Обрученная с розой - Вилар Симона - Страница 85
- Предыдущая
- 85/128
- Следующая
Лодочник остался в ялике, а остальные вслед за каменщиком двинулись в глубь Уайтфрайерса. Почти от самой воды начинался лабиринт трущоб. Небо едва виднелось между кровлями деревянных домишек, покосившихся и непрочных, порой настоящих лачуг, слепленных из бог весть какого мусора. Эльзас – пристанище нищих, проституток и преступников – разительно отличался от остального Лондона. Это стало ясно, едва только они углубились в одну из тесных как щели улочек. Ветхие этажи домов нависали над головами. Приходилось брести по лужам нечистот. Вокруг валялись трупы собак, хрюкая, бродили тощие свиньи. Запах был ужасен – гниющие кости, протухшая рыба, торфяная зола. Воздух гудел от множества мух. Когда задувал сырой, отдающий водорослями ветер с Темзы, он казался почти благоухающим. Анна не могла скрыть брезгливости, и шедший рядом каменщик заметил это.
– Что поделаешь, миледи, это вовсе не райский уголок. Однако, ставлю голову против десяти пенни, здесь вас не сразу примутся искать, ибо кому придет в голову, что принцесса из дома Невилей нашла пристанище у воров. А если и смекнут, то с наступлением ночи вы все равно будете здесь в полной безопасности, ибо отсыпающиеся головорезы выйдут на промысел, и тогда ни один служителъ закона не посмеет сюда сунуть нос.
Анне бросилось в глаза, что улицы, по которым они идут, почти пустынны. Лишь порой словно тени мелькали какие-то женщины в отрепьях да бегали среди отбросов неугомонные дети. Одна мысль, что к ночи все преступное население Уайтфрайерса выплеснется из щелей и потайных каморок, приводила ее в дрожь.
– Скажи, добрый человек, а нам самим разве не следует опасаться этих прислужников ночи?
– Что вы, ваша милость, с такой-то охраной… – Перкен кивнул в сторону Майсгрейва. – К тому же я отведу вас в надежное место. Там вас укроют и в случае чего скажут, что вы от меня. А я, хоть в этом и зазорно признаваться, довольно известная здесь персона. С тех пор как меня исключили из гильдии каменщиков Лондона за дебош, я стал здесь своим.
Прыгая с камня на камень, они перебрались через глубокую лужу и проникли в узкую дверь ветхого деревянного дома. В сенях было темно, но Перкен уверенно двинулся вперед, нащупал перила лестницы и крикнул:
– Эй, Дороти, чертова кукла! Где ты шляешься? Встречай гостей!
Послышался скрип деревянных ступеней, затем в нос ударил резкий запах пота. Держа в руке лампу, показалась огромного роста женщина с нечесаными, свисающими на лицо волосами. Она была в некогда светлой, но теперь безнадежно замызганной одежде и казалась в сумерках просто необъятной. Ее тяжелые как гири груди покоились на пухлом животе, лицо обезображивал глубокий бугристый шрам, тянувшийся от виска через пустую глазницу и переносье к противоположной скуле.
Узнав Перкена, она заулыбалась, а он, небрежно потрепав ее по подбородку, о чем-то заговорил с ней вполголоса. Она слушала внимательно, порой изумленно поглядывая на стоявших у двери гостей, потом наконец кивнула. Перкен сказал:
– Это Дороти Одноглазая. Ее хорошо знают здесь, так как она умеет не только гнать отменную водку, но и кое-что еще. К тому же она сдает комнаты постояльцам. Вы можете остаться здесь. По крайней мере под этим кровом вы будете в безопасности.
Майсгрейв молча протянул женщине шиллинг. Перкен сокрушенно выругался, добавив, что и десятой доли этих денег с лихвой хватило бы, чтобы заплатить за подобную конуру. Затем Дороти провела их темным коридором в крохотную комнатушку на втором этаже. Она улыбалась и кланялась, но, когда наконец-то удалилась, Анна испытала облегчение, хотя запах немытой плоти еще долго держался в воздухе. Перкен Гейл тоже собрался уходить, сказав, что Джек ждет его в лодке, но Майсгрейв остановил его:
– Я упоминал, что нам еще понадобятся ваши услуги.
– Все, что прикажете, сэр рыцарь.
– Во-первых, я бы хотел, чтобы вы как можно скорее разузнали о судьбе нашего человека, захваченного на Лондонском мосту. Во-вторых, я просил бы позаботиться о наших лошадях, оставшихся в конюшне «Золотой Чаши».
– О, сэр, пусть уж они там и остаются. Ведь «Золотая Чаша» неплохая гостиница, и у них не будет недостатка ни в корме, ни в уходе.
– Хорошо. И еще одна просьба…
Он поморщился, приложив руку к окровавленной груди, но превозмог боль и продолжил:
– Нам нужно повидаться с капитаном Джефрисом, которого иногда называют Псом.
Перкен задумчиво почесал затылок.
– Пса-то я знаю где найти. Но, сэр, с тех пор как он стал капитаном каравеллы «Летучий», так возгордился, что его навряд ли удастся соблазнить прогулкой в Уайтфрайерс. К тому же Джефрис – верный слуга Эдуарда и королевы Элизабет, которые осыпали его милостями. Я думаю, вам не стоит иметь с ним дела.
Филип какое-то мгновение размышлял, а затем снял с пальца кольцо королевы и протянул его каменщику.
– Вы доказали свою преданность, и я не побоюсь доверить вам этот алмаз, по крайней мере другого выхода у меня нет. Покажите его капитану и скажите, что податель сего ждет его в Эльзасе. Посмотрим, что из этого выйдет.
Когда Перкен удалился, Фрэнк сердито пробурчал:
– Доверить такое сокровище первому встречному бродяге с перебитым носом, который к тому же свой человек среди воров Эльзаса… Да он сбежит с ним при первой возможности.
– Все может быть, – согласился Майсгрейв. – Однако, как я уже сказал, у нас нет иного выхода. Нам надо покинуть Лондон, и как можно скорее. Рыскать же по городу, высматривая этого Джефриса, мы не можем.
У него опять вырвался невольный стон, и он начал расшнуровывать потемневшую от крови куртку.
«Их надо немедленно перевязать, – подумала Анна. – И Филипа, и Фрэнка. Фрэнк уже бледен как снег, и кровь никак не останавливается».
Распахнув дверь, девушка во весь голос позвала:
– Эй, Дороти! Где тебя носит? Тебе заплатили серебряный шиллинг за твою конуру, так что будь добра поспешить, когда тебя зовут.
О приближении хозяйки возвестило шарканье подошв в коридоре. Эта женщина вызывала у Анны отвращение, но сейчас она не могла обойтись без нее. Когда Дороти появилась, девушка приказала ей поскорее раздобыть где угодно полотна, корпии и горячей воды.
– И чтобы все было чистым и новым! – внушительно добавила она, разглядывая засаленную одежду хозяйки.
Однако Дороти Одноглазая была куда сообразительнее, чем казалось, и вскоре возвратилась со всем необходимым.
Осторожно сняв с Филипа рубаху, Анна промыла рану. Она была неглубока, однако кожа вдоль ребер оказалась сильно рассеченной. Хуже было другое. Открылась едва начавшая зарубцовываться рана, полученная, когда рыцарь бился без доспехов. Анна старалась едва касаться кожи, чтобы не причинять раненому боль. Затем перевязала ему голову. Девушка была серьезна и сосредоточенна, ее лицо порой оказывалось совсем близко от лица рыцаря, и тот поглядывал на нее с нежностью и теплотой.
«Она еще совсем дитя. Щеки как персики и такие славные веснушки на носу. А как забавно Анна закусывает нижнюю губку от усердия».
Он вдруг поймал себя на том, что его неудержимо влечет этот нежный пунцовый рот. Но мысль эта показалась ему кощунственной. Ведь это дочь Невиля, которая лишь волею случая оказалась вровень с ним и которой уготована куда более высокая участь, чем ему, незнатному воину. Майсгрейв нахмурился, злясь на себя.
Анна участливо склонилась к нему:
– Я сделала больно?
Какой голос! Как близко ее лицо…
– О нет, миледи. Мне даже приятны ваши прикосновения…
Он прикусил язык, но заметил, что, несмотря на вмиг полыхнувший румянец, она не смогла сдержать улыбки. И тут же, смутившись, поспешила отойти к Фрэнку.
Фрэнк отбивался, отстранял ее руки, смущенно твердя, что негоже такой знатной девице возиться с ногой простого солдата. Кончилось тем, что Анна прикрикнула на него, назвав безмозглым дурнем, и заявила, что, если без промедления не сделать перевязку, он истечет кровью или, того хуже, в рану попадет грязь и начнется горячка. Фрэнк покорился. Рана оказалась глубокой, мышцы были разорваны почти до кости. Анне пришлось повозиться, пока она наконец смогла промыть и обработать рану, а затем наложить сверху шов. Когда же она выпрямилась, то почувствовала, что необычайно устала. Казалось, прошла целая вечность с той минуты, когда она пробудилась в Эрингтонском замке, глядя на улыбающуюся Джудит Селден.
- Предыдущая
- 85/128
- Следующая
