Пешка - Виндж Джоан - Страница 33

— Мадам? — охрипшим голосом спросил я. Теперь ясно, где Джиро подхватил свои манеры. Но я здесь лишь подчиненный, и, может быть, Ласуль считала меня таким же предметом мебели, как стул или кровать… Я посмотрел на свою кровать, потом на нее.

Она заморгала, неожиданно придя в замешательство.

— Может, я приду попозже?

— Хорошо, — предпочитая не объяснять очевидного, сказал я, натягивая брюки.

— Я только хотела извиниться… — Она сделала пробный шаг в комнату.

— Я просто забыл запереть дверь, мадам, — улыбнулся я. На этот раз Ласуль покраснела и отступила к выходу. — Нет.. Я хочу сказать… Да, конечно. Я чувствую себя дураком.

В ответ раздался похожий на звон колокольчика смех — тот самый, который я слышал вчера вечером.

— Я только… Сегодня утром Джиро мне сказал, что вы не виноваты. Насчет его прически. — Она беспомощно улыбнулась, указывая на свои собственные волосы, зачесанные наверх черной шелковой волной. — Извините меня. Я не знаю, что и сказать. Вы, должно быть, подумали, что мы… Ну, в общем, я уверена, что вы подобрали для нас много… ласковых слов.

Я снова улыбнулся.

— Да, мадам, несколько. Но, кажется, я их уже забыл.

Я надеялся, что Ласуль уйдет, но она стояла, обхватив себя руками, и смотрела в окно.

— Это очень трудно. Иногда я не знаю, что с ним делать. Особенно, когда он с отчимом. Он скучает по Дому и по отцу…

— Откуда вы приехали? — спросил я, чтобы как-то заполнить паузу.

— Эльдорадо… Это в системе Центавра. Мы прилетели на Землю, потому что я член правления Центавра.

И почему она так откровенна с незнакомцем? Может быть, потому, что в семье Та Минг это была ее единственная возможность поговорить?

— А что случилось с отцом Джиро?

— Не знаю. Он оставил меня три года назад. Через год мы с Хароном поженились. Он сказал, что так будет лучше для синдиката, если мы поженимся. В результате я завяла в правлении место своей двоюродной сестры… Джули. — У Ласуль дернулся подбородок, когда она увидела выражение моего лица. — И Джиро и Талита унаследуют руководящие посты в правлении.

Я проглотил ком. Ласуль замужем за Хароном Та Мингом, отцом Джули. Значит, она для Джули и двоюродная сестра, и мачеха.

— Вы похожи на нее… — Банальные фразы вовсе не рассеивали чувство неловкости. Я мысленно представил Харона, шефа, управляющего Транспортом Центавра, вспомнил, как он смотрел на меня, когда я таращился на Ласуль. — Я хочу сказать, что знаю Джули. Она мой друг. А что случилось с его первой женой?

Ласуль отвела глаза. На мгновение в них промелькнула та же пустота, которую я видел во взгляде Джули.

— Она была… У нее были кое-какие связи с Триумвиратом. Предполагалось, что свадьба объединит… Она умерла несколько лет назад… Несчастный случай. — Ласуль пыталась не думать об этом. В ее мире не происходило несчастных случаев.

Я вспомнил о растущем в лабораторной пробирке ребенке, который носит запланированные, высчитанные заранее гены. Я подумал о руке Харона Та Минга: каково это — чувствовать, как она дотрагивается до твоего тела. Но промолчал.

— Джиро проводит большую часть времени в исследовательском центре. Но каждый раз, когда он приезжает домой и мы оказываемся вместе, он все больше и больше… Это очень… тяжело. Извините. — У Ласуль задрожали пальцы. — Я обидела вас, а теперь еще и надоедаю…

— Нет, мадам. В конце концов, это отключает мой мозг от моих забот.

Ласуль неуверенно улыбнулась.

— Вы очень любезны. Возможно, как-нибудь вы поделитесь со мной своими заботами и дадите мне возможность отдохнуть от моих.

Я не мог сказать, имела ли она в виду то, что говорила, пока она не подошла ко мне и не коснулась, очень ласково, моей руки. Потом она повернулась, и, сопровождаемая облачно-белым шуршанием платья, вышла. Я потрогал запястье — там, где она коснулась его.

Ничего не происходило и когда она смотрела на меня, и когда разговаривала со мной. Но одно прикосновение, и это случилось… Я тяжело вздохнул и стал одеваться. Теперь у меня было до черта времени, чтобы застегнуть штаны.

Стараясь не думать о том, как рука мачехи Джули касается моей руки, я приклеил свежий пластырь и запросил у терминала свой контракт с Центавром. Брэди сдержал слово: контракт уже ждал меня. Как ушат холодной воды. Только сейчас я понял, почему Брэди так веселился. В ползущем по экрану документе я не понимал половину слов, оставшаяся половина пестрела прожилками юридического кода. Сделав копию контракта, я сунул ее в карман и сошел вниз.

Все уже позавтракали. В восьмиугольной столовой, украшенной длинными вышитыми занавесками и деревянными стенными панелями, было тихо и пусто. Почти пусто. Я подошел к столу.

— Убирайся! — сказал я поблескивающему серебряным металлом роботу, который счищал с тарелок остатки еды. Я дал ему пинка, и он отправился в свой гараж — туалетную комнату.

То, как эти люди обращались с едой, было преступлением. Они выкидывали кучу продуктов. Я глотнул кофе, в который кто-то вбухал слишком много сахара, нагрузил тарелку нетронутым, ароматно пахнущим пряностями, печеньем и наполовину недоеденными яйцами, добавил туда же кусок холодной копченой рыбы и фруктового салата. Сев у стола на мягкое, амортизирующее сиденье, я принялся за еду.

С пустой чашкой в руке в столовую вошла леди Элнер. Увидев меня, она остановилась.

Я потянулся через стол, взял чайник и протянул ей.

Она молча пересекла комнату и подставила чашку.

— Спасибо, — сказала она, не отрывая глаз от моей тарелки. — Мез Кот, — со странной мягкостью в голосе произнесла леди Элнер, — в этом доме никого не заставляют питаться объедками. Пожалуйста, вы всегда найдете свежие продукты… — Она сделала неопределенный жест в сторону кухни.

— Нет, мадам. Не надо. — Она недоуменно смотрела на меня. — Я никогда не был особенно придирчив в еде, — пояснил я, надкусывая ароматный рулет.

Она вздохнула и вышла из столовой.