Тернистый путь - Веснина Елена - Страница 4

• Предыдущая
• 4/82
• Следующая

В это время в коридор вышел Костя, и Зинаида бросилась к нему.

— Костя, ну что там?! Все выяснилось?

— Да, все наконец выяснилось, — мрачно ответил Костя.

— Слава Богу! — облегченно вздохнула Зинаида. — Но почему так долго? Когда ее отпустят?

— Боюсь, теперь не скоро, Зинаида Степановна. Все очень и очень серьезно.

— Так ты же сказал, что все выяснилось? — удивился Сан Саныч.

— Она ведь не виновата! — убежденно сказала Зинаида.

— Вы, оказывается, совершенно не знаете свою внучку, — покачал головой Костя. — Да и я в ней сильно ошибался…

— Костя, объясни толком! В чем ее обвиняют? — спросил Сан Саныч.

— Задайте эти вопросы следователю, он вам все объяснит. А мне некогда.

Костя махнул рукой и быстро вышел из милиции. Ему было необыкновенно легко. Как славно все сложилось. Как хорошо он придумал и отвел от себя подозрения!

В это время следователь задавал Маше вопросы:

— Значит, несмотря на все улики, вы не намерены признаваться в содеянном?

— Да, — уверенно сказала Маша, — потому что я ничего не делала.

— Что ж, жаль, что вы продолжаете упорствовать. Я давал вам шанс изменить вашу участь.

— Каким образом?

— Если бы вы признались и раскаялись, уголовное дело, заведенное против вас, можно было бы переквалифицировать на причинение вреда здоровью по неосторожности. Но вы почему-то не желаете воспользоваться этим, — искренне удивился следователь.

— Потому что я невиновна, — отрезала Маша.

Дело ваше, — сказал следователь и продолжил официальным тоном: — Мария Николаевна Никитенко, вы обвиняетесь в попытке покушения на жизнь Алексея Самойлова. Я вынужден на время следствия заключить вас под стражу.

Следователь нажал кнопку на столе. Тут же вошел дежурный.

— Вызывали, Григорий Тимофеевич? — спросил он.

— Да. Уведите гражданку Никитенко в камеру предварительного заключения.

Маша поняла, что впереди ее ждут серьезные испытания.

Убежав от отца, Катя выплакалась и пришла домой. Мама ждала ее:

— Ну что? Ты нашла его?

— Да, он был в офисе.

— Вы поговорили? Что он тебе сказал? — Таисии не терпелось поскорее узнать о результате разговора.

— Мама, я не хочу про него больше слышать. Мы будем жить без него, — сурово заявила дочь.

Таисия даже присела.

— Он так сказал? — ахнула она.

— Это я тебе говорю! — выкрикнула Катя. — Так будет лучше для всех, и для нас с тобой.

— Постой, Катя, я тебя не за тем туда посылала! Что значит «без него»?! Нам надо вернуть его в семью! — Таисия не ожидала такого поворота событий.

— Мама, он нам не нужен. Он предал тебя. И меня тоже.

— Ты что, ему так и сказала? — У Таисии просто опустились руки.

— Да, представь себе. И еще сказала, что он мне больше не отец. Ненавижу его.

— И его не испугало, что он навсегда потеряет дочь? — спросила Таисия.

— Не знаю. И знать не хочу.

Катя зашла к себе в комнату и хлопнула дверью.

— Вот и посмотрим, дорога ты ему или нет, — сказала Таисия закрытой двери. — Любит он тебя или нет.

Если любит — то вернется.

Буравин все еще переживал разговор с Катей, когда в кабинет зашел Самойлов:

— Привет, Витя!

— Привет, — ответил Буравин, вставая и подавая руку.

— Витя, такое счастье! У нас Алешка начал ходить!

— Да ты что? Поздравляю, Боря. Вот это отличная новость. Наверное, Полина счастлива?

— Не то слово, — подтвердил Самойлов. — Да, кстати, пока не забыл: приглашаю тебя на нашу серебряную свадьбу!

— Неужели столько времени уже прошло? — удивился Буравин.

— Ага! Мы сегодня с Полиной стали вспоминать — оказывается, уже двадцать пять лет вместе!

— Поздравляю. От всей души, так сказать. И за Лешку очень рад.

— Что-то ты не выглядишь особенно радостным, Вить, — заметил Самойлов.

— Не обращай внимания. Это к вам не относится.

— У тебя неприятности?

— Да не то чтобы неприятности, так… перемены в жизни. Впрочем, они назревали давно.

Только тут Самойлов заметил в офисе чемодан.

— Ты куда-то уезжаешь?

— Не уезжаю, а переезжаю, — сказал Буравин.

— Куда?

— Да вот сюда, в офис. Теперь здесь буду жить.

— Не понял… А как же дом, Таисия? — У Самойлова даже вытянулось лицо.

— Боря, я сегодня ушел от Таисии! — объявил Буравин.

— Неожиданный поступок, — оценил Самойлов. Буравин кивнул:

— Знаю. Но так было надо.

— Не пожалеешь? — поинтересовался Самойлов.

— Думаю, нет.

Самойлов собрался было еще что-то спросить, но передумал.

— Давай, спрашивай, я же вижу, что ты что-то хочешь узнать? — помог ему Буравин.

— Да. Как отреагировала Таисия? — спросил Самойлов.

— Отрицательно. Но ты ведь не это хотел узнать?

— Да, не это, — кивнул Самойлов. — Мне пока непонятно одно…

— Что именно?

— Ты ушел от жены. Что планируешь делать дальше?

— Не знаю… — Буравин пожал плечами. — Пока планирую жить здесь. Не волнуйся, твоему семейному счастью мой уход от Таисии не угрожает. Ты ведь это хотел узнать?

— И все-таки я не понимаю тебя. Что за ребячество? Это в молодости можно собирать чемоданы и демонстративно хлопать дверью!

— Выходит, я такой старый, что не могу себе этого позволить? — усмехнулся Буравин.

— Я говорю серьезно, Витя! Сколько лет вы прожили вместе? Двадцать?

— Да… я потерял полжизни.

— Ты не понимаешь, а я тебе скажу! Со стороны всегда виднее. Ты не должен бросать Таисию, вы прекрасная пара, у вас дочь, в конце концов! — сказал Самойлов настойчиво. Слишком настойчиво.

— Ну, дочь уже взрослая, а по поводу прекрасной пары, так это только видимость. Поверь, если бы я мог остаться с женой, я бы не ушел. Но я больше не могу. У меня закончилось терпение, — пожаловался Буравин.

— Я тебя знаю, Витя, ты по натуре — не волк-одиночка. Тебе обязательно нужно, чтобы рядом с тобой был близкий человек.

— Кто знает…

— Это просто усталость. Отдохнете друг от-друга какое-то время, и ты снова вернешься в семью. — Самойлов гнул свою линию.

— Может быть. Так далеко я не загадываю.

— Значит, как я понимаю, к нам на юбилей вы не придете?

— Да. Не могу я сейчас ее видеть. Даже просто встретиться и сидеть за одним столом… не хочу. Пусть Таисия идет с Катей, без меня.

— Жаль, конечно, но раз ты так решил… — с сомнением сказал Самойлов.

— Да. Я так решил, — твердо сказал Буравин. Бывает так, что человек понимает, как он был не прав, на долгие годы лишая себя чего-то важного и незаменимого. Только вот чего? На что надеется мужчина в этом возрасте, пытаясь начать все сначала? Или же он просто хочет остаться самим собой и борется за себя настоящего, каким он и был в молодости? Кто знает, кто знает…

Лева был занят своими повседневными ресторанными делами, когда к нему подошел сияющий Костя. Даже странно, каким счастливым может быть человек, засадивший другого в тюрьму!

— Привет, Лева!

— Привет. Выпить пришел?

— Да! — подтвердил Костя. — Настроение отличное! И повод есть.

— Ну? Что за повод? — заинтересовался Лева.

— Да все просто супер! Я наконец выпутался из этой истории с покушением! Надо мной больше ничего не висит, никаких угроз! Уф, сам не верю, что это так!

— Поздравляю! — сказал Лева и попросил официанта накрыть для них столик, что и было выполнено со спринтерской скоростью.

— Так что это за повод, по которому ты сияешь, как медный чайник? — повторил Лева, разлив по рюмочкам коньячок.

— Машу арестовали вместо меня, и все поверили, что я ни при чем! Все! — Костя откинулся на спинку стула.

— Ты подкинул ей улику? — догадался Лева.

— Причем неопровержимую! — Костя не мог скрыть свою радость.

— За это действительно надо выпить! — улыбнулся Лева. — За тебя!

— Слава Богу, от меня хоть с бриллиантами отстали, я уж думал: все, конец! А теперь все хорошо, сами их ищут…

• Предыдущая
• 4/82
• Следующая