Полнолуние - Белошников Сергей - Страница 59

• Предыдущая
• 59/98
• Следующая

Человек вылез из люка и прикрыл за собой крышку. Швырнул в угол сверток с одеждой. Шатаясь от усталости, подошел к низкой тахте, возле которой стояла тумбочка с горящей настольной лампой под узким колпаком. Непослушными пальцами завел на восемь утра будильник, рухнул на покрывало из медвежьих шкур и тут же провалился в глубокий, без сновидений сон.

Лампа скупо освещала лежащего ничком на кровати обнаженного человека. Лица человека не было видно. Он крепко спал.

Но в самую последнюю секунду, когда он уже беспомощно проваливался в сон, в его еще полузверином сознании промелькнула мысль: в эту ночь с его разумом произошло что-то новое. Что-то очень плохое.

И поэтому завтра ночью ему снова придется убивать.

Больше со мной ничего не произошло – по крайней мере за сегодняшний день, который сейчас вполне благополучно догорал в пламени теплого безветренного заката.

А начался день очень рано. Все потому, что неутомимый дед поднял нас на завтрак, приготовленный пришедшей спозаранку тетей Аней, ни свет ни заря – в половине восьмого утра. Он летом всегда завтракает в это время. И всех своих гостей неукоснительно заставляет соблюдать этот распорядок – во сколько бы ты вчера ни лег и сколько бы ты накануне ни выпил. Дед вообще считает, что дрыхнуть летом после семи – это сибаритство и первый признак внутренней распущенности. В этом отношении дед – сущий тиран. Итак, вернувшись со своей традиционной пробежки, дед принял душ и, свеженький как огурчик, безжалостно выгнал нас из нагретых постелек. И мы, бедные невыспавшиеся девушки, постанывая и тайком поругивая деда, поднялись, умылись, привели себя в более или менее пристойный вид и уселись за сервированный стол.

Тетя Аня накрыла стол к завтраку в саду, в старой круглой беседке, решетчатые стены которой были сплошь увиты побегами дикого винограда, создавая приятную прохладную тень. Хотя было еще раннее (по моим меркам) утро, солнце уже припекало вовсю. Так что беседка – это было именно то, что надо.

Что же касается завтрака…

Завтрак – это было мягко сказано: большой стол просто ломился от салатов, домашних закусок, гренков, варений, разнообразных пирожков и печений.

Но не прошло и пяти минут – я только-только успела приняться за второе яйцо всмятку, как с улицы донеслось урчание мотора и к дедову дому подкатил Андрюша Скоков на отцовских "Жигулях". Его раннее появление меня совершенно не удивило: Андрюша прекрасно знает, во сколько завтракают летом у деда. А когда я заметила, что Алена тоже ничуть не удивлена его визитом, то мне стало окончательно ясно: они еще с вечера сговорились – и либо она ему успела с утра позвонить, либо он ей.

Ну и черт с ними, с любовничками.

Андрюша вылез из машины, открыл калитку и подошел к нам, не забыв со всеми вежливо поздороваться. Вид у моего воздыхателя-перебежчика был изрядно смущенный. Как Андрюша ни отнекивался, дед, естественно, тут же усадил его завтракать вместе с нами.

И несчастный мальчик очутился прямо напротив меня.

Он все время пытался спрятать глаза, в основном занимаясь (не очень успешно) намазыванием масла и варенья на хлеб, старался не встречаться со мной взглядом и в застольной беседе участия практически не принимал: так, время от времени, если к нему обращались, мычал в ответ что-то нечленораздельное. А как ему не смущаться после вчерашнего секс-заплыва по Марьину озеру. Меня, честно говоря, слегка покусывала досада (чисто по-женски – я не люблю проигрывать, даже любимой подруге). Но чтобы мальчишка (да и Алена тоже) не возомнил о своей персоне слишком много, я и виду не подала, что раздосадована: разговаривала с ним так, словно знать не знаю об их с Аленой водно-сексуальных упражнениях.

После завтрака мои московские гости стали потихоньку собираться. Долго судили-рядили, кто как поедет, и в результате Андрюша на отцовской машине повез в Москву девочек, а парням пришлось довольствоваться электричкой. На прощание Алена пообещала приехать в Алпатово на следующей неделе. Я, естественно, не преминула поинтересоваться – к кому именно? Она смущенно – что на нее совершенно не похоже – захихикала и прошептала мне на ухо, что настоящую женскую дружбу не разрушит ни один любовник, пусть даже и экстра-класса. "Что к Андрюше никак не относится", – добавила она с ухмылкой и плюхнулась на переднее сиденье – рядом со своим новым приобретением.

Я проводила взглядом удалявшуюся по безлюдной улочке машину и вместе с дедом вернулась за стол в беседку. Дед налил мне в чашку из фамильного серебряного кофейника свежезаваренного кофе.

– Ты что-то сегодня странно молчалива, Станислава, – сказал он. – На тебя это совершенно не похоже.

И замолчал, ожидая от меня ответа.

А что, скажите на милость, я ему могла ответить? Что проходя назад по участку, я внезапно вспомнила о таинственном ночном шевелении саду и слегка затряслась от страха? Нет, нечего деда пугать. Да и было ли там что-то?.. Или мне попросту все померещилось?.. В общем, мне совершенно не хотелось говорить об этом деду. Даже мысль о том, что ночью кто-то зловещий прятался в саду, я постаралась поскорее выкинуть из головы. И никому об этом рассказывать не собиралась. Разве что Антону Михайлишину. И то… Неизвестно, как он отреагирует на мое повествование. Еще, чего доброго, поднимет на смех – что это девице привидения на каждом углу мерещатся?..

А деду я ответила вот что:

– Я не молчалива. Просто немного притомилась после вчерашних приключений. Потом еще гости… Я не выспалась, откровенно говоря. Так что, если ты не возражаешь, я прилягу: может быть, удастся немного подремать. Хорошо?

– Ради бога, – пожал дед плечами, явно не поверив моему ответу. – Делай что хочешь, Станислава. Ты у себя дома.

Я отправилась в дом и переоделась. Натянула шорты и майку. Прихватила неизменного, читаного-перечитаного Жапризо (он на меня почему-то всегда действует чрезвычайно успокаивающе) и направила свои стопы в уютный и с детства любимый тенистый уголок сада. И залезла в гамак. В кустах малины трудолюбиво гудели пчелы, листва шептала что-то свое, чуть слышное и задумчивое. Я устроилась в гамаке поудобнее, обложилась подушками-думками и раскрыла книжку. То ли я действительно не выспалась, то ли обильный завтрак так на меня подействовал, но очень скоро я действительно крепко уснула, уронив в траву раскрытую книжку.

Проснулась я, когда жаркое солнце, еле проглядывающее сквозь плотную листву яблонь, уже миновало зенит и стало потихоньку скатываться по западной части небосклона. Я вытерла сладкую слюнку, вытекшую из уголка рта во время сна, и вылезла из гамака, потягиваясь, как кошка. От дома снова тянуло вкусными-превкусными запахами, которые недвусмысленно говорили о том, что пробил адмиральский, то бишь обеденный час. Я похлопала себя по пузу и поняла, что снова проголодалась. Я вообще у деда непозволительно много лопаю, причем все подряд. Воздух у него здесь, что ли, какой-то особенный, нагоняющий аппетит? Впрочем, мне еще рано думать о сохранности фигуры – с ней у меня, тьфу-тьфу, полный порядок.

• Предыдущая
• 59/98
• Следующая