Тени ниндзя - Витковский Алексей - Страница 31

• Предыдущая
• 31/66
• Следующая

Внезапно он остановился. Радужная сфера медленно гасла.

– Круто, Коляныч! – сказали мы с Сашкой в один голос. Колька растерянно улыбнулся и положил оружие. Только теперь я заметил, что уже стемнело. Да, колбасит меня – будь здоров! А что было бы, зажуй я пару десятков этих коварных грибочков? Это совсем мало, но мне по ходу хватило бы.

Ребята слегка пришли в себя, хотя было ясно, что грибы еще действуют. Снова разгорелся костер. Опять вскипятили чай. Сашка с Колькой принялись делиться впечатлениями, а я рассказал им про птиц и радужную сферу. Они с подозрением воззрились на меня. Я даже подумал, что Коляныч вот-вот полезет за пазуху, проверять – не стырил ли я у него отраву. Но он только покачал головой и буркнул: «Я же говорил…»

А потом началось самое интересное. Уже давно была ночь, когда небо, до того беззвездное, начало очищаться. И происходило это как-то необычно, будто некто бесконечно огромный взял полукруглый скребок и начал им потихоньку сдвигать облака в сторону. Сначала открылись звезды, яркие, как серебряные шляпки гвоздей на черной бархатной обивке. А потом почти прямо в зените появилась луна. Огромная, сияющая, зовущая. Да сегодня полнолуние! Сразу стало очень светло. Я, городской житель, даже не представлял, как может быть светло от луны. Наверное, можно было читать, но я не пытался. Потому что луна пела. Она пела о тайне, о ночи, о скрытом во тьме знании. Пела о свободе и вольном беге в ночи… Луна пела, а звезды звенели серебром…

Хотелось что-то сделать, но я не знал что. Поэтому пошел к воде и присел на валун. Волна плескала прямо у моих ног. Лунная дорожка звала в даль. Вода шептала: «Иди!» Но я остался. Мой контроль в этот раз победил. Не хватало еще утонуть!

Я сидел так довольно долго, повернувшись спиной к луне. Но время шло, и она прокралась по небу, снова появившись у меня перед глазами. О Боже! Мой подбородок вздернулся вверх. Взгляд приковало к холодному сиянию Волчьего Солнца. Что-то, скорее всего дикая, нечеловеческая тоска, рвалось из меня наружу. Я понял, что если не выпущу ее, то умру на месте! И тогда я завыл. Завыл по-волчьи, отдавая миру свою печаль. Я не знал, о чем печалюсь. Может, это был просто зов. Кто знает? Слезинка скатилась по щеке. Волчья песня рвалась из меня ввысь, рвалась из самых скрытых, дочеловеческих глубин моего существа…

Потом я обнаружил, что уже стою, а не сижу на камне. Причем не просто стою. Тело стремительно выполняло какой-то незнакомый мне комплекс приемов. Необычно резкие, взрывные, они напоминали движения атакующего хищника. Ноги мягко пружинили. Шаг стелился. Я крался, прыгал, бил грудью, плечом, головой. Руки, ноги – звериные лапы. Когти рвут, полосуют. Р-р-р-а! Агр-р-р!!! Темп движений стремительно нарастал. Та часть моего сознания, что была неподвластна луне, изумленно наблюдала, как мое тело взвилось с валуна вверх. Ноги согнуты и поджаты, руки подобраны к подмышкам. Дважды развернувшись на триста шестьдесят градусов, я с торжествующим воплем приземлился прямо в россыпь валунов! В нормальном состоянии наверняка поломал бы ноги. А тут даже не пошатнулся.

Ладно, хватит! Я сделал длинный выдох, задержал дыхание, вдо-ох… И тут заметил, что не один. У края камышей кто-то стоял. Темная человеческая фигура. Я решил было, что это Колька пришел поглядеть, как я схожу с ума. И хотел позвать его по имени. Но что-то, может, полное молчание человека навело меня на мысль, что разговаривать с ним – не самая лучшая идея. Волна холода промчалась по моей спине. Я увидел, что глаза незнакомца отражают свет, как собачьи! Этот особенный, хищный блеск в темноте! Мой живот судорожно напрягся, плечи ссутулились. Руки потянулись скрюченными пальцами к земле. Я глухо, угрожающе зарычал. Вибрация этого рыка сотрясла все мое тело. Не подходи!!!

Человек шевельнулся. Возможно, его моя реакция удивила не меньше, чем меня самого. Но мое удивление было где-то далеко за кадром. А его – заставило сдвинуться с места. И лунный свет отразился на металлической пластине посередине его груди, на рукояти короткого меча у самой подмышки, на браслетах и бляшках пояса…

– Игореха! Ты в порядке?

Я на миг отвлекся, боковым зрением фиксируя Кольку, появившегося на тропинке. В это мгновение что-то сместилось. И человек исчез. Я судорожно зевнул и как-то по-собачьи встряхнулся, выпрямляясь.

– Игореха!

– Ты видел? – спросил я вместо ответа.

– Что?

– Здесь, – показал я рукой, – здесь кто-то был.

Колька пожал плечами.

– Ты завывал так, что вся округа могла сбежаться… Правда, мимо нас никто не проходил, но может, есть другие тропинки.

– Но он был здесь, когда ты меня окликнул!

– Да? – Колька огляделся. – Я никого не заметил. Ну-ка, – он отошел чуть назад, – где он стоял?

– Здесь! – Я ткнул пальцем.

– Отсюда хорошо просматривается… – Коляныч помолчал. – Ты уверен, что видел человека?

– Да. И он был странный. Глаза светились, сам в доспехах…

– Ну дела… – Колька подошел поближе и заглянул мне в лицо. – Вроде ты в себе. Странно все же. Неужели глюк?

– Может быть, – протянул я неуверенно, чувствуя, что меня подозревают в буйном помешательстве. – Но глюк необычный. Утром надо будет место осмотреть.

– Лады. А теперь пойдем-ка к костру. Действительно, мало ли кого здесь носить может. Заодно расскажешь поподробнее.

Утром мы все же проверили это место. И нашли на влажной земле среди смятых тростников отпечатки ног примерно сорок третьего размера. Это были не наши следы. Тот, кто их оставил, носил обувь без каблуков и протектора вроде индейских мокасин. А еще – отпечатков было всего четыре. Два там, где неизвестный стоял, и два там, куда он шагнул. Ни как он туда шел, ни как уходил – неясно. Кругом – тот же тростник, ближайший валун в четырех метрах, – с места не допрыгнешь.

– Знаешь, – сказал Коляныч, почесав в затылке, – а ведь я, грешным делом, решил, что ты спятил.

– Я и сам так решил.

– Ну да. А потом я подумал, что своим воем ты призвал Союзника. В смысле неорганическое существо. Но ведь ни Союзники, ни тем более глюки следов не оставляют, так?

– Получается как у Стругацких в «Стажерах». Помнишь?

– Ну да. Баллада об одноногом пришельце.

– Только у нас он двуногий…

– Ляг на спину. – Найи легонько толкнула в грудь Марна. Тот послушно лег. – И не воображай, будто я не знаю, о чем ты думаешь! «Какая-то соплячка будет учить меня, воина!» Так? И не ухмыляйся! Если мы не сможем договориться, ты не выполнишь свою миссию. Невозможно научить ничему того, кто не хочет учиться! Если заставить – он будет исполнять приказы, и только. А тебе понадобится нечто большее, чем тупое повиновение!

Марн смотрел снизу вверх на ее раскрасневшееся от негодования лицо и думал, что глаза у нее замечательные, и губы, и черные, непокорные волосы… Проклятый жрец! Он что, нарочно сказал, что в нее нельзя влюбляться? А интересно, как это она меня погубит?

– Не отвлекайся! – Найи нахмурила брови. – Ну что, будем работать?

Юноша согласно кивнул.

– Тогда расслабься. Сегодня ты научишься просто входить в сон по своему желанию. Для этого в первую очередь нужно, чтобы ты сознавал, что засыпаешь. Закрой глаза. Расслабился? Следи за формами, что появляются перед тобой… Просто наблюдай. Дыши плавно, как если бы ты уже спал. Почувствуй, что напряжение дня покидает твое тело… Наблюдай… Дыши… И в момент, когда ощутишь, что уже почти уснул, вспомни о том, что2 ты хочешь увидеть. Ты должен сформировать желание, как гончар формирует глину… Дыши… Наблюдай…

У Марна возникла озорная мысль. Он решил, что хочет увидеть Найи обнаженной. Скажем, как она купается в озере. Юноша не мог знать, что Дух девушки будет сопровождать его во сне.

И он действительно увидел воду. Мелкие волны лениво набегали на песчаный пляж, над которым нависал откос, усыпанный тяжелыми каменными глыбами. Вверх по склону карабкались Серебряные Вьюны. Их толстые, причудливо переплетенные стебли поднимались все выше и, казалось, растворялись в дымке наверху. Там шумел лес.

• Предыдущая
• 31/66
• Следующая