Пена дней - Виан Борис - Страница 22

• Предыдущая
• 22/39
• Следующая

Один из пилюльных автоматов как будто забарахлил. Пилюли хлынули из него сплошным потоком, и, когда они сыпались в гофрированные пакетики, вспыхивали лиловые искры.

— Что там происходит? — спросил Колен. — Это опасно? Вряд ли, — ответил Шик. — Но все-таки нам лучше отойти подальше.

Они услышали, как где-то вдалеке хлопнула дверь, и аптекарь вдруг вынырнул из-за прилавка.

— Я заставил вас ждать, — сказал он.

— Это не имеет значения, — заверил его Колен.

— Нет, имеет, но я это сделал нарочно, чтобы придать себе весу.

— Один из ваших аппаратов, похоже, сломался. — И Колен указал на тот, что извергал пилюли потоком. А! — воскликнул аптекарь.

Он нагнулся, вытащил из-под прилавка карабин, прицелился и выстрелил. Автомат подскочил на месте и, содрогаясь, повалился набок. Пустяки, — сказал аптекарь. — Время от времени кролик берет верх над сталью, и тогда его приходится убивать.

Он приподнял автомат, нажал на нижний рычажок, чтобы выпустить мочу, и повесил его на гвоздь.

— Вот ваше лекарство, — сказал он, вытаскивая коробку из кармана. — Только будьте очень внимательны, это весьма сильное средство. Строго придерживайтесь указанной дозировки.

— Понял, — сказал Колен. — А как по-вашему, это лекарство против чего?

— Трудно сказать. — Он засунул в свою седую шевелюру длинные пальцы с завитыми ногтями. — Это средство применяется в разных случаях, но вот растение от него очень скоро погибло бы.

— Так, — сказал Колен. — Сколько я вам должен?

— О, это стоит очень дорого. Вам следовало бы меня оглушить и смыться, не заплатив.

— Ну, для этого я слишком устал…

— Тогда с вас два инфлянка. Колен вытащил бумажник.

— Да это же просто грабеж! — сказал аптекарь.

— Мне все равно, — сказал Колеи упавшим голосом. Он заплатил и двинулся к выходу. Шик — за ним.

— Вы оба просто идиоты, — сказал аптекарь, провожая их к двери. — Я стар и не смог бы оказать сопротивления.

— Мне некогда, — пробормотал Колен.

— Это неправда, — сказал аптекарь. — А то вы не стали бы так долго ждать.

— Теперь у меня уже есть лекарство, — сказал Колен. — До свидания, месье. — Он шел по улице, срезая углы, чтобы не расходовать сил понапрасну.

— Знаешь, — снова начал Шик, — даже если я не женюсь на Ализе, это вовсе не значит, что я с ней расстанусь.

— Мне нечего тебе сказать, — ответил Колен. — В конце концов, это твое дело.

— Такова жизнь, — заключил Шик.

— Нет, — сказал Колен.

Ветер прокладывал себе путь сквозь кроны деревьев и вырывался на простор, пропитанный запахами лопающихся почек и цветов. Прохожие выше подняли головы и дышали глубже, потому что воздуха было хоть отбавляй. Солнце медленно разворачивало лучи и, изгибая их дугой, осторожно направляло в те места, куда само не могло проникнуть. Однако, падая на темные стороны вещей, оно, словно спрут, верным точным движением отдергивало свои золотые щупальца. Его огромный пылающий каркас неторопливо приближался к зениту, потом замер в неподвижности, выпаривая континентальные водоемы, а башенные и стенные часы города пробили три раза.

Колен читал Хлое роман. Это был роман о любви со счастливым концом. Он как раз дошел до того места, где герой и героиня стали писать друг другу письма.

— Какая длинная история, — сказала Хлоя. — В жизни все происходит куда быстрее…

— А у тебя большой опыт в таких делах? Колен больно ущипнул кончик солнечного луча, который так и норовил угодить Хлое в глаз. Луч вяло съежился и заскользил по мебели.

Хлоя покраснела. Нет, никакого опыта у меня нет… — сказала она застенчиво, — но так мне кажется…

Колен захлопнул книгу. Ты права, Хлоя. — Он встал и подошел к кровати.

— Сейчас надо принять лекарство.

Хлоя вздрогнула.

— Так не хочется… Это обязательно?

— По-моему, да. Сегодня вечером ты пойдешь к доктору, и мы наконец узнаем, что у тебя. А сейчас прими пилюлю. Потом он, машет быть, назначит тебе что-нибудь другое…

— Ты не знаешь, до чего это ужасно, — сказала Хлоя.

— Будь умницей!

— Когда я проглатываю эту пилюлю, у меня в груди будто два зверя рвут друг друга на части. А потом неправда, что всегда надо быть умницей.

— Конечно, не всегда, но иногда надо. — Колен открыл маленькую коробочку.

— Какой у них противный цвет! — воскликнула Хлоя. — И они так дурно пахнут!..

— Они какие-то странные, не спорю, но принимать их необходимо.

— Погляди-ка! Они сами двигаются, и эта их полупрозрачная оболочка… они, наверное, живые.

— Ты их запьешь водой, так что долго они не проживут!

— Глупости! А может, они рыбы? Колен рассмеялся.

— Вот ты заодно и позавтракаешь. — Он наклонился к ней и поцеловал ее. — Ну, пожалуйста, прошу тебя!

— Хорошо. Но за это ты меня поцелуешь.

— Конечно, — сказал Колен, — если тебе не противно целоваться с таким уродом, как я.

— Ты, правда, не очень-то красивый, — поддразнила его Хлоя.

— Я не виноват. — Колен опустил голову. — Я не досыпаю.

— Поцелуй меня, Колеи. Я очень злая. Давай я приму за это две пилюли.

— С ума сошла! — воскликнул Колен. — Только одну. Ну, глотай! Хлоя зажмурилась, побледнела и прижала руку к груди.

— Готово, — произнесла она с трудом. — Сейчас начнется. У корней ее шелковистых волос выступила испарина. Колен сел рядом с ней и обнял ее за плечи. Хлоя обеими руками стиснула его руку и застонала.

— Успокойся, ну, пожалуйста, — сказал Колен. — У нас нет другого выхода.

— Мне больно… — прошептала Хлоя.

Из-под ее век выкатились две слезы, такие же огромные, как глаза, и, упав, оставили холодный след на ее округлых, нежных щеках.

— Совсем нет сил… — прошептала Хлоя. Она опустила ноги на пол и попробовала встать.

— Ничего не получается, я вся какая-то ватная. Колен подошел к ней и приподнял ее. Она обхватила его за плечи.

— Держи меня, Колен, я сейчас упаду…

— Ты устала от лежания, — сказал Колен.

— Нет, это из-за пилюль твоего старого аптекаря. Она снова попыталась стать на ноги, но пошатнулась.

Колен поддержал ее, но она, падая, увлекла его за собой на кровать.

— Мне так хорошо… — сказала Хлоя. — Обними меня. Мы очень давно не были вместе!..

— Не надо, — сказал Колен.

— Нет, надо! Поцелуй меня. Я жена твоя или нет?

— Жена, — подтвердил Колен. — Но ты не здорова.

— Я в этом не виновата, — сказала Хлоя, и губы ее дрогнули, словно она вот-вот заплачет.

Колен наклонился к ней и стал целовать ее так бережно, как целовал бы цветок.

— Еще, — сказала Хлоя, — и не только лицо… Выходит, ты меня больше не любишь? Ты больше не хочешь меня любить, как жену?

Он крепко прижал ее к себе. Она была теплой и благоухающей. Флакон духов, вынутый из коробки, обтянутой белым шелком.

— Да, — сказала Хлоя, вытянувшись, — еще…

• Предыдущая
• 22/39
• Следующая