Летучие мыши появляются ночью - Вежинов Павел - Страница 8

• Предыдущая
• 8/39
• Следующая

Все так и ахнули. Люди в ужасе переглядывались.

— Он был убит среди поля, когда возвращался домой. Убийца неизвестен. Я прошу всех, кто видел его после работы, остаться здесь. Остальные могут идти… Хочу предупредить, что самые мелкие, на первый взгляд незначительные данные могут оказаться для следствия важными.

Димов сел. Люди, пораженные известием, остались на своих местах, никто не шелохнулся. Начальник отдела наклонился к Димову:

— Кротева нет. Спросить, где он?

— Не теперь, — тихо ответил Димов. — Завтра узнаете, в служебном порядке, где он был.

В зале началось движение, люди по одному, по два, еще возбужденные и пораженные неожиданной новостью, стали расходиться. В красном уголке осталось трое.

— Подойдите, — сказал капитан. — Нет, лучше останьтесь только вы. — Он наугад показал на одного из троих. — Остаяьные пусть подождут за дверью.

Пожилой человек с растрепанными седыми волосами смущенно присел на один из освободившихся стульев. Димов записал его имя и фамилию.

— Ну а теперь расскажите, что вы знаете.. — Да что я знаю, — вздохнул человек. — Можно сказать, ничего не знаю. Я встретил Евтима часов около пяти недалеко от почты. Мы кивнули друг другу и пошли каждый своей дорогой. Мне показалось, он пошел к вокзалу…

— Как он себя чувствовал?

— Вы его, видно, не знаете, он скрытный был. Но я ничего особенного не приметил, он мне показался даже довольным.

— У него было что-нибудь в руках?

— Не помню… Вроде было… Да, он нес какую-то сетку.

— А вы не заметили, что в ней было?

— Не обратил внимания, — он напряженно вспоминал. — Что-то красное — морковь… или помидоры.

— Скажите, ничто не привлекло вашего внимания в предыдущие дни? Он ни на что не жаловался?

— Он был не из тех, кто жалуется по пустякам… Один раз он мне сказал, что у него побаливает плечо. Значит, здорово — болело…

— Хорошо, спасибо. Вы свободны.

Вторым вошел мужчина среднего возраста, высокий, неповоротливый, очень нескладный, казалось, все части его тела собраны от разных людей.

Он начал говорить, не ожидая вопроса.

— Мы с ним, можно сказать, были приятели, товарищ Димов. Очень он хороший человек, только немногие его знали. Вчера он мне сказал, что собирается поехать на курорт, потому что у него болит рука, сказал даже, как называется болезнь, только я не запомнил. Он и раньше мне жаловался, что у него болит здесь и здесь… Евтим собирался поехать с женой — авось и ей поможет. Ведь у них не было детей.

— А куда он хотел поехать?

— Сказал, в Сапарево, это недалеко. Он очень переживал, что у них нет детей, все надеялся: может, воды помогут. Вчера он мне показался веселым, радовался, что едет отдыхать.

— Когда вы ушли с работы?

— Как всегда, в четыре. Он сказал, что сходит в город за мясом, а потом мы увидимся на вокзале…

— И вы увиделись?

— Увиделись — в буфете.

— А сколько времени оставалось до отхода поезда?

— Минут двадцать. Ну, вот выпил он ракии, граммов сто, и заказал еще. Виноградной ракии. В наших краях все ее пьют. Выпил вторую рюмку, а уж идти пора. Сели мы в поезд, заняли места. Потом он вышел в Косере, а я поехал дальше — в Гулеш. Веселый был, не ведал, что ждет его на дороге…

— Не помните, он много денег вынимал, когда расплачивался?

— Нет, мелочь, пересчитал до стотинки и отдал буфетчику. Деньгам он счет знал, на ветер не бросал. Если и позволял себе выпить рюмочку-другую, так только в день получки.

— Выходит, это была его единственная слабость?

— Ну, не такая уж это слабость…

— А не засматривался он на чужих жен?

— Он? — рабочий хрипло рассмеялся. — Да об этом не может быть и речи. Он никогда и анекдотов не рассказывал, не ругался. Праведный был, как бедный Иов, а то и больше. Впрочем, одна бездетная жена трех заменит.

— Вы не помните, что у него было в сетке?

— В какой сетке?

— Так ведь он же сказал, что идет в город купить мяса.

— Да, верно, у него была сетка… Помню, он ее нес. Ну так, наверно, в ней мясо было, что же еще…

— Так. Это все?

— Да вроде все…

— Спасибо и за это, — сказал Димов. — Вы свободны.

Человек поднялся, но по выражению его лица было видно, что он колеблется.

— Хотите еще что-нибудь сказать?

— Да нет, хотел спросить, чем его убили, товарищ Димов?

— Его ударили деревянным колом по голове.

Рабочий задумался.

— Значит, убийца из здешних, — пробормотал он с отвращением. — Если бы это были цыгане, они хватили бы его чем-нибудь железным. А раз деревянным колом — значит из наших. Наши с незапамятных времен деревянными палками молотят друг друга, такая уж привычка…

— Спасибо. А сейчас позовите следующего.

Это был молодой человек, житель Перника.

— Я видел Евтима Дыбева вчера часов около пяти, — начал он. — Видел я его в городе… Он стоял с каким-то человеком и разговаривал. В руке он держал сетку с продуктами.

— Как выглядел этот человек?

— Он стоял ко мне спиной, так что лица его я не мог разглядеть… Мотоциклист…

В кожаной куртке и со шлемом, но шлем он держал в руках…

— Какого цвета?

— Куртка черная, а шлем — не могу вспомнить, вроде бы желтый… Или что-то между желтым или оранжевым…

— Они спокойно разговаривали? Или из-за чего-нибудь ссорились?

— Да вроде говорили спокойно… Если бы ругались, я бы заметил.

— А дальше что было?

— Ничего, я ушел…

Димов задал еще несколько вопросов, но очевидно было, что след никуда не вел.

Капитан понял, что нужно прекратить допрос, а то парень начнет фантазировать.

Они остались одни с начальником в душной комнате — недовольные и подавленные.

Допрос, несомненно, прояснил некоторые обстоятельства, но ничего существенного не дал. Абсурдность убийства становилась все более и более очевидной. А поскольку фактически так не могло быть, то выходило, что до истины еще очень далеко. Димов простился с начальником отдела и в дурном настроении вышел на улицу. Проклятый день никак не кончался, а он знал немногим больше, чем в начале дела. Что бы еще сегодня предпринять? Может, поговорить с вокзальным буфетчиком?

Буфет был закрыт, но Димов все же нашел буфетчика в задней комнатке около кухни.

Оказалось, что он из Софии, утром приезжает на работу, а вечером уезжает. На чем? У него мотоцикл. Моторизованный буфетчик, как следовало ожидать, был крупным толстым мужчиной с отеками под глазами. Он неохотно поднялся с короткого, как сундук, дивана, показывая, что понимает, с кем имеет дело. Он не спеша, с угрюмым видом прочел служебное удостоверение, потом уставился пустыми глазами в лицо капитана.

— Чем могу служить?

Димов сразу понял, что натолкнулся на непреодолимую преграду.

— Вы знаете Евтима Дыбева?

— Не знаю, — безразлично ответил буфетчик. Димов показал ему удостоверение убитого.

— Посмотрите получше на карточку. Не может быть, чтобы вы его не видели…

— Я его не видел, — ответил буфетчик, даже не взглянув на фотографию.

— Не пожалеть бы вам потом о своих словах… Он часто заходил к вам.

— Может, и заходил, но я больше смотрю на стаканы и деньги, нет у меня времени разглядывать каждого клиента.

— Убитый не так уж много пил, — сухо сказал Димов. — Жаль, что мы не понимаем друг друга…

Буфетчик молчал с ледяным выражением лица.

— У вас есть шлем для езды на мотоцикле? — снова спросил Димов.

— Есть…

— Какого цвета?

— Желтого…

— Вот такой-то мне и нужен, — зло сказал Димов. Он поймал испуганный взгляд буфетчика. Это не было бог знает какой победой, у человека вроде его собеседника вряд ли могла быть чистая совесть. Димов вышел, не сказав больше ни слова.

Теперь ему ничего не оставалось, кроме как взять протокол вскрытия. Разумеется, он не ожидал узнать ничего особенного, и все же…

Доктора Станкова в кабинете не было. Пока Димов раздумывал, где его искать, вошла лаборантка.

• Предыдущая
• 8/39
• Следующая