Апостол зла - Вилсон (Уилсон) Фрэнсис Пол - Страница 51

• Предыдущая
• 51/106
• Следующая

В результате он пережил едва ли не облегчение, когда за неделю до Рождества обнаружился первый небольшой повод.

Герб торопился до Рождества завершить процесс усыновления, объясняя, что хочет встретить Новый год вместе, втроем, целой семьей. Билл не сомневался в этом, но подозревал, что Герб с его познаниями в бухгалтерском Деле отлично знает, что Дэнни будет считаться на обеспечении приемных родителей полный год, если усыновление официально утверждено в любой момент до полуночи 25 декабря.

Он относился к этому с пониманием. Растить ребенка в Нью-Йорке чертовски дорого, и родители заслуживают любых финансовых послаблений, каких только можно добиться. Это не повод.

Повод дал Дэнни. У мальчика появились какие-то тайные соображения.

— Не хочу я идти, — заявил он Биллу как-то вечером за неделю до Рождества.

Билл похлопал себя по колену.

— Может быть, прыгнешь сюда и расскажешь мне, по чему ты не хочешь?

— Потому что боюсь, — объяснил Дэнни, устраиваясь на своем обычном месте.

— Боишься Сары?

— Нет. Она ми-и-илая.

— А Герб? Ты боишься его?

— Нет. Я просто боюсь там жить.

Билл улыбнулся про себя и ободряюще обнял Дэнни. Он почти рад был услышать признание мальчика. Это обычное, совершенно нормальное дело, которого в случае Дэнни особенно следовало ожидать. В конце концов, Фрэнси был его домом дольше, чем любое другое место во всей жизни. Обитатели и работники приюта составляли единственную его семью вот уже два с половиной года. Скорее, следовало бы беспокоиться, если бы он не переживал в преддверии расставания.

— Все немножко боятся, когда уходят, Дэнни. И точно так же боятся, когда приходят сюда. Помнишь, как на прошлой неделе уходил Томми, чтобы жить с мистером и миссис Дэвис? Он боялся.

Дэнни крутнулся, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Томми Лурье? Не может быть! Ничего он не боялся!

— Нет, боялся: Но держался великолепно. Он ведь вчера приходил и рассказывал всем, как там здорово.

Дэнни медленно кивнул и повторил:

— Томми Лурье боялся?

— И не забывай, ты уезжаешь недалеко. Сможешь звонить мне в любое время, когда пожелаешь.

— А вернуться и прийти в гости, как Томми, смогу?

— Ну, разумеется, сможешь. Тебе здесь будут рады в любой момент, когда ты захочешь прийти, и когда Ломы сумеют тебя привезти. Но очень скоро ты будешь так счастлив и так занят с Гербом и Сарой, что совсем позабудешь про нас и про Фрэнси.

— Никогда не забуду.

— Хорошо. Потому что мы тоже тебя любим. Ломы тебя любят. Все тебя любят. Потому что ты, Дэнни, хороший мальчик.

Билл внушал это всем мальчикам — обитателям приюта, ибо почти все они поначалу чувствовали себя брошенными и никому не нужными. С того самого момента, как они перешагивали порог, Билл принимался твердить это.

— Вас здесь любят. Вас ценят. Вы нужные. Вы хорошие.

И через какое-то время добрая доля мальчишек обретала веру в то, что они в самом деле чего-то стоят.

По отношению к Дэнни это был не просто механический психологический прием. Билл будет ужасно тосковать по нему. Ему казалось, что он расстается с собственным сыном.

И он сидел, и сердце его разрывалось, когда он держал Дэнни на коленях, рассказывая, как чудесно ему будет у Ломов и как Билл собирается сообщить Санта-Клаусу новый адрес Дэнни и удостовериться, что он принесет ему много подарков на Рождество.

И Дэнни сидел, слушал и улыбался.

Остаток недели Дэнни провел спокойно. Но в канун Рождества, когда подписывались последние документы, он начал плакать.

— Я не хочу с ней идти! — всхлипывал он, а из глаз лились слезы и текли по щекам.

Сара сидела у стола Билла; набитый чемодан, содержащий все земные пожитки Дэнни, стоял у ее ног. Билл поднял глаза и заметил, что она потрясена. Он повернулся и присел на корточки рядом с Дэнни.

— Не беда, что ты немножко боишься, — сказал он. — Помнишь, о чем мы с тобой говорили? Помнишь, что я рассказывал тебе о Томми?

— Мне все равно! — крикнул он, и голосок его разлетелся в тишине кабинета. — Она плохая! Она подлая!

— Ну-ну, Дэнни! Нельзя так...

Мальчик обхватил Билла за шею руками и приник к нему, весь дрожа.

— Она собирается причинить мне зло! — визжал он. — Не отдавайте меня! Пожалуйста, не отдавайте меня! Она хочет причинить мне зло!

Билла поразила эта вспышка. Не было никаких сомнений в истинности охватившего Дэнни ужаса. Он буквально трясся от страха.

Краешком глаза он заметил, что Сара встала и шагнула к ним. Глаза ее были полны боли.

— Я... я не понимаю, — проговорила она.

— Просто нервы в последний момент, — объяснил Билл, пытаясь умерить боль в ее глазах. — Вместе с гиперактивном воображением.

— Мне кажется, это нечто большее, чем просто нервы, — возразила Сара.

Билл мягко отстранил от себя Дэнни и удержал его на расстояний вытянутой руки.

— Дэнни, послушай меня. Тебе никуда не придется идти, если ты не захочешь. Но ты должен мне объяснить все эти ужасные вещи, о которых ты говоришь. Откуда все это? Кто тебе это сказал?

— Никто, — пробормотал он, всхлипывая и сморкаясь.

— Тогда как ты можешь так говорить? Почему ты так говоришь?

— Потому.

— «Потому» — это не объяснение, Дэнни. Откуда у тебя такие мысли?

— Ниоткуда. Я просто... знаю!

Сара сделала шаг вперед. Она медленно, неуверенно приблизилась, положила руку на голову Дэнни, принялась нежно поглаживать его вьющиеся белокурые локоны.

Билл почувствовал, как Дэнни под прикосновением Сары застыл, потом расслабился; он видел, как бегали его глаза, потом взгляд снова сосредоточился. Мальчик перестал всхлипывать.

— Ты будешь моим малышом, — заговорила Сара мягким, почти гипнотизирующим голосом, гладя его по голове. — А я буду твоей мамой. И мы втроем вместе с Гербом будем чудесной семьей.

Дэнни заулыбался.

И в этот момент Билл почувствовал почти необоримое желание немедленно все отменить, подхватить Дэнни на руки, выставить Ломов из своего кабинета и никогда больше не позволять им переступать порог Святого Франциска.

И он это желание подавил. Это в его эгоистичной собственнической душе витают отцовские чувства. Он должен отпустить мальчика.

• Предыдущая
• 51/106
• Следующая