Ведьма - Вилар Симона - Страница 35

• Предыдущая
• 35/90
• Следующая

— Маланич мудрый, да ты ведь сказывал, что в заветные места никто пройти не сможет…

— Да не о том я, — взмахнул белым рукавом волхв. — Источник чародейский погасший мы нашли. А по снегопаду такому и не разберешь, кто погасил его.

… — Что — заморгал припухшими веками князь. — Но разве не вы снегопад-то вызвали? Я-то думал…

— У Стрибога свои прихоти, — сделал полагающийся уважительный жест волхв, обратившись к небу. — А если и вызвал кто тучу снежную… С одной стороны, похоже — только над нашими чащами снег валит. А с другой — мне еще не встречалась такая сила, чтобы совместным усилиям волхвов разогнать снегопад воспротивилась. Так что, думаю, это воля самого подателя ветров, а против нее не пойдешь.

Они помолчали какое-то время, потом Мал стал докладывать, что воевода киевский Дубун все же решил послать вестовых в Киев. Ярл Торбьорн упирался, да у Дубуна упрямства поболее, чем у потока, размывающего бобровую плотину, — своего непременно добьется. Но волхв Маланич, похоже, был самоуправством воеводы только доволен.

— Пущай шлет гонцов, — негромко сказал он, и Мал готов был поклясться, что кудесник улыбнулся в потемках. — Подумай сам, князь, что сообщат на Горе Киевской люди Свенельда? Что посадник не следит за сбором дани, а где-то пропадает с полюбовницей? В Киеве Свенельда за подобное хвалить не станут — это уж, как боги святы. Да и жену его, боярыню Межаксеву, подобные вести не порадуют. А она происходит из знатного боярского рода, так что будет кому ее обиду поддержать да пожаловаться на неверного Свенельда в княжьем тереме.

— Но ведь, — затоптался Мал, — могут просто донести, что сгинул Свенельд, пропал в чащах древлянских.

— Среди мертвых Свенельда нет, — резко произнес Маланич. — Сам Никл от ворожил на пепле и огне. Не уходит тропка Посадника в загробный мир.

Мал тайком облегченно вздохнул. Пусть Свенельд и прислан из Киева, да только для древлянского князя и впрямь лучше он, чем кто-то еще. Свенельд, даже проведав, что Мал хочет валы и частоколы вокруг Искоростеня возводить, не больно заволновался. Только посмеивался, что зря Мал чащу вокруг города крушит да бревна стругает — киевлянам и не такие укрепления брать доводилось. Правда, при нынешнем снегопаде строительные работы все равно пришлось приостановить.

— Ништо, — опять махнул рукой во тьме кудесник. — Твои частоколы пусть отведут очи киевлянам. Не людская сила изгонит их с древлянской земли.

Мал благоразумно не стал спорить. Волхвы уже какой год силу копят, а из Киева как присылали за данью, так и присылают. А за крепкими валами да частоколами можно и схорониться, если что.

За деревьями, почти рядом, раздался протяжный волчий вой.

— Ишь, разгулялись. — Мал невольно схватился за рогатину. — Весна на подходе, эти твари в стаи собираются, да и голодны очень при нынешней-то бескормице.

Однако волхв удержал руку князя с рогатиной.

— Не о тех волнуешься, Мал. Волки, они наши. Вот гляди.

И, повернувшись в сторону, откуда долетала жалобная волчья песня, Маланич стал негромко порыкивать, как самка-волчица, подзывающая волка-кобеля. Мал невольно сделал жест, защищающий от темных сил, до того было жутко смотреть на человека, издающего горлом нелюдские звуки. А потом и совсем страшно стало, когда из зарослей появился матерый волчище, сверкнул глазищами, ярко горящими даже за пеленой невидимого во мраке снега. Поняв, что ошибся, волк кинулся в сторону, но Маланич уже вышел вперед, простер руки, словно подзывая, и лохматый хищник, вильнув почти по-собачьи хвостом, пошел к нему, а потом и на брюхе пополз, словно домашний щенок. Волхв долго гладил его, трепал по загривку.

— Он тебя в Малино проводит, от своих же собратьев-волков оборонит.

— Да я уж, — как-то сипло начал Мал, — уж как-нибудь сам доберусь. А ты, Маланич, это… Разве не заслужил я еще водицы чародейской? Мне бы уже и можно…

Нет! резко отрезал волхв , поднимаясь. Волк остался послушно лежать у его ног, задрав лобастую голову и наблюдая, словно преданный пес. — Воды пока тебе пить не должно, Мал у тебя сколько дочерей? Восемь? Девять? И только один сын, да и тот от рабыни. Кто его князем признает после тебя? Нет, князь, пока твои жены не нарожают тебе хотя бы двоих-троих законных княжичей, воду тебе никто из волхвов не даст.

— Ну, так я постараюсь? — почти заискивающе молвил Мал. Волхв негромко хохотнул в потемках.

— Да уж, сделай милость. Ты один по крови из наших князей остался, тебе и род их на древлянской земле продолжать. Однако теперь спрошу, зачем вызывал. Ответь, не пропадал ли кто из людей Свенельда?

— Да на погостах они все, а кто и в Искоростене засел. Живут себе на нашей дичи да на меду. Прожорливые, гады! Хотя… — Мал сдвинул на лоб лохматый колпак, поскреб затылок. — Еще когда Свенельд по своему неразумению хотел на капища наши податься, были у него двое…

Мал даже припомнил, что подозревал в этих двоих волхвов. Да только волхвы не стали бы так чащ древлянских страшиться. Эти же двое тогда от страха просто сбежали. А вернулись ли? Скорее всего, возвратились, иначе Свенельд разыскать бы их велел. Но он молчит. Так что, похоже, нашлись его дружинники, живут себе на постое древлянском, кормятся.

Мал еще не закончил пояснять, а волхв уже задышал гневно, даже посохом по снегу стукнул так, что волк подхватился, заскулил встревоженно. Волхв же резко сказал:

— Глуп ты, Мал, хоть и княжьего рода. Свенельд шум поднимать не стал, потому что сам и отрядил тех двоих. А наши волхвы заметили, что некоторые капища силы лишились. Как так? Не иначе, бродит по земле древлян могучий чужак-кудесник и силу со святых мест снимает. А еще хуже, если он христианин. Там, где эти проклятые появляются, чародейство враз исчезает.

— Да не было в дружине Свенельда христиан! — засуетился Мал. — Ты такое скажешь, Маланич! Ведь ты находился в Искоростене, когда Свенельд только прибыл, сам приглядел за всем А забредшего тогда к нам служителя распятого Бога мы перво-наперво на кол посадили, чтоб не смущал народ речами глупыми.

— Я помню, Мал, как ты поступил с христианином. Но именно тогда я и учуял, что среди дружинников Свенельда кудесник-ведун затесался. Я-то его не выследил, но в священную рощу доложил о нем. Да только великий Никл от мне не больно поверил и не велел шум поднимать раньше времени. А зря… Стар, похоже, становится верховный волхв древлянский, мудрость свою теряет, даже вода живая ему не помогает.

• Предыдущая
• 35/90
• Следующая