Полярный летчик - Водопьянов Михаил Васильевич - Страница 82

• Предыдущая
• 82/84
• Следующая

Это произошло на 76° северной широты, примерно за полторы тысячи километров от полюса.

В это время другой лётный отряд нашёл льдину на 86° северной широты, в четырёхстах километрах от полюса, на которой и была организована станция «Северный полюс – три». Её выбрал начальник станции Герой Социалистического Труда Алексей Фёдорович Трешников.

Зачем же сразу создавать на плавающих льдинах две научные станции? Ответить на этот вопрос нетрудно. Для науки очень важно, чтобы велись постоянные исследования Арктика не в одном месте. Это важно и для предсказания погоды не только в Арктике, но и по всему Советскому Союзу и для проведения научных изысканий.

Например, во время работ станций «Северный полюс – три» и «Северный полюс – четыре» удалось получить новые сведения о подводном горном хребте, тянущемся от Новосибирских островов к берегам Гренландии.

Когда летишь над льдами или стоишь рядом с неподвижным самолётом на заснеженной льдине, трудно представить, что на дне океана под толщей воды есть высокие горы. Но они есть. Советские учёные открыли их ещё в 1948–1949 годах. Измеряя глубину в разных точках океана, они обнаружили, что в одном месте лот опускается на три километра, а в другом – только на один километр. Там, где глубина меньше, находится вершина горного хребта, названного именем великого русского учёного М. В. Ломоносова.

Открытие гор имени Ломоносова безусловно одно из самых крупных географических открытий нашего века. Раньше думали, что дно Северного Ледовитого океана подобно гигантской чаше. Теперь мы знаем, что горный хребет делит океан на две части, на два самостоятельных бассейна – западный и восточный. Всё это сказывается на движении вод и льдов в Арктике. И сейчас ещё продолжается изучение подводных гор. Из лагерей научных станций вылетают вертолёты, опускаются на окрестные льдины, научные работники делают лунку, рокочет моторчик лебёдки, и лот опускается на дно. Измерена ещё одна глубина.

Вертолёт – эта замечательная бескрылая стальная птица – хорошо помогает полярникам. В отличие от самолёта, вертолёт не требует площадки для разгона при взлёте. Он отвесно поднимается с любого «пятачка» и так же садится. Были случаи, когда эти замечательные машины спасали и людей и имущество. Во время передвижки льдов поломало «аэродром» лагеря Толстикова. Трещина прошла под стоявшим там одномоторным самолётом «АН-2». Не успели лётчик и механик опомниться, как самолёт одной лыжей провалился в океан. Бросились спасать приборы и груз. В эту минуту вертолёт подлетел к тонущему самолёту, вертикально спустился, остановился в воздухе и взял на борт и людей и имущество. Вертолёт может также легко поднять неразобранную палатку со всем содержимым и даже домик и перенести их на другое место.

Дружно живут и работают учёные-полярники на льдинах в «сердце Арктики». Они готовы к любой неожиданности.

«Лопнет эта льдина – переберёмся на другую», – говорят они.

В лагере Трешникова даже прибавилось «местное население». «Заслуженная полярница», собака «барыня», та самая, которая доставила столько хлопот в лагере Сомова, снова живёт на льдине. Она принесла пять щенят. «Барыня» оказалась на редкость заботливой матерью. Правда, у неё есть «няня» – один научный работник; он в свободное время охотно возится со щенятами. Они хорошо растут и уже стали лаять.

Полярники не чувствуют себя оторванными от Родины. С ними ежедневно говорят по радио. Самолёты часто привозят на льдины гостей – учёных, прилетающих сюда для кратковременной исследовательской работы, доставляют фрукты, овощи, почту и даже цветы. Письмо, написанное в Москве или Ленинграде, читают в океане, вблизи Северного полюса, через три-четыре дня.

На этот раз я полетел в Арктику как пассажир. Говорят, что если человек хоть раз побывает в ледяных просторах, то навсегда «заболеет арктической болезнью»: его будет неудержимо тянуть, снова и снова, в эти суровые края. Я «болел» Арктикой больше половины своей жизни. Если врачи уже не разрешают теперь самому водить самолёты, то полечу как пассажир и ещё раз посмотрю знакомые места.

Как только после долгой ночи за Полярным кругом стало доказываться солнце, я получил разрешение на такой полёт.

Знакомые места я узнавал с трудом.

Ещё с воздуха было заметно, как изменились они за последние годы! Я не переставал удивляться происшедшим переменам.

С рейсового турбовинтового лайнера «ИЛ-18» я вскоре поднялся на борт двухмоторного «ЛИ-2» – самолёта ещё довоенной конструкции. Машина знакомая. На подобных «ЛИ-2» я немало попрыгал по льдинам океана. До сих пор эта машина незаменима в условиях Крайнего Севера.

Экипаж получил задание развезти почту по зимовкам – где возможно, с посадкой, а где этого сделать нельзя, просто сбросить тюки с письмами, газетами и журналами поближе к домам.

Самолёт взял курс на Север. Он шёл над торосистыми льдами, а я думал: «Нет уже больше той таинственной, неприступной Арктики!»

В невозвратимое прошлое канули те времена, когда смелые и сильные путешественники зачастую в одиночку вступали в смертельную схватку с суровой природой, когда человек, закутанный в меха, пешком или на собаках передвигался по ледяной пустыне.

Теперь у полярников есть вездеходы, тракторы и вертолёты.

Зимовщики уже не живут в хижинах, кое-как сколоченных из плавника, или в тесных палатках.

На береговых полярных станциях выросли целые посёлки добротных зданий, да и в центре океана, на дрейфующих льдинах устанавливаются удобные разборные домики, отапливаемые сжатым газом из баллонов. Их доставляют сюда самолёты. А какими умными, точными приборами для научной работы снабжены теперь наши полярники!

Скоро метеорологу не надо будет выходить на мороз, чтобы снять показания термометра или ветромера.

Всё это будут делать самописцы, а человеку в тёплом помещении останется только наблюдать за стрелками циферблатов.

Синоптикам, составляющим прогноз погоды, учёным, следящим за ледовой обстановкой, всегда нужно учитывать капризы полярных широт. Не зря Арктику называют «кухней погоды». Она оказывает огромное влияние на климат нашей страны. Все прогнозы погоды зависят от полярных исследований.

Сведения, поступающие с дрейфующих станций «СП», очень важны. Но ведь в центре Ледовитого океана одновременно действуют только одна или две станции «Северный полюс». Этого недостаточно для такой огромной территории. К счастью, у полярных метеорологов появились надёжные механические помощники. Их придумал инженер Юрий Константинович Алексеев. Его «ДАРМС» – тонкая металлическая мачта метров шести высотой, с антенной наверху, установленная на прочной выпуклой плите. Под этой плитой находится запаянный цилиндр с сухими батареями, рассчитанными на год работы, и электрическими часами. К мачте прикреплены термометр, барометр, ветромер особой конструкции и радиопередатчик.

Лётчики доставляют «ДАРМС» на отдалённую льдину и там собирают её. Мотобур вгрызается в многолетний толстый лёд, образуя сквозную лунку. В неё погружают металлический цилиндр с электрическими батареями и часами. Исследование производят в глубине воды, за нижней кромкой льда, так как температура там более постоянная. Радиопередатчику с помощью электрических часов дают задание через определённый промежуток времени – скажем, через три часа – передавать сведения о погоде. Раз в сутки «ДАРМС» с помощью радиоволн пеленгует, то есть определяет расстояние льдины, на которой она установлена, от определённой точки на суше. Таким образом узнают, в каком направлении и с какой скоростью передвигается льдина.

Мне довелось ещё в 1951 году принимать участие в установке первых «ДАРМС». Любопытный случай произошёл с одной из них. Станция дважды передала сводку погоды и замолчала. Через семь месяцев она неожиданно вновь заговорила. Вероятно, это случилось из-за подвижки льдов. Сначала вывело часы из строя, а затем так удачно тряхнуло, что они снова заработали.

• Предыдущая
• 82/84
• Следующая