Выбери любимый жанр

Сердцедер - Виан Борис - Страница 12


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

12

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

I

7 мая, вторник

Далеко за садом, аж за разорванным мысом, чью бороду денно и нощно расчесывает море, над обрывом возвышался шлифуемый ветрами каменный исполин — ядреный мрачный гриб неправильной формы, с которым, кроме коз да папоротника, и водиться-то никто не хотел. Из дома его было не видать. Имя ему было Земляной Человяк — в пику Морскому Человяку, его покосившемуся влево братцу, что торчал из воды как раз напротив. Земляной Человяк представлялся легко доступным с трех сторон. Четвертая же, северная, готовила незваному гостю целую цепь почти непроходимых ловушек и западней, как будто специально придуманных каким-нибудь коварным корбюзьером, дабы сделать подъем на глыбу маловероятным.

Иногда таможенники приходили сюда тренироваться, и весь день напролет затянутые в полосатые бело-зеленые трико ветераны вколачивали в новичков науку скалолазания, незаменимую при борьбе с контрабандой, которая того и гляди превратится в стихийное бедствие.

Но в тот день место было пустынным. На руку Клементине, которая, вжимаясь в камень, очень осторожно и медленно продвигалась вверх.

Покорения вершины с восточной, западной и южной сторон в предыдущие дни вспоминались теперь как детские забавы. Сегодня ей придется выложиться до конца. А ухватиться не за что, рука лишь скользит по телу Человяка — гладкому и твердому граниту.

Она вплотную прижималась к почти вертикальному оледеневшему склону. В трех метрах над ней дразнился выступ, за который можно было бы зацепиться. Вот там-то и начнутся настоящие трудности: верхняя часть Человяка представляла собой одну большую нависшую блямбу. Но сначала нужно было преодолеть эти три метра.

Она висела над пустотой, носки сандалий втирались в длинную узкую трещину, бегущую по скату наискосок. Набившаяся в щель земля плодила какую-то мелкую поросль; живая зеленая полоска красовалась на сером граните, словно награда «За доблесть в посевную» на лацкане учительского сюртука.

Клементина дышала медленно и глубоко. Проползти мухой. Метра три. Не больше. Всего три метра. Два ее роста.

Присматриваясь к каменной поверхности, можно было различить какие-то шероховатости. Но смотреть на них следовало с расстояния достаточно близкого, чтобы различать, но не слишком близкого, чтобы не осознавать их очевидной ненадежности.

Она ухватилась за эти хлипкие выпуклости и подтянулась. Гранит ласкал колени через легкую ткань штанов. Ее ступни находились на тридцать сантиметров выше зеленой травяной полоски.

Она сделала глубокий вдох, оглянулась и снова полезла наверх. Через десять минут она уже отдыхала на узкой площадке перед последним этапом восхождения. Пот заливал лицо, волосы прилипали к вискам. Она чувствовала, как из нее испариной выходит растительный запах.

Она боялась пошевелиться, каждый сантиметр был на счету.

Она оглянулась; Морской Человяк предстал перед ней в непривычном ракурсе, да еще пенисто опоясанным. Высоко поднявшееся солнце разбрызгивало влажные блестки вокруг узловатых прибрежных рифов.

Нависшая над пропастью оконечность Земляного Человяка манила альпинистку: соблазн устремленного ввысь желобка-корешка, слегка наклоненного и чуть приоткрытого фолианта, острый и зыбкий угол нужного направления.

Клементина откинула назад голову, оглядела цель и нежно заурчала от удовольствия. Мокрое пятно расползалось по ее промежности.

II

Засранцы бегали на четвереньках по комнате, в которой их запирали до кормления в три-о-клок. Спали они теперь много меньше и с удовольствием осваивали различные позы и движения.

Ноэль и Жоэль дружно визжали. Ситроэн, не роняя своего достоинства, с важным видом ползал вокруг маленького низкого столика.

Жакмор разглядывал детей. В последнее время он часто приходил к ним; тройняшки становились все больше похожими на маленьких человечков, чем на личинки червяков. Благодаря климату и оказываемой заботе они развивались чрезвычайно быстро. Первенцы-двойняшки уже обзавелись светлыми гладкими волосенками. Третий — последыш, курчавый и темноволосый, как и в день своего рождения, — казался старше своих братьев на целый год.

И конечно же, все трое пускали слюни. Каждая остановка маленького путешественника отмечалась на ковре влажным пятнышком, которое на какую-то долю секунды тянуло из слюнтявого рта длинную нить, хрустально хрупкую и призрачно прозрачную.

Жакмор наблюдал за Ситроэном. Тот, глядя себе под ноги, продолжал описывать круги, с каждым разом все медленнее и медленнее. Обессилев, остановился и сел. Поднял глаза и посмотрел на столик.

— О чем задумался? — спросил Жакмор.

— Ба! — ответил Ситроэн.

Он протянул руку к столику. Слишком далеко. Не вставая с пола, он потянулся и, уцепившись пальцами за край стола, встал.

— Молодец, — похвалил его Жакмор. — Вот так и надо.

— А! Ба! — ответил Ситроэн.

Он отпустил столик, сразу же плюхнулся на пол и удивленно посмотрел на Жакмора.

— Вот, — сказал тот. — Не надо было отпускать. Это же так просто. Через семь лет ты в первый раз причастишься, через двадцать — закончишь учебу, а еще через пять — женишься.

Ситроэн недоверчиво покачал головой и снова встал.

— Ладно, — произнес Жакмор. — Надо бы предупредить сапожника или кузнеца. Здесь, видишь ли, воспитание суровое. Хотя подковывают же лошадей, и ничего страшного с ними от этого не происходит. Пускай твоя мать решает.

Он потянулся. Ну и жизнь! И совершенно некого психоанализировать. Служанка по-прежнему не поддавалась. Никакого прогресса.

— Я вас, жеребятки, сам отвезу в деревню, — сказал он. — Я уже, наверное, месяц там не появлялся.

Ситроэн опять кружил вокруг столика, но теперь уже на своих двоих.

— Смотри-ка, — поразился Жакмор. — Быстро схватываешь. Даже не думал, что ты так вырвешься вперед. Ну что же, будет мне компания…

Жоэль и Ноэль забеспокоились, Жакмор посмотрел на часы.

— Ах да, пора. И уже давно пора. Что же делать, каждый может опаздывать.

Жоэль заплакал. Ноэль подхватил. Безучастный Ситроэн бросил на братьев высокомерный взгляд.

Клементина пришла в полчетвертого. Жакмор все сидел на том же самом месте и, казалось, не слышал рева двойняшек. Невозмутимый Ситроэн сидел на коленях у психиатра и дергал его за бороду.

— Наконец-то, — сказал Жакмор и принялся разглядывать Клементину. Левая штанина разодрана в клочья, на виске — огромный кровоподтек.

— Похоже, вы хорошо развлеклись, — произнес он.

— Да, неплохо, — холодно ответила она. — А вы? Спокойный, уравновешенный тон так не вязался с нервным состоянием, которое угадывалось во всех ее жестах.

— Какой бардак! — критически высказалась Клементина немного спустя.

— Они хотят пить, — сказал Жакмор. — Они, знаете ли, нуждаются в вас не меньше, чем какие-то булыжники.

— Я не могла прийти раньше, — ответила она. — Сначала возьмем самого спокойного.

Она сняла Ситроэна с колен психиатра и усадила в кресло. Жакмор тактично отвернулся; смотреть на кормление было неприятно из-за сети голубых вен, покрывающей белизну кожи. К тому же сам процесс, как ему казалось, полностью извращал истинное назначение женской груди.

— А вы знаете, он пошел, — сообщил психиатр.

Она вздрогнула и невольно вынула сосок изо рта ребенка. Тот безмолвно ждал.

— Пошел? — она поставила его на пол. — Ну-ка!

Ситроэн уцепился за ее штаны и выпрямился. В некотором замешательстве она снова взяла его на руки. Рыдающие двойняшки подползли к ней на четвереньках. .

— А эти? — спросила она.

— Эти — нет, — ответил он.

— Вот и хорошо, — сказала она.

— Похоже, вам не нравится, что он пошел? — подсказал психиатр.

— Ну, — прошептала Клементина, — далеко эти цыплята не уйдут.

Ситроэн закончил сосать. Она притянула Жоэля и Ноэля за рубашонки и усадила для кормления.

12

Вы читаете книгу


Виан Борис - Сердцедер Сердцедер
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело