, когда личность осужденного установлена, можно ждать только одного — приказа о приведении приговора в исполнение.

Во-вторых, тело Торреса необходимо вытащить из реки как можно скорее, чтобы коробка и ее содержимое не пострадали от воды.

На этот раз Араужо проявил не только усердие и сообразительность, но также отличное знание особенностей реки у впадения в нее Риу-Негру.

— Если Торреса сразу унесло течением, — сказал он молодым людям, — придется обшарить дно на большом расстоянии, иначе надо ждать несколько дней, пока труп всплывет сам.

— Ждать мы не можем, — ответил Маноэль. — Мы должны найти его сегодня же!

— Если же тело застряло в камыше и водорослях у берега, — продолжал лоцман, — то не пройдет и часу, как мы его найдем.

— Тогда за дело! — ответил Бенито.

Действовать можно было только одним способом. Лодки подошли к берегу, и индейцы длинными баграми принялись ощупывать дно вдоль крутого откоса, где происходил поединок.

Место это было нетрудно узнать: полоса крови тянулась по отвесному меловому склону до самой воды. А на камыше виднелись пятна крови, указывавшие, куда погрузилось тело.

Ниже, футах в пятидесяти, в реку выдавалась коса, задерживая течение, и вода тут была неподвижна, как в большой лохани. У берега тоже не чувствовалось ни малейшего течения, и камыши стояли прямо, словно застыв. Значит, можно было надеяться, что тело Торреса не унесено течением на середину реки. И даже если дно сильно понижалось, образуя крутой склон, тело могло лишь соскользнуть на несколько метров в глубину, где тоже не было заметно никакого движения воды.

Убы и пироги, разделив между собой работу и ограничив место своих поисков краями этой заводи, двигались от краев к середине, обшаривая дно длинными баграми и не пропуская ни одного бугорка.

Однако все их старания не увенчались успехом: они не нашли трупа авантюриста ни в камыше, ни на дне русла, которое они тщательно обыскали.

Через два часа после начала работы все пришли к заключению, что тело, должно быть, ударившись о берег, откатилось вкось, за пределы заводи, туда, где уже начиналось течение.

— Но нам еще рано отчаиваться, — сказал Маноэль, — нечего и думать бросать поиски!

— Неужели нам придется обыскивать всю реку вдоль и поперек? — воскликнул Бенито.

— Поперек — может быть, а вдоль — к счастью, нет! — ответил Араужо.

— Почему? — спросил Маноэль.

— Потому что Амазонка на милю ниже впадения в нее Риу-Негру делает довольно крутой поворот, и дно ее при этом резко повышается. В этом месте образуется как бы естественная преграда — плотина Фриас, хорошо известная плотогонам. Переплыть ее могут лишь такие предметы, которые держатся на поверхности воды. Но тем, что сидят поглубже, ее не преодолеть.

Нельзя не согласиться, что это было счастливое совпадение обстоятельств, если только Араужо не ошибался. Но старому знатоку Амазонки можно было доверять. За тридцать лет, что он плавал лоцманом на этой реке, плотина Фриас, где стиснутое между берегами течение убыстрялось в сужавшемся ложе, доставила ему немало хлопот. Узость русла при малой глубине делала этот переход очень трудным, и здесь разбился не один плот.

Следовательно, Араужо был прав, считая, что если Торрес лежит на песчаном дне реки, то течение пока не может унести его за плотину.

Трудно было найти человека более опытного и лучше знающего этот край, чем лоцман Араужо. И если он уверен, что тело Торреса не могло уплыть дальше узкого пролива на расстоянии мили отсюда, то оставалось только обшарить эту часть реки, чтобы его отыскать.

К тому же в этом месте ни один остров или островок не преграждал течение Амазонки. Значит, нужно сначала обследовать оба берега до плотины, а потом тщательно обыскать самое русло шириной около пятисот футов.

Так и поступили. Сначала лодки прошли вдоль правого, потом вдоль левого берега реки. Обшарили баграми камыши и траву, осмотрели малейшие выступы на берегах, за которые тело могло зацепиться. Ничто не ускользало от глаз Араужо и индейцев.

Но все их усилия были тщетны. Прошло уже полдня, а исчезнувшее тело еще не было вытащено со дна реки. Индейцам дали часок отдохнуть. Немного подкрепившись, они снова принялись за дело.

• Предыдущая
• 43/60
• Следующая