Страж ночи - Виггз Сьюзен - Страница 13

• Предыдущая
• 13/76
• Следующая

Пробормотав что-то, Магдалена пробежала в угол кельи и схватила щетку.

— Позволь мне, — Лаура протянула руку.

— Я сама справлюсь, — послушница ее оттолкнула. — Я же не калека!

Лаура отошла.

— Ты сердишься? — удивилась она, ошеломленно глядя на подругу. — Почему ты так огорчилась? Из-за разбитого пузырька? Какой пустяк!

Магдалена сгребла осколки и подхватила их листом бумаги.

— Ой! — вскрикнула она, поднося руку к свету. На пальце выступила рубиновая капля.

— Давай перевяжу! — Лаура направилась к шкафу.

— Не надо! — закричала Магдалена.

— В самом деле… Что с тобой?

— Держись-ка ты подальше, Лаура!.. Я имею в виду это дело с убийством. Оно опасно и к тому же нисколько тебя не касается.

Волнение послушницы вызывало у ее подруги недоумение.

— Какая же опасность мне угрожает? — удивилась Лаура. — Кто и по какой причине может желать мне зла?

Дверь распахнулась, шелестя монашеской одеждой, в келью вошла Челестина. Лаура заметила, что Магдалена глубоко вздохнула, увидев мать.

— Мне показалось, что-то разбилось. Я проходила мимо, как вдруг из-за двери твоей кельи до меня донесся странный звук, — в голосе Челестины слышалось беспокойство. — Так что это было?

— Всего лишь пузырек чернил, — ответила за подругу Лаура. — Как ваши дела, сестра?

Лицо Челестины отличалось не только красотой, но и величественностью. Королевской улыбкой она как бы озаряла своих поданных, осыпая их неслыханными милостями. Лаура привыкла к холодной отрешенности монахини и в ее присутствии, в отличие от других обитателей монастыря, вовсе не испытывала скованности.

— Рада тебя видеть, Лаура. Мне скоро придется навестить маэстро Тициана, — произнесла Челестина.

Она стояла, сложив на груди сильные, натруженные руки.

— Я приготовила для него уникальнейшие краски. Особенно мне удалась охра. Я знаю, маэстро будет рад им.

— Я могла бы зайти к вам, сестра, захватить краски, чтобы от вашего имени передать их маэстро, — любезно предложила Лаура.

Челестина улыбнулась:

— В этом нет необходимости. Мне нравится выходить в город, посещать немощных и убогих в богадельнях, раздавать милостыню, навещать маэстро…

Она посмотрела на Магдалену и заметила кровь на пальце.

— Ты порезалась! — монахиня бросилась к дочери и схватила ее за руку.

— Ничего страшного! — попыталась отнять руку Магдалена. — Пустячная царапина…

— Нужно наложить повязку, чтобы не допустить загрязнения раны и заражения крови, — подталкивая дочь из кельи, Челестина натянуто улыбнулась Лауре. — В другой раз поговорим, ладно?

Покачав головой, девушка закрыла за ними дверь.

— В другой раз, сестра, — в пустой келье никто не услышал Лауру.

Сандро потер переносицу. Он стоял во дворце герцога. Зал Большого Совета был сейчас пуст, но совсем недавно отделанное золотом и мрамором огромное помещение казалось заполненным людьми.

Сандро наслаждался тишиной. Самое время собраться с мыслями, обдумать сведения, собранные им, и постараться отгадать загадку: кто же убил Даниэле Моро? Но все рассуждения приводили Стража Ночи в тупик. Он взъерошил волосы, серебряная прядь упала на лоб, а на ладони остался один седой волосок. Сандро недовольно покачал головой. Молодость проходит. Впереди его ждет старость и нет ничего приятного в том, чтобы, медленно угасая, превращаться в дряхлого немощного человека.

Кавалли откинулся на спинку кресла и задумчиво уставился взглядом в пустоту. Но не время сейчас думать о себе — убийца на свободе! Сандро мысленно представил чистую страницу, которую стал заполнять фактами, сведениями, уликами, а затем подвергал их голодному и беспристрастному анализу.

Первое. Люди из Ночной Стражи следили за Флорио в течение последних двух дней. Бедный трубадур покидал заведение мадонны дель Рубия только для того, чтобы посетить церковь Святого Рокко, где он поставил свечи и поплакал, после чего вернулся домой. Ясмин, также попавшая под наблюдение, все время проводила в публичном доме и никуда не ходила.

Второе. Помощники Сандро установили, каким смертоносным оружием был заколот Даниэле Моро. На лежащем в море неподалеку от Венеции острове Мурано, славящемся отменными стеклодувами, такие стилеты изготавливались во множестве. Осколки, найденные в груди жертвы, были янтарного цвета, самого распространенного из всех цветов. Сандро знал, что стеклодувы Мурано являли собой весьма подозрительную братию и недоверчиво относились к посторонним, обвиняя всякого приезжего в желании выведать секреты их мастерства, охраняемые ими не хуже священных реликвий.

Третье. Дож Андреа Гритти не мог с уверенностью сказать, что было в сумке его секретаря. Моро дано было множество поручений: сходить на верфь, где швартовалась огромная правительственная галера «Буцентавр», встретиться с печатником и обсудить опубликование приглашений и программу приближающегося праздника Венчания Венеции с Морем, заглянуть к Тициану, получившему заказ на портрет дожа и договориться о времени сеанса. В сумке секретаря могли оказаться и документы, о которых дож не знал или же не мог вспомнить.

Сандро тяжело вздохнул. Улик — кот наплакал, версий — не счесть. Беспокоило Стража Ночи особенно то, что был убит человек, близкий Андреа Гритти. Чутье, выработанное долгими годами службы, подсказывало ему, что все сводится к заговору против дожа — главного должностного лица Венеции.

И четвертое. Лаура Банделло. Впрочем, она не имеет никакого отношения к убийству.

Подобно навязчивой мелодии, мысли о ней не покидали Сандро ни днем, ни ночью, неожиданно возникая при самых неподходящих обстоятельствах. Во время утренней аудиенции у дожа она вспоминалась ему обнаженной, роскошной, соблазнительной — такой Кавалли увидел ее в первую встречу. Когда он ходил к архиепископу, чтобы потребовать высылки отца Луиджи, то думал о ее волосах, вызывающе черных, в то время как все восхищались светловолосыми красавицами. Об этом каскаде с ароматом вечернего сада он вдруг заговорил с Джамалом и страшно смутился, осознав, что вместо распоряжений нечаянно слетают с его уст тайные мысли. За ужином с Марком-Антонио Сандро припоминал ее смех, мелодичный, ласковый. Сияние глаз и грация движений Лауры сопровождали его, когда он отходил ко сну.

Он просто одержим этой девушкой. Но это смешно! На самом деле, если Страж Ночи может быть одержим чем-то, то лишь расследованием преступлений.

Тем не менее, образ Лауры не покидал его, подобно аромату духов, остающихся в комнате, даже когда женщина уйдет. «Это все из-за того, — сказал он себе, — что она такая юная и прекрасная». Ему не хотелось, чтобы Лаура погружалась в грязный мир куртизанок, неприятно было представлять, как ее станут ласкать похотливые руки жадных до сладострастных развлечений развратников.

«Хватит!» — приказал себе Сандро. Сжав кулаки, он уставился в окно. Уже сгущались сумерки. Лаура говорит, что ей нужны деньги. «Прекрасно! — внезапно решил он. — Деньги она получит! И раньше случалось, что богатый патриций оказывал покровительство молодому таланту».

На лбу Кавалли разгладились морщины. Деньги! Это просто! Решение, достойное уважения! Лаура оценит его благородство.

— Господин Кавалли, — шепот нарушил тишину.

Сандро поднял голову и огляделся. Кроме него, никого в комнате не было.

— Слушайте внимательно, мой господин, повторять я не стану.

Сандро быстро поднялся из-за стола. Голос исходил из пасти мраморного льва, голова которого не только украшала стену, но и скрывала отверстие, предназначенное для прохождения звука. Лев, установленный в кабинете Стража Ночи для того, чтобы граждане могли тайно сообщать о преступлениях против республики, в последнее время, по большей части, молчал, потому что Венеция переживала период затишья и мира. Обычно в пасть льва проталкивались письма, но наиболее осторожные граждане предпочитали говорить, не доверяя тайну бумаге.

Сандро медленно подошел к барельефу и наклонился, приложив ухо к небольшому отверстию.

• Предыдущая
• 13/76
• Следующая