Только поцелуй - Вилан Сибилла - Страница 18

• Предыдущая
• 18/29
• Следующая

Стефани извивалась от сладкой муки, которую доставлял его влажный язык. Приподняв ладонями обе груди, Мартин утопил в них лицо. Она снова ощутила контраст между мягкими, теплыми руками и горящим, шершавым от щетины лицом. Еще утром она, возможно, возражала бы против подобной небритости, но сейчас, в этот самый момент, думала только о том, как стать еще ближе к Мартину, слиться с ним.

Она начала судорожно расстегивать его рубашку. Распахнув ее, Стефани скользнула ладонями по твердой, мускулистой груди. Она прижалась к Мартину, чувствуя, что ей мешает и такая малость, как лифчик. Словно прочитав ее мысли, он завел руки ей за спину и расстегнул застежку. Стефани сбросила с плеч блузку, и Мартин помог освободиться от нее до конца, а затем прижал ее к себе еще крепче. Сердце Стефани колотилось как бешеное, и для нее не было сейчас ничего важнее, чем ощущать своей кожей кожу Мартина, целовать Мартина, хотеть Мартина.

Продолжая обнимать одной рукой, другой он скользнул ей под юбку и снова приник к Стефани в поцелуе. Их губы словно сплавились в единое целое, и Стефани спрашивала себя, как она могла когда-то целоваться с другими?! Так вот что это такое, думала она. Вот о чем пишут в книгах, про что снимают фильмы. Вот, значит, как это бывает! Она так погрузилась в ощущения, доставляемые его руками, его губами, что ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: что-то случилось, что-то ужасное… Но было уже слишком поздно.

Кабину джипа залил ослепительный свет, и ломающийся бестелесный басок пророкотал из темноты;

— Простите за то, что прерываю, ребята, но не могли бы вы выйти из машины и предъявить документы?

Первым порывом Мартина было сунуть руку под сиденье и достать револьвер сорок пятого калибра, но в этот момент луч фонарика немного сместился, и он вспомнил, где находится. Это ведь Стонвилл, а не Мемфис. Этот парень не разбойник, на нем форма, а на бедре висит такая же пушка, хоть он явно еще не дорос до того, чтобы бриться.

Прикрыв ладонью глаза от света, Мартин загородил Стефани грудью и заговорил с парнем:

— Как насчет того, чтобы убрать свой прожектор, сынок?

— Пожалуйста, выйдите из машины, сэр. Неплохо их натаскал Фрэнк.

— Идите, — прошептала Стефани. — Я, кажется, уже привела себя в порядок. Мартин открыл дверцу и вышел.

— Мой бумажник в кармане, — сказал он. — Я собираюсь опустить туда руку и достать его.

Яркий луч фонарика, сместившись с лица Мартина, устремился куда-то в ночь между ними.

— Хорошо.

Мартин медленно вытащил кожаный бумажник, открыл его и достал водительскую лицензию. Он протянул ее молодому помощнику шерифа.

Секунду спустя парень поперхнулся так громко, что Мартин услышал.

— В-вы Мартин Эббот? Друг шерифа Смайли?

— Да, это я.

— О-ох, простите меня, сэр! Я… я не знал. Шериф велел нам приглядывать за этим местом, что я и делал. Я заметил ваш джип с выключенными фарами, и мне даже в голову не пришло, что это можете быть вы. Как же это… Простите, сэр. Я…

— Все в порядке, сынок. — Мартин забрал свои документы и засунул их обратно в бумажник. — Вы делаете свою работу, и делаете хорошо. Надеюсь, вы передали информацию по рации, прежде чем подойти к машине?

— О да, сэр! Все как полагается. Мартин устало кивнул. Великолепно! Просто великолепно! Фрэнк ему теперь жизни не даст. И будет вечно поминать эту историю…

Офицер приложил пальцы к фуражке и стал отступать назад.

— Ну, желаю приятно провести время, сэр. — Он устремил взгляд поверх его плеча. — Пока, Стефани. Будь осторожнее!

Из-за спины Мартина донесся слабый голос:

— Пока, Джонни. Ты тоже смотри в оба. Мартин стоял неподвижно, пока парень не сел в свою машину и не отъехал. Затем медленно повернулся и посмотрел на Стефани. Она сидела, свесив босые ноги, ступни касались сосновых иголок, волосы были растрепаны и спутаны, помада размазана, блузка застегнута не на те пуговицы, оставляя соблазнительную прореху на груди.

— Продолжим?

Стефани покачала головой.

— Думаю, нам лучше поехать домой. У меня пока незапятнанная репутация, и хотелось бы, чтобы так оставалось впредь.

Стефани смотрела, как задние огни джипа исчезают за поворотом подъездной дорожки. Мартин проводил ее до двери, обошел дом вокруг, заглянул внутрь и только после этого позволил ей войти. Но прежде поцеловал ее… а потом еще раз.

Прижав пальцы к припухшим губам, она закрыла дверь и заперла ее на замок. Что с ней творится? Что Мартин творит с ней?

— Ломает мне жизнь, — ответила она себе вслух в тишине пустого дома. — Ломает в какую ему угодно сторону.

Держа туфли в одной руке, а сумочку — в другой, она прошла в кухню, где бросила все на стойку, и открыла холодильник. Достав молоко, она стала пить прямо из пакета. Нужно взять себя в руки. Вернуть жизнь в привычную колею. Дела на радиостанции вот-вот сойдут с мертвой точки. И когда это случится, совсем ни к чему, чтобы ее голова была забита исключительно мыслями о Мартине Эбботе и о его синих глазах.

Свет, падающий из холодильника, порождал причудливые тени на стенах. Стефани смотрела на них из темноты. Мартин не входил в ее планы… как и его поцелуи… как и тягучая истома, не исчезающая с тех пор, как она увидела его вечером на стоянке у радиостанции.

Так что же ей теперь делать? Стефани поставила молоко на место и закрыла холодильник. Прислонившись спиной к дверце, она опустила веки и задумалась. Она думала о его пальцах, касающихся ее щеки, о том, сможет ли найти когда-нибудь человека, целующегося так же, как Мартин. Она думала о своей передаче и о том, куда та может завести ее.

Через некоторое время Стефани очнулась и прошла по темному дому в свою спальню. Сняв одежду, она упала на постель, жалея, что Мартина нет сейчас рядом.

Дженетт вызвала Стефани к себе в кабинет ранним ясным утром понедельника. Проходя мимо Шеррил, Стефани заметила ее прищуренный подозрительный взгляд и поняла, что весть уже разнеслась. Кейт добросовестно исполнила свои обязанности и доложила всем и каждому, кого видела в ресторане. Впрочем, удивляться было нечему. Еще воскресным утром в церкви Стефани перехватила несколько брошенных на нее взглядов, но подумала, что виной тому ее передача. Ведь не могла же Кейт сработать столь оперативно!

Не говоря ни слова, Стефани сладко улыбнулась Шеррил и вошла в святая святых.

Дженетт сняла очки для чтения и указала на одно из кресел, стоящих перед ее столом.

— Садись. У меня сейчас состоялся телефонный разговор, о котором, я думаю, тебе интересно будет услышать.

Стефани напряглась. Дженетт могла говорить только об одном. Ей позвонили по поводу передачи либо с центральной, либо с местной — но более крупной — радиостанции.

Стефани села и, вцепившись в подлокотники, выжидательно посмотрела на начальницу. Часть ее сознания, ликуя, кричала: «Есть!» — а другая: «О нет, только не это!»

— Звонили из Чаттануги, с Аш-ди-ви-эс. Менеджер этой станции был здесь на прошлой неделе у своей тети, которую, так уж получилось, зовут Алишия Джонстон.

Стефани на мгновение прикрыла глаза. Алишия была школьным администратором — то есть секретарем ее отца. Если двери школы открыты, то можно не сомневаться: Алишия там. От понедельника до понедельника. В дождь и в жару. Алишия была старой девой и истовой прихожанкой церкви. Она всегда носила одно и то же платье в цветочек, а по воскресеньям дополняла его шляпкой. Последняя являла разительный контраст с ее вечно кислой физиономией.

Стефани представила себе мужскую версию Алишии, и ликование, которое охватило ее после первых слов Дженетт, стало сдуваться как проколотый воздушный шарик.

Вертя очки между пальцами, Дженетт откинулась на спинку кресла и посмотрела на Стефани.

— У Алишии было включено радио в кухне, когда началась передача «Добавьте остренького». Она так резво бросилась выключать приемник, что споткнулась о Сноуи и упала на пол.

Мерзкая белая болонка Алишии была такой же истеричной и желчной, как и ее хозяйка. Они удивительно подходили друг другу. Ругая себя за испытываемое злорадство, Стефани не удержалась и хихикнула.

• Предыдущая
• 18/29
• Следующая