Миссия в Сайгоне - де Вилье Жерар - Страница 8

• Предыдущая
• 8/46
• Следующая

Малко не знал, что и думать. Здесь, в прохладном кабинете посольства, слова метиски как бы теряли свое значение. И вместе с тем...

– Пятьдесят тысяч долларов это не такая уж огромная сумма, – жалобно заговорил он. – Вам не кажется, что все же стоит получить этот документ? Никогда неизвестно...

Толстая вена начала пульсировать на виске Цански.

– Не говорите мне больше об этой идиотке, – прорычал он. – Я не бросаю денег в окно ради шлюхи, которая осведомляет врагов. А вы вошли в контакт с генералом Ну?

– Мне сказали, что он болен.

Снова стеклянный глаз чуть не вылетел из орбиты.

– Он издевается над нами! – внезапно взорвался Цански. – Вчера он играл в теннис! Идите к нему, сядьте под дверью и сидите до тех пор, пока он вас не примет.

А Малко думал о Митчеле. Кто-то был ответственен за его смерть, и пока он не найдет этого человека, он не сможет быть спокойным.

– Ну, пошли, – проговорил американец грубым тоном, – мы можем опоздать, а полковник Тук – человек пунктуальный, это одно из его качеств. Он нас ждет. В конце концов, не забывайте, ведь он будет вашим начальником.

Он встал и надел пиджак.

Черный «форд» с трудом пробивал себе дорогу среди двухколесных машин. Забившись впятером в трехколесные мотороллеры, вьетнамцы стоически глотали выхлопные газы. Улица Во-тан была почти у китайского квартала. Внезапно транспортные пробки рассосались.

По другую сторону улицы блокгауз исчез за противогранатным заграждением, за которым скрывались пулеметы. Двести метров глухой стены защищались колючей проволокой. Это был главный центр полиции.

«Форд» въехал, не замедляя хода. На расстоянии десяти метров полицейские, вооруженные М-16, следили за тем, чтобы ни одна машина не останавливалась даже для того, чтобы высадить кого-нибудь. Один из полицейских непрерывно свистел, ускоряя проезд транспорта. Внутри двора машина остановилась около желтоватого здания, старого и облупленного. Весь комплекс был построен в эпоху колониализма и состоял из множества строений, расположенных на площади более чем гектар и отделенных друг от друга перегородками из колючей проволоки.

Малко и Цански быстро пробежали под проливным дождем. Кабинет полковника Тука находился на первом этаже. Узнав Ричарда Цански, один из дежурных побежал предупредить начальника полиции.

Он почти сразу же вернулся и, согнувшись пополам, открыл для них бронированную дверь.

Малко первым вошел в кабинет полковника Тука. Последний ждал, стоя около письменного стола. Он протянул руку Малко.

– Рад вас видеть в Сайгоне.

Рукопожатие было твердым. Малко подождал, пока полковник сел в кресло, чтобы получше рассмотреть его. О нем можно было сказать, что это служащий, приближающийся к отставке. Очки без оправы не придавали энергии довольно вялым чертам лица. Толстые губы и немного срезанный подбородок диссонировали с высоким лбом. Старательно зачесанные волосы были очень черными. Взгляд подвижный, умный и открытый.

Ничто не привлекало внимания в этой немного плотной фигурке. В штатском полковник Тук, наверное, был совершенно неприметным. А сейчас на нем был превосходный белый китель и брюки. Он протянул Малко пачку английских сигарет.

– Вы курите?

Малко взял сигарету из вежливости. Вьетнамец встал и пригласил его сесть на диван на другой стороне комнаты, напротив телевизионного поста.

Бутылка виски, чайный прибор и стаканы стояли на сервировочном столике. Это было удивительно для вьетнамца, отвергавшего вообще все – алкоголь, азартные игры, танцы... Полковник Тук улыбнулся.

– Моя служба конфисковала все это в одном притоне китайского квартала. Сделано в Гонконге. Красиво, не правда ли?

Он просто забыл сказать, что владелец этих предметов упустил возможность урегулировать свои отношения с полковником Туком. Нужно ведь было платить информаторам, а также давать инспекторам их порции риса, потому что их заработка хватало только, чтобы не умереть с голоду.

В кабинете было очень жарко, можно было задохнуться. Малко вдруг обнаружил, что в нем вообще не было окон! Полковник Тук приказал заложить оба окна отчасти из осторожности, отчасти из азиатского пристрастия к таинственности. Два больших кондиционера урчали в стене. На потолке горела одна лампочка. Позади письменного стола тянулись книжные полки.

Полковник налил себе чаю. Малко смотрел на его профиль: никогда никто бы не сказал, что это самый могущественный человек в Сайгоне.

– Вы не опасаетесь нападения? – спросил Малко.

Тук улыбнулся.

– Сядьте-ка в это кресло, – сказал он, указывая на кресло за письменным столом.

Малко нехотя сел. Полковник встал и подошел к столу. Нагнувшись, он отодвинул небольшую планку, и в стенке стола появилось отверстие.

– Позади находится автомат «узи», – приветливо объяснил полковник. – Простым нажатием ноги я могу убить человека, сидящего напротив меня. Кроме того, все подозрительные тщательно обыскиваются, прежде чем их пускают в этот кабинет.

– Ваша голова оценена?

Полковник Тук усмехнулся.

– Мой друг Ло-ан находится во главе вьетконговского списка, такая ему оказана честь, его голова оценена в пятьдесят тысяч пиастров. Я же лишь номер два. Но я очень осторожен.

Его глаза хитро блеснули.

– У меня много телохранителей, я никогда не езжу дважды по одному и тому же маршруту и никогда не пользуюсь частными машинами. Мои машины меняют в течение недели или же меняют на них номера. Ну, и в довершение ко всему, я вполне верю в свою счастливую звезду.

Ричард Цански нервно водил рукой по мертвой половине своего лица. В конце концов он оборвал Тука.

– Полковник, а как насчет того человека, которого вы задержали?

Вьетнамец старательно раздавил в пепельнице окурок.

– Нам не удалось пока допросить его, – сказал он, – из-за его раны. Но я полагаю, что это скоро перестанет быть помехой. Хотите его увидеть?

– С удовольствием, – раньше Цански ответил Малко.

Полковник Тук встал.

– Это легко сделать, он находится здесь, в специальном блоке. Я приказал, чтобы место его пребывания держали в секрете.

Он пропустил вперед обоих своих визитеров и закрыл за собой дверь на ключ.

Дождь прекратился, но земля превратилась в месиво. Малко показалось, что Цански бросил на него торжествующий взгляд, как бы говорящий: «Верьте мне в будущем».

Специальный блок полиции находился в сотне метров направо, отгороженный от остальных зданий стеной из колючей проволоки. Бело-зеленый джип догнал троих мужчин и ослепил их. Вдруг Малко вздрогнул, услышав как Цански проговорил веселым тоном:

– Знаете, мистер Линге уже стал жертвой наезда на него. Не успел он приехать.

Малко открыл было рот, чтобы остановить его, но американца уже понесло... Ничего не упустил он: ни беспокойства Малко, ни подозрений в отношении прошлого Тука, ни разговоров об убийстве полковника Митчела... Вьетнамский полковник продолжал идти, немного наклонив голову, как большая ящерица. Когда Цански закончил, он кивнул головой и улыбнулся Малко.

– Я понимаю, что такие предположения вас встревожили. Это верно, у меня была трудная жизнь, и меня иногда очень здорово наказывали. Когда меня назначили начальником сектора, человек, с которым мне предстояло воевать, был моим старым приятелем по войне против Франции. Это и помогло мне победить его, я ведь знал все его методы ведения войны.

– Он умер?

Полковник Тук покачал головой.

– Нет, судьба лишила нас этого удовольствия. Он убежал. Это человек храбрый и прямой. Может быть, он когда-нибудь поступит, как и я.

Вьетнамец грустно улыбнулся.

– Существует еще мой брат. Я не видел его уже двенадцать лет. Мы однажды расстались с ним около Дананга, расстались на неделю. Никогда он не подавал мне никакой весточки, но если он жив, я уверен, что он вспоминает меня.

– Война не может продолжаться вечно, – осторожно проговорил Малко.

– Конечно! Но что с нами будет, когда она закончится? И эти прошедшие годы... Разве они не сделали свое дело?

• Предыдущая
• 8/46
• Следующая