Пятый уровень - Веселов Сергей - Страница 28

• Предыдущая
• 28/43
• Следующая

… Из-за огромного шкафа на человечка смотрело чье-то лицо. Угрюмое обезьянье лицо, Тим пошарил в меню и нашел имя этого героя: «Cobold». Огромное уродливое тело медленно выплывало из-за шкафа. А человечек беспомощно перебирал ногами.

— Генка, — негромко позвал Тимофей. — Что это такое?

Будильник уже успел задремать на стуле и сейчас вскинулся, словно ему воткнули булавку в мягкое место.

— А?..

Тим показал на экран.

— Что это за монстрина?

Генка лихорадочно тер глаза. «Сейчас драться полезет…» — подумал Тим и с тоской посмотрел на часы. Половина второго ночи.

— Так это же кобольд, — неожиданно сказал Генка.

— Это я без тебя знаю. Что он здесь делает?

— Как что? — Генка пожал плечами. — Жрет. Жрет всех подряд… Его ничем не возьмешь. Он непрошибаемый.

— Непрошибаемый? — смысл сказанного доходил до Тимофея с черепашьей скоростью.

— Непрошибаемый. — Будильник зевнул и добавил: — Только осиновый кол. Если в темя вбить… А твои старики сейчас наверняка в милицию звонят.

Да, наверное, звонят. Только Тим думал вовсе не об этом.

Что же за «кобольд» ждет их с Серегой на чердаке «Дома Ашеров»?

… Компьютерный человечек сделал неосторожное движение и вдруг провалился в глубокую шахту, соединяющую все пять уровней. Он летел, широко открыв рот и растопырив руки.

И снова оказался на первом этаже.

От утренней росы не осталось и следа. Высохла. Уставшая за лето трава, примятая кроссовками, выпрямлялась медленно, судорожно, по-старчески. В июне она это делала куда быстрее и изящнее. След в траве исчезал за каких-то пять минут.

Тим оглянулся и увидел серо-коричневую тучу, опустившуюся на город. Смог. Его рваные края колыхались над Кольцевой дорогой.

— Чего оглядываешься? — сплюнув, произнес Серега. — Хочешь вернуться к мамке с папкой? Валяй.

— Не хочу, — сказал Тим.

Он не выспался. От этого казалось, что по коже то и дело пробегают мурашки. А лицо опухло.

Родители тоже не спали эту ночь. Когда Тимофей вернулся в третьем часу утра, мама сидела на трюмо, а на коленях у нее стоял телефонный аппарат. А лицо у нее было… Нет, про лицо лучше не надо. Увидев Тима, мама вскочила на ноги, а телефон грохнулся на пол и разлетелся на мелкие куски. А папа выскочил из кухни (облако дыма за его спиной было таким же густым, как этот утренний московский смог) и закричал: «Какого черта, я спрашиваю?!!» И Тим подумал, что сейчас его закопают на месте. Но вместо этого папа схватил его и обнял так крепко, что чуть кишки наружу не вылезли. Мама стояла и ревела в три ручья. А потом отец поставил Тимофея на пол и один только раз молча врезал ему по шее. Один раз. И не больно совсем. И Тим видел, что отец плачет, только не хочет этого показывать. И поэтому Тимофея отправили спать. А потом пришел милиционер, и папа пил с ним водку до самого утра, и они о чем-то негромко разговаривали. А в шесть часов папа залез в ванну, и в семь они с мамой пошли на работу. Перед тем как уйти, они зашли в спальню и смотрели на Тимофея, думая, что он спит. Долго смотрели. Тим даже чуть не моргнул пару раз.

…Серега шуровал впереди, «врастопырку» расставляя ноги, и всем своим видом показывая, что готов драться с Квашеным, Стиморолом и даже с этим «долбаным кобольдом» (как он его называет) — и просто счастлив от этого,

Тим даже забеспокоился, что тренировки у Миши Кун-Фу каким-то роковым образом сказались на Серегиных мозгах: его теперь невозможно было ничем удивить. Когда Тим рассказал ему об игре, в которой один к одному скопированы не только фасад «Дома Ашеров», но и расположение комнат, и даже окружающий ландшафт, — Серега выдал свое коронное:

— Ну и что?

— Как «ну и что»?! — заорал Тим. — Ведь этого не может быть!..

— Ну так и успокойся, — сказал Серега. — Не может быть, — значит, не может.

Тим говорил ему о пятом уровне, о «кобольде» — никакой реакции. Более того, Серега долгим взглядом посмотрел на Тимофея и сказал:

— По-моему, на тренировках у Миши ты отбил себе последние мозги. Хочешь доказать мне, что в доме Зельнова пять этажей, вместо четырех?

— Да, — сказал Тим. — Но…

— Подожди, — остановил его Серега и посмотрел так, как психиатры обычно смотрят на пациентов. — А теперь подумай хорошенько и скажи: сколько, по-твоему, пальцев у меня на руке? Шесть?

Тимофей ничего не сказал на это и пошел молча дальше. Потом они пересекли железную дорогу, и тогда только Тим не выдержал.

— Нам не следует ходить туда, Серега, — сказал он. — Там серьезная опасность — я нутром чую. Квашеный, Пачка, Стиморол — все это ерунда по сравнению с этой опасностью… Они просто дешевки. Они просто… — Тим не знал, как выразить то, что он только смутно-смутно чувствовал. — Нам нужно хотя бы предупредить кого-нибудь.

— Вот-вот, — сказал Серега. — Пора общественность поднимать на ноги. Иди, поднимай. Милиционеров, дворников — всех поднимай. Только сначала дай мне сыграть.

— Ты дурак, — сказал Тим.

Он не просто так сказал, чтобы обидеть его, а сказал, чтобы Серега понял: он сам для себя сейчас представляет опасность, потому что не хочет пошевелить мозгами.

А Серега остановился и схватил Тимофея за майку.

— Ты знаешь какой-нибудь другой способ заработать деньги? — крикнул он истерическим голосом (совсем как у физички Марии Иосифовны, когда ей сзади к юбке прицепят взрывпакет). — Знаешь?!. Знаешь, я спрашиваю?!

— Нет, — сказал Тим честно. — Не знаю.

— Вот и заткнись!

Серега все-таки свинья. Знает ведь наверняка, что Тим все равно не бросит его одного, что все равно пойдет с ним куда угодно, — вот и изгаляется. Героя корчит. Супермена. Непонятую личность. Только разве маме его станет лучше, если Серега пропадет на веки вечные в этом чертовом «Доме Ашеров» или вернется со свернутой на сто восемьдесят градусов шеей?

Но Тим ничего не сказал об этом, потому что не хотел драться с Серегой. И вообще не хотел с ним больше спорить. Молча они поднялись на невысокий курган, с которого «Дом Ашеров» был виден как на ладони. И все-таки здесь было четыре этажа… У Тимофея снова закружилась голова, когда он увидел перед собой картинку, неведомо как перекочевавшую из виртуальной действительности в действительность настоящую.

В его, Тимофея, действительность.

Серега достал из кармана дешевые электронные часы и скучным голосом сказал:

— Без трех девять.

А потом они спустились в ложбину перед этим чертовым домом.

Ростик подвигал «мышкой», и изображение на экране запрыгало. Миниатюрная видеокамера, спрятанная в верхнем, дальнем от входа углу «комнаты отдыха» на первом этаже, один к одному повторила движения «мыши». Угол обзора — неограниченный. Единственное, что он не мог захватить, так это только саму камеру.

Ростик набрал несложную комбинацию на клавиатуре, и теперь все мониторы, занимающие целую стену кабинета, разом ожили.

Вот стеклянный холл. Квашеный и Стиморол режутся в «дурака», забыв о том, что нужно наблюдать за территорией. Два оболтуса. Ничего, Ростик еще напомнит им об их обязанностях.

Вот гараж… Спортивная «хонда» лежит на полу, словно стреноженная антилопа. Пашка Немиров сосредоточенно копается в железках, на его руках — грязные полосы солидола.

А вот — кухня. Пачка с головой залез в холодильник. Что он там делает?.. Ростик слегка передвинул «мышь». Ага. Шоколад лопает, конечно.

Спортивный зал. Сюда понемногу стекаются «игроки», то бишь качаловские «трудные» подростки. Их уже довольно много (но это еще далеко не все. В Качалове каждый второй подросток — «трудный». Хэви-подросток). Человек тридцать, не меньше. Обезьяньи рожи. Двоечники. Кирюха Кашпай по кличке Подгузник проводит с ними инструктаж, баночным пивом угощает…

Каждая комната в доме была снабжена видеокамерой. А то и двумя — там, где интерьер особенно сложен и заковырист. Изображение с каждой камеры выводится на мониторы в уютном кабинете, расположенном по соседству с подземным гаражом. В этом самом кабинете и сидит сейчас Ростик Зельнов.

• Предыдущая
• 28/43
• Следующая