Жестокий роман. Книга 1 - Винченци Пенни - Страница 5

• Предыдущая
• 5/84
• Следующая

Вы слышали что-нибудь о нем? Его результаты очень точны. Могу вкратце объяснить вам, что это такое, — уверенно проговорила воспитательница. — У Каролины взяли анализ мочи и проверили на беременность. Нет никаких сомнений.

— Ну ладно, — кивнула Жаклин, — но может, она просто совершила ошибку?

— Миссис Миллер, — с иронией отозвалась классная дама, — мне очень жаль. Я знаю, что вы хотите сказать, но никогда не пойду на это. Ну а сейчас не выслушать ли нам Каролину?

— Вы правы, — тихо согласилась Жаклин.

Возвращаясь домой в машине, мать и дочь напряженно молчали. Каролина была бледна и несколько раз просила мать остановиться: ее тошнило. Жаклин наблюдала за дочерью из окна машины, пока та корчилась у обочины.

Добравшись до дому, мать быстро поднялась в свою комнату.

— Я поговорю с отцом, когда он вернется с работы, — сказала она и закрыла за собой дверь.

После ужина они набросились на Каролину. Истерические вопли сменились спокойным тоном, и семья принялась основательно обсуждать возможные перспективы. Каролине сообщили о разговоре с близкой приятельницей Жаклин, работавшей гинекологом в Лондоне. У нее были обширные связи в медицинских кругах, которые могли оказаться весьма полезными в данный момент. Родителей больше всего устроило бы, если бы Каролину положили в какую-нибудь отдаленную больницу в сельской местности.

Решив главный вопрос, они поинтересовались, кто отец ребенка и когда это случилось. Каролина сообщила им о своей связи с Джилом и долго выслушивала гневные обличительные тирады. Стэнли позвонил Дадли-Лейсестеру и попросил его срочно приехать.

Каролина чувствовала себя отвратительно и без обиняков сообщила об этом родителям. Они великодушно отпустили дочь в ее комнату и разрешили остаться там до окончания разговора. Бросившись на кровать, она с тревогой прислушивалась к громкой брани в гостиной, которой ее родители осыпали бедного Дадли-Лейсестера.

Поздно вечером Жаклин вошла в комнату Каролины и долго смотрела на дочь, после чего сказала, что завтра они должны вместе отправиться в Лондон. Каролина не посмела спросить зачем.

Затем последовали длинные нудные беседы, осмотры, анализы, ощупывания, оханья, аханья, глупые вопросы о том, когда у нее был последний половой акт и так далее. Вскоре Каролина оказалась на узенькой кровати в небольшой сельской больнице в далеком графстве Нортумберленд. Там ее снова осматривали и ощупывали. Испытывая ужасную боль, она проклинала все на свете.

— Ну ладно, — сказал местный врач, осмотрев девушку. — Думаю, мы можем кое-что сделать для вас.

Подготовьте ее немедленно к операции.

Медсестры тут же напялили на нее больничный халат, усадили в кресло и покатили по длинному коридору к операционной. Каролина умирала от страха, совершенно не представляя себе, что ее ожидает.

В операционной стоял тот же врач с высоко закатанными рукавами. Он надел на ее лицо маску и снисходительно улыбнулся:

— Ну вот, будем надеяться, что ты получишь хороший урок.

Погружаясь в сон, Каролина почувствовала, что он быстро раздвинул ей ноги и закрепил их на кресле. «Начнем», — послышался его глухой голос. Она не помнила ничего, кроме ужасной боли. Ей хотелось кричать, но мешала маска. Затем вес поплыло у нее перед глазами, и она потеряла сознание.

Когда Каролина очнулась, все тело ныло от ужасной боли. Она свесила голову с кровати, и ее вырвало в заботливо подставленный медсестрой тазик. Каждое движение отдавалось резкой болью, глаза слезились так, что она почти ничего не видела. Каролина лежала под шерстяным одеялом, рубашка и простыня пропитались кровью. Увидев это, Каролина испугалась и нажала кнопку вызова сестры.

— Что случилось? — спросила та, вбегая в палату.

— У меня кровотечение, — простонала девушка. — И очень больно. Это… Это так и должно быть?

Сестра посмотрела на нее с презрением.

— Ты должна радоваться, что у тебя течет кровь, Вы, девушки, все одинаковы. А чего же ты хотела?

— Не знаю, — безропотно ответила Каролина и немного успокоилась.

Она действительно не знала, чего ожидать после такой операции, не предполагала, что будет так больно и так много крови. За этим последовали и другие неприятности: гинекологический осмотр на следующий день, невыносимая слабость, а главное — ощущение никчемности жизни, гнетущее разочарование.

Мать самым унизительным образом игнорировала Каролину, относясь к ней как к провинившейся служанке. Правда, отец старался приободрить дочку, всячески выказывая доброе отношение к ней. При этом он ни разу не упомянул о случившемся, делая вид, будто ничего не произошло.

Очень заботилась о Каролине Дженни, успокаивая ее ласковыми словами, принося девушке горячий чай и книги из библиотеки. Но и Дженни не говорила о ее проблемах.

Недели две спустя Каролина почувствовала себя лучше. Она сидела на кухне, потягивала горячий шоколад и читала газету, оставленную поварихой. Вдруг хлопнула дверь, и в дом вошел Джек Бэмфорт.

Джек Бэмфорт, их конюх, работал в доме почти с рождения Каролины. В детстве он научил ее ездить верхом и однажды принес девочку на руках домой, когда она упала с лошади и сильно испугалась. Джек часто брал ее с собой на охоту. Каролина всегда говорила, что он се лучший друг, и повторяла это еще чаще, поняв, что ее слова раздражают мать.

У невысокого и довольно хрупкого тридцатипятилетнего Джека было на редкость красивое и тонкое лицо.

Его серые простодушные глаза всегда сияли, а чувственные губы, казалось, самой природой предназначены для страстных поцелуев.

Жена Джека, крупная, весьма сексапильная женщина, отличалась острым языком и резкими повадками.

Он, как поговаривали в округе, ле упускал случая, чтобы поразвлечься на стороне, что создало ему репутацию женолюба и сердцееда.

Однажды в полдень Каролина и Джек ехали верхом на лошадях. У четырнадцатилетней Каролины как нарочно начались месячные. Ее бриджи вскоре пропитались кровью, и девушка не знала, что делать. Джек заметил это.

— Пожалуй, мисс Каролина, — сказал он с сочувствием, — лам лучше вернуться домой. У вас усталый вид, да и лошадь почему-то прихрамывает.

Каролина очень смутилась, хотя Джек сделал все, чтобы се успокоить.

— Этого никто не заметил, мисс Каролина, — сказал он. — Никто, кроме меня, поскольку я должен был следить за вами.

После этого случая ее доверие к Джеку еще более возросло.

В другой раз она пошла на спортивную площадку и долго простояла там одна, так как никто не захотел играть с ней в паре. Джек приблизился к Каролине и положил ей руку на плечо.

— Какие глупые дети, — заметил он.

И снова его слова утешили ее. Ведь он мог промолчать.

Джек остановился на пороге кухни, и Каролина пыталась понять, знает ли он о том, что с ней произошло. Джек держался очень серьезно, но и виду не подал, что до него дошли какие-то слухи. Каролина же твердо решила никому не рассказывать о своей беде и молча пережить позор, хотя от этого душевная боль становилась еще острее.

— Доброе утро, мисс Миллер.

— Доброе утро, Джек.

— Как ваши дела?

— Хорошо, спасибо, — сухо ответила Каролина.

— Ладно. А если честно?

— Ну конечно же, честно, — твердо сказала она. — Зачем мне врать?

— Вы не слишком хорошо выглядите, — заметил он.

— Нет, все в порядке, — быстро проговорила Каролина и неожиданно разрыдалась.

— Успокойтесь, бедняжка. — Джек по-отцовски обнял ее. — Ну ладно, все обойдется. — Он вел себя, как брат, которому можно полностью довериться. От него пахло потом и лошадьми. Она с детства привыкла к этим запахам, и они давали ей чувство покоя и надежности. — Вот носовой платок, — заботливо сказал он. — Вытрите слезы.

— Спасибо, спасибо, Джек, — бормотала она сквозь слезы. — Я не хотела этого. Просто.., все так случилось…

• Предыдущая
• 5/84
• Следующая