Зимовка во льдах - Верн Жюль Габриэль - Страница 5

• Предыдущая
• 5/15
• Следующая

Однако Мари все еще не догадывалась об истинных намерениях Андрэ Васлинга, так как, к великому неудовольствию помощника капитана, им никак не удавалось разговориться. Пенеллан всякий раз под тем или иным предлогом вмешивался в разговор, ловко разбивал хитрые доводы Андрэ Васлинга и возрождал надежду в сердце девушки.

Между тем Мари тоже не теряла времени даром. По совету рулевого она занялась подготовкой зимней одежды. Необходимо было изменить покрой платья. Обыкновенная женская одежда не подходила для зимовки во льдах, и Мари пришлось смастерить себе нечто вроде меховых шаровар, которые она обшила внизу тюленьим мехом; узкая короткая юбка не должна была касаться снега — надвигалась зима, и вскоре можно было ожидать снегопадов. Верхнюю часть туловища защищал меховой плащ с капюшоном, туго стянутый в талии.

В перерывах между работами матросы также занимались изготовлением теплой одежды. Прежде всего они сшили себе высокие сапоги из тюленьих шкур, в которых им предстояло пробираться по сугробам. Таким образом, во время плаванья во льдах у матросов не было ни одной свободной минуты.

Андрэ Васлинг был искусный стрелок, и ему нередко удавалось настрелять морских птиц, бесчисленные стаи которых постоянно носились над кораблем. Вкусное мясо гаг и снежных куропаток позволило путешественникам отдохнуть от солонины.

После множества поворотов бриг стал, наконец, приближаться к мысу Брустер. На воду была спущена шлюпка. Жан Корнбют и Пенеллан подошли на ней к берегу, но он оказался пустым и безлюдным.

Не теряя времени, бриг направился к острову Ливерпуль, открытому в 1821 году капитаном Скорсби. Когда корабль приблизился к берегу, матросы закричали от радости при виде туземцев, собравшихся на отмели. Пенеллан знал несколько слов на их языке, а им были знакомы кое-какие выражения, бывшие в ходу у китобоев, часто посещавших эти места; это помогло довольно быстро наладить связь.

Гренландцы были приземисты, коренасты; их рост в среднем не превышал четырех футов десяти дюймов, у них были круглые красноватые лица и низкий лоб; прямые пряди черных волос падали на плечи. У всех были испорченные зубы. Казалось, туземцы страдали какой-то болезнью, похожей на проказу, которой подвержены племена, питающиеся преимущественно рыбой.

В обмен на кусочки стали и меди, от которой они пришли в неописуемый восторг, бедняги приносили шкуры медведей, котиков, тюленей, дельфинов, морских волков и других животных. Таким образом, все эти шкуры, имевшие большую ценность для путешественников, достались почти даром.

Затем капитан кое-как объяснил туземцам, что он разыскивает потерпевший крушение корабль, и спросил, знают ли они что-нибудь об этом судне. Один из туземцев тотчас же нарисовал на снегу предмет, похожий на корабль, и объяснил, что такое судно месяца три тому назад было унесено на север, но оттепель и разрушение полей льда помешали им отправиться на розыски. Действительно, их утлые и чересчур легкие челноки, управляемые лопатообразным веслом, не могли выйти в море при создавшихся условиях.

Полученные ими сведения, хотя и не совсем точные, воскресили в сердцах матросов угасшую надежду, и Жану Корнбюту легко было уговорить их плыть дальше в полярные моря.

Перед тем как покинуть остров Ливерпуль, капитан приобрел упряжку из шести эскимосских собак, которые быстро акклиматизировались на корабле. Бриг снялся с якоря утром 10 августа и под крепким бризом двинулся, лавируя между льдами, дальше на север.

В эту пору под высокими широтами бывают самые длинные дни в году. Незаходящее солнце достигает самой высокой точки спирали, по которой оно движется над горизонтом. Впрочем, отсутствие ночи было не слишком заметно: нередко туман, дождь и снег заменяли ночную тьму.

Жан Корнбют, решивший идти до последней возможности вперед, позаботился о том, чтобы на корабле соблюдались правила гигиены. Межпалубное пространство было наглухо закрыто, и его открывали только по утрам для проветривания. Установили печи, причем трубы расположили так, чтобы внутри помещения сосредоточивалось как можно больше тепла. Матросам было приказано поверх хлопчатобумажной одежды надевать только одну шерстяную рубаху и наглухо застегивать кожаные плащи. Впрочем, печи еще не топились: запас дров и угля берегли для более сильных морозов.

Утром и вечером матросы обязательно получали какое-нибудь горячее питье, кофе или чай, а так как для поддержания сил нужна была мясная пища, то не упускали случая поохотиться на диких уток и чирков, в изобилии водившихся в этих местах.

Жан Корнбют установил на верхушке грот-мачты так называемое «воронье гнездо», нечто вроде бочки с выбитым днищем, где постоянно находился вахтенный, следивший за состоянием льдов.

Через два дня после того, как остров Ливерпуль скрылся из поля зрения, внезапно подул сухой ветер, и стало значительно холоднее; появились первые признаки приближения зимы.

«Юный смельчак» не мог терять ни минуты, так как вскоре сплошные льды должны были закрыть ему путь. Бриг шел вперед между ледяными полями; толщина льда достигала тридцати футов.

Утром 3 сентября «Юный смельчак» достиг широты бухты Гаэл-Хамкес. Земля должна была находиться примерно в тридцати милях с подветренной стороны. Здесь бриг впервые вынужден был остановиться перед ледяным барьером шириной в милю, в котором не было никакого, хотя бы самого узкого, прохода. Тут-то и пришлось пустить в ход ледовые пилы, чтобы как-нибудь расчистить дорогу. На работу с пилами были назначены Пенеллан, Опик, Градлен и Тюркьет. Колку льда производили с таким расчетом, чтобы куски льда уносились течением.

На эту работу команда потратила в общей сложности около двадцати часов. Было очень трудно стоять на льду; часто приходилось работать по пояс в воде. Одежда из тюленьих шкур быстро промокала.

Вдобавок под этими широтами всякая физическая работа быстро утомляет, и человек начинает задыхаться. Даже самые здоровые вынуждены были постоянно делать передышку.

Наконец путь был расчищен, и бриг смог пробраться сквозь эту долго задерживавшую его ледяную преграду.

Борьба «Юного смельчака» с такими труднопреодолимыми препятствиями продолжалась еще несколько дней. Люди почти не выпускали из рук ледовых пил. Чтобы разбивать ледяные торосы, преграждавшие дорогу кораблю, приходилось даже прибегать к пороху.

Двенадцатого сентября море представляло собой уже сплошную ледяную равнину без единого промежутка или трещины. Лед так плотно окружал со всех сторон корабль, что он не мог ни продвигаться вперед, ни податься назад. Средняя температура воздуха была 16?C ниже нуля. Одним словом, настало время зимовки. Пришла зима со всеми своими лишениями и опасностями.

«Юный смельчак» находился у входа в бухту Гаэл-Хамкес, то есть приблизительно на 21 градусе западной долготы и 76 градусе северной широты.

Жан Корнбют занялся приготовлениями к предстоящей зимовке. Прежде всего ему хотелось разыскать небольшую бухту, где корабль мог бы укрыться от ветра и сжатия льдов. Самое надежное убежище можно было найти только у берега, находящегося примерно в десяти милях к западу, и Жан Корнбют решил отправиться на поиски.

Двенадцатого сентября он двинулся в путь в сопровождении Андрэ Васлинга, Пенеллана и двух матросов, Градлена и Тюркьета. Каждый нес с собой груз, состоящий из двухдневного запаса провизии, так как все были уверены, что поход продлится не более двух дней. Кроме того, каждый захватил с собой по буйволовой шкуре, которая должна была служить постелью.

Снег, в изобилии выпавший за последнее время, еще не покрылся коркой льда и чрезвычайно затруднял передвижение. Путники часто проваливались в снег по пояс, и все время приходилось быть начеку, чтобы не упасть в трещину. Пенеллан, шедший впереди, тщательно исследовал дорогу, прощупывая ее длинной палкой с металлическим наконечником.

К пяти часам вечера туман начал сгущаться, и отряд вынужден был остановиться. Пенеллан принялся разыскивать льдину, за которой можно было бы укрыться от ветра.

• Предыдущая
• 5/15
• Следующая