Мой папа — киллер - Веселов Сергей - Страница 37

• Предыдущая
• 37/38
• Следующая

Вокруг понемногу собиралась толпа зевак. Леха был рад, что в толпе не оказались его папа с мамой.

Старший лейтенант высказал мысль: а что, если вызвать подкрепление и оцепить весь дом? Леха ему на равных возразил: мол, не стоит. А старший лейтенант на равных потолковал с Корольковым и… согласился.

Косач едва дышал: «камуфлированные» приехали и развернулись во дворе так быстро, что он ничего не успел предпринять.

Правда, мог он немногое — разве что смыться, оставив сообщников наедине с их проблемами.

Теперь он никуда не смоется. Теперь — все, мышеловка захлопнулась. Спереди, сзади, с обеих сторон стоят враги. Сжалось от страха сердце носатого, и решил Косач на дно залечь, как подводная лодка. Решил сделать вид, будто его в машине и нет.

Он осторожно сполз с сиденья и скрючился под рулем. Место было не очень-то комфортным, зато вполне укромным.

Скоро несколько спецназовцев обступили машину и начали постукивать в затемненные окна — кто костяшками пальцев, а кто пистолетными рукоятками.

Косач сидел тише мыши.

Отошли спецназовцы, отхлынули.

— Товарищ старший лейтенант, никого там нету! — услышал бандит через несколько секунд и собрался вздохнуть с облегчением, да не смог — помешала рулевая колонка.

— Нету? — грозно переспросил второй голос. — Ага, значит, вышел. Тогда приказ такой: ждать, пока не вернется.

Косач покрылся холодной испариной. Как это — пока не вернется? Он же здесь.

Сколько же времени ему предстоит провести в таком неудобном положении?

У парней, которые отправились наверх, был такой внушительный вид, что Леха как-то успокоился. Камуфляж, бронежилеты… Эти парни просто обязаны были спасти Анжелку, иначе и быть не могло, ведь они словно сошли с последних страниц Славкиного оружейного справочника.

В пиджаке старшего лейтенанта что-то запищало. Ну, дают эти эфэсбэшники, подумал Леха. Николай Павлович тем временем вытащил из внутреннего кармана рацию.

— Первый слушает, — сказал старший лейтенант.

— Докладывает Второй, — пропищала рация. — Ничего не можем сделать. С ними ребенок, они ему угрожают…

Ребенок… Анжелка это, а не ребенок… Вот тебе и парни с последних страниц, подумал Корольков, сплошное разочарование.

С треском распахнулась форточка — с таким треском, что все, стоящие внизу, задрали головы; а форточка-то была — на восьмом этаже!

Наружу высунулась голова — и Леха узнал мужика в замшевом пиджаке (хоть пиджак в форточку не пролез).

— Всем убраться через пятнадцать минут! — прокричал обладатель пиджака. — Всем до единого! Очистить двор! Иначе порешим девчонку! Время пошло!

— Снайперы, быстро! — крикнул Николай Павлович, но было поздно, голова уже исчезла. — Эх… — Он заметно помрачнел. — Что делать, что же делать…

— Стреляйте, — сказал Леха. — Снайперы могут их снять… Скажем, с крыши дома напротив.

Дядька посмотрел на Леху оценивающе.

— Дельные мысли высказываешь, пацан, только ничего не получится. У них какая-то девчонка в руках. Они ей прикрываются. Тут филигранный выстрел нужен, понял? Филигранный!

Леха понял.

— Так, снайперы залегли, — сказал старший лейтенант. — Теперь будем ждать условий, благоприятных для выстрела.

Снова с восьмого раздался треск открываемого окна. Стоящие внизу запрокинули головы и увидели в спецокне перекошенное страхом лицо Кренделя. Мишка заорал на весь двор:

— Корольков! Леха вздрогнул.

— Корольков, — заливался Мишка, — пусть сделает Корольков! У НЕГО ОТЕЦ — КИЛЛЕР! ВОТ ПУСТЬ ОТЕЦ И СРАБОТАЕТ В ОДИНОЧКУ!

Леха почувствовал, что готов провалиться сквозь землю.

— Позволь-ка, — кашлянул Николай Павлович. — Ведь это твоя фамилия — Корольков?

В ответ Леха промычал нечто невразумительное и, сорвавшись с места, помчался к своему подъезду.

Леха уже знал, что ему делать.

Сперва он забежал в свою квартиру. Не для того, чтобы позвать отца. Отец был дома, но не должен был ни о чем догадываться. С самого начала Леха решил, что отец не должен ни о чем знать. Родители — сами по себе, а у детей — свои дела.

Леха забежал домой с определенной целью, и уже через десять секунд он снова был на лестнице. Дома он с треском распахнул свою форточку. С таким треском, чтобы этот треск услышали все внизу.

В руке Леха сжимал рогатку — Мишкину, отличную, дальнобойную…

Корольков поднялся на девятый этаж и позвонил в дверь к Славке.

Как хорошо, когда друзья оказываются дома!

Хоть у Лехи с Трушкиным в последнее время восстановились нормальные отношения, Славка встретил друга хмуро:

— Ага. Что на этот раз?

— Быстро, Славка, — зашептал Леха, взбудораженно крутя глазами. — Нет времени объяснять. Мне нужна твоя комната. И твоя форточка.

Трушкин быстро провел гостя в свою комнату. Леха по пути впервые увидел Славки-ных родителей и Славкиного брата, они всем скопом сидели перед телеком и смотрели футбол. Родители как родители, брат как брат — вот и все, что Леха запомнил.

— Дверь закрой, — скомандовал Леха в комнате Трушкина.

Славка закрыл.

— Намертво закрой, — уточнил Леха. Славка, поднатужившись, передвинул диван и припер дверь.

Леха хмурым взглядом проследил за действиями Славки, остался ими доволен и широким жестом отдернул вечно закрытую Славкину оконную занавеску.

Шших! Занавеска отлетела в сторону, обнажив окно.

— Ничего себе! — присвистнул Трушкин. Он увидел толпу во дворе. — Леха, что это?

— Потом, — поморщился Корольков. — Форточка, Славка, форточка!

Трушкин залез на стул, открыл форточку. Леха в это время выдвинул ящик Славкино-го стола, снял крышку с коробки из-под зефира и стал выбирать подходящий шарикоподшипник.

Тяжелые железные шарики, один лучше другого. Они должны сыграть свою роль.

Вынув подходящий шарик, Леха вложил его в рогатку и вскочил на стол. Прицелился через отрытую форточку.

— Корольков, ты что? — встревоженно спросил Славка.

Леха не ответил. Ему вдруг вспомнились Славкины родители, которые спокойно смотрели за стенкой телевизор. Надрывался футбольный комментатор. Вот так: родители даже не подозревают, что делается во дворе. Они даже не знали, что сейчас делается в комнате их сына.

Корольков растягивал резину, как эспандер. Левая рука вытянута вперед, в ней — рогатка, правая рука — пальцы на уровне правого глаза — держит стальной шарик и готовую вырваться резинку.

Прямо перед Лехой было окно Мишкиной кухни. Корольков помнил, как все внизу ждут особо точного, снайперского выстрела.

Помнил Леха и о том, что ничто не будет предпринято до этого выстрела…

Хоть бы кто снизу подал сигнал — огонь, мол. Но кто подаст? Сам снайпер и должен подать, вот кто. Своим выстрелом. Потому что выстрел снайпера и явится сигналом к штурму квартиры Кренделя.

Что там сказал старший лейтенант? Будем ждать условий, благоприятных для выстрела.

Лехе надоело рассуждать. Он разжал пальцы — и услышал через секунду звон разбитого окна.

Ха, как просто. Он попал!

Леха Корольков и не думал, какой переполох поднимется внизу и в доме девятнадцать после его попадания.

Николай Павлович просто просиял. «Премию имени товарища Дзержинского — стрелку», — твердо решил он и достал рацию. Но отдать приказ не получилось. Включив рацию, он услышал: «Идем на штурм!»

И в самом деле — там, на восьмом этаже, пошли на штурм.

…Компания Кренделя сидела в комнате Мишки. Лица у всех были подавленные.

Когда раздался звон разбитого кухонного окна, Светка Трубецкая оживилась.

— Леха все-таки — сын киллера! — воскликнула она с металлом в голосе. — Сработал его отец! А, Крендель?

Над словами Трубецкой призадумались все — даже малолетний пацан, который до сих пор, знай себе, плакал. Призадумались все и поняли, что рассуждения Трубецкой имеют определенный смысл.

• Предыдущая
• 37/38
• Следующая