Блондинка из Претории - де Вилье Жерар - Страница 41

• Предыдущая
• 41/51
• Следующая

— Мне?

Она затянулась сигаретой, не переставая пристально смотреть на него.

— То есть тем, кто работает вместе с вами. Вашим южноафриканским друзьям...

— Почему же вы не обращаетесь непосредственно к ним? Один из них скоро сюда приедет...

Майор ван Хаах должен был появиться в «Габороне Сан». Если он застанет здесь Гудрун, то убьет ее.

— Они меня не очень-то любят, — сказала террористка, не выказывая особенного интереса к этой теме. — Я предпочитаю предложить вам роль посредника.

Это был явно запутанный ход.

Между тем, подошел бармен, и Малко заказал себе порцию водки. В таком подкреплении он явно нуждался.

— Чего же конкретно вы хотите от меня?

Она взглянула ему прямо в лицо.

— Первое: вы не допустите ошибки и откажетесь от мысли схватить меня. В данный момент у меня в руках наведенное на вас оружие, а стреляю я достаточно метко. Когда я отсюда выйду, не пытайтесь меня выследить. Это ни к чему вас не приведет. Разве только сами очутитесь в лучшем из миров. Согласны?

— Согласен. Что еще?

— Я согласна сотрудничать с вашими друзьями.

— А по каким причинам?

У Малко прямо-таки захватило дух.

Гудрун Тиндорф и глазом не моргнула.

— По причинам, аналогичным тем, по которым я работала против них. Я имею в виду деньги. Много денег. Вероятно, вы знаете, что в моих действиях нет никаких политических мотивов. Я просто технический исполнитель.

В ее голосе чувствовалась нотка гордости.

— В вашей профессии, — заметил Малко, — опасно изменять своим нанимателям.

Тиндорф упрямо покачала головой:

— Это, конечно, так, но в данном случае предательство на их совести. Я была нанята для вполне конкретного дела, и я его выполнила. Моя работа на этом закончилась. Я должна была бы отправиться из Габороне с определенной суммой — гонораром по моему контракту. Вместо этого мне отказывают в его выплате и требуют от меня дополнительной поездки в Африку. Это чистейшее безумие, это они знают. Поэтому я считаю себя свободной от обязательств. Меня здесь буквально приперли к стене. Ботсванцам не к чему держать меня здесь, прежде чем они передадут меня южноафриканцам. Ваши друзья разыскивают меня, разыскивают, чтобы убить. В результате у меня нет иного выбора...

— А что вы можете, как говорится, «продать»?

Гудрун Тиндорф раздавила свою сигарету о пепельницу.

— Джо Гродно, — сказала она, — Затем сеть саботажников, которую я создала в Южной Африке, и взрывчатку, привезенную ими из Замбии, ту самую, что будет ввезена в Южную Африку через несколько часов. Не правда ли, это кое-чего стоит?

Малко чувствовал какое-то отвращение к хладнокровию этой женщины, повинной в десятках смертей, готовой превратить в деньги еще какое-то количество людей. Как она может смотреть на свое собственное лицо в зеркало?

— Нет, — ответил Малко, — я вам не верю.

— Вы не правы, — возразила немка. — Я хочу получить миллион долларов в ассигнациях по сто. Вы дадите ответ завтра утром. Я позвоню, чтобы вы пришли сюда. Заплатите за мой коктейль. Не следите за мной...

Она спустилась со своего табурета и прошла перед ним, неизменно держа руку в своей сумочке. Затем она быстро покинула гостиницу, оставив Малко ошеломленным. Какая наглость, какой цинизм и какое хладнокровие! Она была самой опасной женщиной, которую он когда-либо встречал на своем жизненном пути.

Малко и не пытался выслеживать ее, ибо она, конечно, не блефовала. Едва она исчезла, как у входа в бар появился майор Хаах со своими вьющимися черными волосами.

— Вы не разминулись с какой-нибудь женщиной, подходя к бару? — спросил Малко.

— Не обратил внимания. Почему вы об этом спрашиваете?

— Это была сама Гудрун Тиндорф.

У майора ван Хааха был такой жалкий вид, словно его стукнули — и весьма основательно — дубиной по голове.

— Но почему вы ее тогда не арестовали?

— Потому, что она тогда всадила бы пулю мне в голову, — миролюбивым тоном заметил Малко. — Это — убийца.

Она тщательно подготовила эту встречу.

— Ей надо расставить ловушку, перевезти ее к нам, чтобы судить и повесить, — пробурчал майор.

— Я это прекрасно знаю, — произнес Малко. — Но проблема сейчас не в этом. Она хочет продать то, что ей известно, сети террористов в Южной Африке и так далее. Стоят ли эти сведения миллион долларов?..

— Они стоят веревки, — повторил южноафриканский офицер.

— Передайте все же ее предложение, — посоветовал Малко. — Больше не представится такой благоприятный случай. Ботсванцы нас предают, а Гродно укрывается в советском посольстве. Не вижу, что мы потеряли бы в такой сделке.

— Миллион долларов, — выдавил из себя южноафриканец. — Вы уверены, что Национальный совет безопасности выделит такую сумму?

— Джо Гродно пригрозил развернуть новую кампанию террора, используя автомашины с подложенной взрывчаткой, — заметил Малко. — И это может обойтись намного дороже, чем миллион долларов.

— Вы отдадите деньги этой женщине, которая... Ей нужна веревка, а не миллион долларов...

Малко был с ним согласен по существу, но ведь для веревки нужна была еще шея.

— Мне это тоже не нравится, — сказал он. — Только в данном случае следует проявить прагматизм. Быть может, мы сумеем спасти множество человеческих жизней и положить конец карьере Гродно. Разумеется, ведя переговоры, мы должны попытаться поймать эту террористку.

Карл ван Хаах одним глотком допил свою кружку пива. Он был растерян. С него слез весь внешний чиновничий лоск, слез перед жестокостью происходящего. Теперь он уже не был человеком Разведки и чувствовал, что ему все труднее разобраться в этой истории. По его убеждению, единственным приемлемым способом было окружение Габороне полком войск особого назначения и повальный обыск в городе — дом за домом, — да еще предварительное сооружение ряда виселиц.

— Ладно, — проговорил он, — я отправлю телекс в Преторию.

В свою очередь Малко покинул помещение бара. Очередное появление Гудрун Тиндорф заслуживало специального доклада шефу агентуры ЦРУ в Габороне. Первоначально его миссия касалась исключительно немецкой террористки.

Ричард Френсис бегло говорил на овамбо, по-зулуски, на цвана и двух-трех других диалектах, мало известных к востоку от Скалистых Гор. Именно по этой причине он был назначен на занимаемый ныне пост. Он походил на «вечного студента» с его длинными волосами и квадратными очками. Некий благодушный гигант, употребляющий в пищу только вегетарианские блюда.

— Гудрун Тиндорф должна находиться на одной из явочных квартир АНК, — объявил он. — Люди АНК сняли несколько вилл, разбросанных почти что по всему городу.

Малко только что обо всем ему рассказал.

— Вас не удивляет роль советских?

— Вообще-то нет, — ответил американец. — Уже на протяжении нескольких месяцев я предупреждаю Лэнгли, что «поповы» неистовствуют, как сумасшедшие, в этом уголке. Я долго раздумывал над тем, чем вызвана эта активность, ибо они нигде не показываются и, к тому же, большинство из них говорит только по-русски. Конечно, они занимаются радиоперехватами и уделяют большое внимание местному правительству. Только следует отметить, что их главной целью служит вербовка молодых негров в такие группировки, как СВАПО или АНК. Они направляют их в Москву для обучения и идеологической обработки. Через десяток лет это позволит им стать превосходными высшими руководителями вновь образовавшихся государств... Разумеется, советские крайне скрытны на сей счет.

— А Джо Гродно?

— Он служит приводным ремнем. У него перед советскими из посольства есть явное преимущество: он знает всех руководителей АНК и Южно-Африканской коммунистической партии. В этой связи произошел интересный случай. Вчера вечером я был на коктейле и встретил там Горбачева, резидента КГБ. Я был очень удивлен этим обстоятельством, так как он практически никогда не покидает посольства. Еще больше я удивился, когда он буквально набросился на меня.

• Предыдущая
• 41/51
• Следующая