Безумие на Бали - де Вилье Жерар - Страница 23

• Предыдущая
• 23/42
• Следующая

Малко удивленно поднял брови:

– Как же я могу спасти ее? К тому же эта особа не так уж мне и дорога. Она даже пыталась убить меня.

Индонезийка скорчила гримасу, видимо, означающую, что подобным вещам не следует придавать большого значения.

Малко понял, что Кали не блефует: Саманте действительно грозила смерть. Присутствие жены президента в его комнате означало одно: Кали подозревала, что Малко имеет отношение к пропаже денег, но не была уверена в этом – иначе она вела бы себя совсем по-другому.

Значит, Саманта не проговорилась. Пока что... Малко мысленно снял перед ней шляпу. Но имеет ли он право рисковать даже из жалости к женщине?

– Вы, я вижу, довольно равнодушны к судьбе госпожи Адлер, – заметила Кали.

Малко дорого бы дал, чтобы сейчас рядом с ним оказались Элько Хризантем, Крис Джойс или Милтон Брабек: тогда все мигом стало бы на свои места...

В черных глазах Кали сверкнул мрачный огонь. Малко невольно подумал, что гнев ей очень к лицу.

– Что ж, – сказала она. – Раз госпожа Адлер пыталась вас убить, то вам, наверное, будет даже приятно посмотреть, как она умрет. Хотите поехать со мной?

Малко испытующе посмотрел на нее, пытаясь определить, придумала ли она это заранее, или же импровизирует.

Очная ставка с Самантой обещала быть нелегким испытанием. Однако ему, возможно, все-таки удастся ее спасти?

Кали быстро положила конец его колебаниям: в ее руке внезапно появился маленький никелированный револьвер.

– Идемте, иначе я буду стрелять. Неужели вам не хочется в последний раз увидеть свою соотечественницу?

Малко нехотя подчинился. Они подошли к лифту. Кали спрятала револьвер в складки саронга, но Малко чувствовал, что она готова в любой момент пустить его в ход.

Они сели в “мерседес”. Всю дорогу сквозь тонкую ткань саронга Малко чувствовал упругое бедро Кали, не зная, случайное ли это прикосновение или намеренное. Женщина молчала. За окнами машины джунгли и рисовые поля чередовались с небольшими деревнями, окруженными глиняным забором. Вскоре автомобиль свернул с асфальта на неровную тропу, миновал заросший лианами заброшенный храм и затормозил у отдельно стоящего барака. Кали подтолкнула Малко локтем:

– Приехали. Заходите.

Двое индонезийцев, стоящие у входа, посторонились. Поначалу Малко не мог ничего разглядеть в полутьме, но вот кто-то зажег факел, и он увидел Саманту.

Это было ужасное зрелище. Лицо графини распухло до неузнаваемости, глаза почти закрылись от ударов. На ее прекрасной груди виднелись ожоги от сигарет, на спине – красные полосы от плети. В бараке стоял смешанный запах пота и крови.

Однако Саманта взглянула на Малко так же спокойно, как в момент их первой встречи на пляже. Наклонив голову вперед, она дышала медленно и ровно, словно пытаясь восстановить силы.

– Хотите присутствовать при допросе? – слащавым тоном произнесла Кали у него за спиной.

Золотистые глаза Малко приобрели недобрый зеленоватый оттенок.

– Развяжите ее, – сказал он ледяным тоном. – Это бесчеловечно.

Кали ядовито улыбнулась:

– Развяжу, когда скажет, куда подевались деньги, которые она забрала у Жозефины.

– Она не скажет, – ответил Малко. Жена президента вплотную подошла к нему.

– Тогда, может быть, скажете вы?

Малко промолчал. Кали повернулась к сидевшему в углу Пракасану и отдала ему какой-то короткий приказ.

Индонезиец поднялся на ноги и подошел к Саманте, небрежно помахивая парангом. Затем он приставил острие к правой груди немки и слегка нажал. Брызнула кровь, и у Саманты вырвался стон, Пракасан нажал сильнее. Малко бросился вперед, но паранг со свистом описал в воздухе широкую дугу, и австриец отшатнулся, чтобы уберечь голову. Кали расхохоталась.

– Какой вы чувствительный! Да парень же просто развлекается! Он мог бы отрезать ей грудь одним-единственным движением... Впрочем, сейчас он так и сделает.

Малко казалось, что он сходит с ума. Истерзанная Саманта сидела всего в трех метрах от него. Он знал, что если будет молчать, то Кали прикажет продолжать пытки, пока Саманта не умрет. Но с другой стороны, если он отдаст деньги, тогда его собственная жизнь тоже не будет стоить и ломаного гроша.

– Позвольте мне с ней поговорить, – неожиданно сказал он.

Кали сделала знак Пракасану, и тот отошел в сторону. Малко осторожно взял голову Саманты в ладони.

– Саманта, вы слышите меня?

Она открыла глаза, и ее губы слабо зашевелились. Малко наклонился к ней и услышал:

– Уходите.

Ее нельзя было сломить.

Взволнованный, Малко отвернулся. Впервые в жизни ему предстояло покинуть женщину в таком отчаянном положении.

Кали, видимо, почувствовала его смятение. Она отдала новый приказ и перевела для Малко:

– Я приказала выколоть ей глаза.

Индонезиец уже отогнул назад голову Саманты. Она не сопротивлялась. Пракасан вытащил из-за пояса нечто вроде шила и поудобнее обхватил его пальцами.

– Сначала – левый, – уточнила Кали. Стальная игла приблизилась к самому лицу Саманты, и только тогда Малко увидел в ее глазах ужас.

– Стойте! – выдохнул он. – Не делайте этого!

Он произнес эти слова совершенно непроизвольно, уже не думая ни об оружии, ни о ЦРУ. Он не хотел оставлять в этой деревне частицу своей жизни, как это уже случилось во время выполнения его голливудского задания.

Отрывистой фразой Кали приказала Пракасану остановиться.

– Вы хотите что-то сказать?

В ее тоне звучало заметное напряжение. Внезапно за спиной Малко раздался четкий и спокойный голос Саманты:

– Я согласна передать вам оружие и покинуть Бали. Малко подумал, что ослышался. Кали подошла к немке.

– Когда?

– В любое время.

Малко посмотрел на Саманту: ее серые глаза были совершенно спокойны.

Теперь он уже ничего не понимал.

Каждый раз, когда машина подпрыгивала на ухабе, гибкое тело Саманты прижималось к Малко. Сразу же после отъезда она заснула мертвым сном, уронив голову ему на плечо.

Лицо Саманты все еще оставалось распухшим от побоев, но за прошедшую ночь ей стало значительно легче. Они провели ее в гамаках, подвешенных в бараке, под охраной Пракасана. Кали на ночь куда-то исчезла.

Наутро Саманта причесалась, побрызгалась духами из флакончика с пульверизатором, лежавшего в ее красной сумке, и теперь “мерседес” утопал в аромате “Мисс Диор”. Кали, сидевшая впереди рядом с водителем, за всю дорогу не проронила ни слова. Ее молчание было зловещим.

Малко не мог понять, почему Саманта столь внезапно изменила свое решение. Почувствовав, что Малко готов признаться, где находятся деньги, она мгновенно капитулировала перед Кали. Между тем, заполучив оружие. Кали будет пытать Саманту и Малко до тех пор, пока они не вернут доллары...

Сидя в машине, австриец безуспешно пытался разгадать замысел графини Адлер. А для того чтобы потребовать от нее разъяснений, минута была не слишком подходящей. Ночью он тоже не смог ее расспросить: Пракасан не отходил от них ни на шаг.

Саманта зашевелилась во сне, прислонилась к нему и тут же застонала. На ее теле не осталось живого места. Малко посмотрел на стройную шею сидящей впереди Кали. Он вполне мог бы задушить ее, прежде чем водитель успеет вмешаться. В свое время в специальной школе Форт-Брэгга его учили убивать человека за считанные секунды. Но что дальше? За “мерседесом” следовали три совершенно новых русских грузовика, где сидело полтора десятка вооруженных людей во главе с Пракасаном. Их небольшая колонна двигалась по безлюдным лесным тропам, пересекая остров с юга на север. К тому же Саманта была слишком обессилена, чтобы бежать.

Они медленно приближались к Сингарадже – самому крупному городу на северном побережье Бали. Впереди было еще около трех часов пути. Скорость колонны не превышала сорока километров в час: дорога изобиловала огромными рытвинами и крутыми поворотами. От рева грузовиков по деревьям уносились прочь перепуганные обезьяны.

• Предыдущая
• 23/42
• Следующая