Замок тайн - Вилар Симона - Страница 41
- Предыдущая
- 41/158
- Следующая
— Вам не страшно выходить одной в такую пору?
Она улыбнулась.
— Я ведь у себя дома, сэр. А все эти слухи о призраках… Знаете, я с самого детства испытывала к ним интерес, и меня никогда не пугали эти рассказы. Я не страшусь ни призраков, ни духов и даже, наверное, несколько разочарована, что мне ни разу не пришлось повстречаться хотя бы с одним из них.
Она выпрямилась. В лунном свете она вдруг показалась Карлу невероятно привлекательной. Ночь красила ее, это была ее стихия. Сейчас ее кожа казалась скорее бледной, чем смуглой, а глаза — особенно большими и темными. Они, словно отражая сияние ночи, блестели дивным огнем. Необыкновенно прелестно выглядели эти пышные завитки волос: легкие и пушистые, они обрамляли ее лицо, словно темное облако. Она притягивала Карла, и он захотел обнять этот тонкий стан, но что-то его точно сдерживало. Почему-то он вспомнил, как утром в церкви ее назвали ведьмой, а потом этот взгляд за столом, от которого ему стало не по себе. Да, в этой девушке было нечто колдовское.
И все же Карл не смог сдержать комплимента.
— У вас удивительно красивые волосы, Рэйчел. Жаль, что вы днем прячете их под чепец.
— Так принято, — тихо сказала она и, похоже, несколько смутилась.
Карл улыбнулся:
— Здесь удивительно красиво. И эта лунная ночь, и прекрасная женщина рядом. В такую ночь хочется быть поэтом или влюбленным.
Рэйчел мило улыбнулась, глядя на блики воды.
— Да, здесь очень красиво. Мне нравится, что наш парк так разросся. Природа всегда искуснее человека, и я люблю гулять в этих диких зарослях.
Карл понял, что, по сравнению со старшей сестрой, Рэйчел не наделена и сотой долей обычного женского кокетства, а перед истинной невинностью он всегда пасовал — она попросту его не привлекала. Он вновь подумал о Еве.
— А ваша сестра…
— О, Ева совсем другая. Ева жила при дворе, у нее иные вкусы. Мы очень разные с ней, хотя искренне любим друг друга. Вам ведь очень понравилась Ева. Это нетрудно было заметить.
После этой фразы Карл не знал, как и начинать ухаживать за девушкой. Он обронил только, что ему следовало бы вести себя сегодня сдержаннее, ибо то, что не укрылось от глаз Рэйчел, мог заметить и Стивен Гаррисон.
— Мог, — согласилась Рэйчел и внимательно поглядела на короля.
Опять ее прямота раздосадовала Карла. Она проницательна — нет слов, но в ней и на йоту нет манящей дерзости сестры. Та словно всему миру бросала вызов — и его хотелось принять. Рэйчел же, в глазах Карла, могла стать скорее товарищем, сестрой, но не объектом соблазнения. А жаль. У девушки такая прелестная грудь и открытый доверчивый взгляд. Даже ее колдовское очарование словно рассеялось.
Но Карл был слишком галантным кавалером, чтобы, проведя с дамой какое-то время, не попытаться ее увлечь. И он вновь заговорил с Рэйчел; сменив тему разговора, он заметил, что они, видимо, находятся среди аптекарских грядок, и поинтересовался, каким травам Рэйчел отдает предпочтение.
— Разве вы понимаете в этом? — удивилась девушка.
— О, я знаю травник наизусть. Вас удивляет это? Или, по-вашему, мужчину может интересовать только война? Что ж, я вас разочарую. Более того, замечу, что из меня вышел бы неплохой аптекарь. Моя матушка, хоть и весьма знатная дама, интересовалась травами, и ее увлечение, видимо, передалось и мне.
— Тогда я вас проверю, — улыбнулась Рэйчел. — Скажем, что бы вы применили при спазмах?
Карл усмехнулся и ответил в тон вопроса:
— Скажем, отвар мелиссы или боярышника. Или терна. Но с терном надо быть осторожным, ибо он является также и сильным слабительным.
И Карл тут же, несмотря на щекотливость темы, рассказал забавный случай. Рэйчел наконец рассмеялась. Королю все же удалось разбить некую холодность, что возникла меж ними, и Рэйчел, как и прочие, невольно поддалась его обаянию. Вскоре она уже рассказывала о растениях, которые трудолюбиво выращивала на своих грядках; они обсуждали и сравнивали их достоинства. Она даже указала «мистеру Трентону» на полосу посевов кукурузы, которую отец привез несколько лет назад из Америки; она очень хороша при болезни печени, какой страдает тетушка, — Она так же помогает при ожирении и снижает аппетит, — заметил Карл, и, хотя он не добавил больше ни слова, они переглянулись и весело рассмеялись.
Теперь Рэйчел глядела на собеседника с явным удовольствием. В его речах и манерах проступала такая непринужденность, что и ей стало легко. Он начал нравиться ей, и она невольно поняла сестру, которая сегодня не сводила глаз с этого некрасивого юноши. У него была приятная улыбка, а карие глаза, казалось, не, смотрят, а ласкают и завораживают. Не поддаться его обаянию было трудно. Рэйчел сделала над собой усилие, чтобы закончить разговор, и заметила, что они достаточно долго гуляют и им следует возвращаться.
Едва они вошли в заросли, как Карл остановился будто вкопанный. Какой-то звук — рычание, переходящее в хохот, долетело со стороны озера, и было в этом звуке нечто такое, что у него мурашки пробежали по спине и гулко застучало сердце.
— Силы небесные! Что это?
Рэйчел тоже остановилась. Карл чувствовал, как во мраке она смотрит на него.
— Вы разве не слышали, Рэйчел?
Она некоторое время молчала, потом нерешительно произнесла:
— Может, это собаки?..
Карл ощутил внезапное раздражение.
— Не морочь мне голову, девушка, — довольно резко произнес он. — Я еще поверю, что псы могут рычать, но не смеяться же.
Она опять долго молчала.
— Идемте, мистер Трентон, мне страшно.
Карл скривил в усмешке рот:
— Вы ведь не боитесь ночных призраков?
Она не ответила.
В это время в просветах меж деревьев показалась аркада галереи, и Карл увидел будто вынырнувшего из зарослей Патрика Линча.
— Уж не ваш ли управляющий оглашает округу этими воплями? Что он за человек?
Рэйчел не ответила, она тоже глядела на Патрика Линча, Но старик шел спокойно, даже понуро. И вдруг остановился как вкопанный.
В этот миг Рэйчел слабо ахнула и неожиданно вцепилась в руку Карла.
— О!.. — почти простонала она.
Теперь Карл увидел то, что испугало Рэйчел. За колоннами навстречу управляющему медленно, почти плавно, двигался еще один силуэт. Что-то странное, неестественное было в его медленной поступи, во всем его облике. Руки его были сложены на груди, опущенную голову покрывал островерхий капюшон, скрывающий лицо.
- Предыдущая
- 41/158
- Следующая
