Тайна Леонардо - Воронин Андрей Николаевич - Страница 29

• Предыдущая
• 29/80
• Следующая

– Не понял, – нахмурился Кот.

– Ты все отлично понял. Думаешь, ты здесь самый умный?

– До сих пор, – сказал Бек, – никто не доказал мне обратного.

– Тем хуже для тебя. Когда тебе проломят черепушку, изучать доказательства будет поздно. Скажи-ка, что это вы с Коротким затеваете?

Кот повернулся к нему спиной, взял висевший на открытой двери сарая пятнистый армейский бушлат с цигейковым воротником, набросил его на плечи и тоже сел, предварительно выдернув из колоды и отставив в сторону топор.

– Мы с Коротким? – переспросил он, удивленно задрав брови.

– Слушай, – сказал ему Глеб, – если ты такой умный, зачем притворяться дураком? Заметь, я не стал ничего затевать у тебя за спиной, а пришел прямо к тебе и задал простой вопрос. Даже слишком простой для такого умного человека, как ты. Пора бы уже понять, что я тебе – не Гаркуша и не Бек, я ваши с Коротким шашни вижу насквозь, причем уже давно, с самого начала. Вы, ребята, большие любители загребать жар чужими руками...

– А ты? – спросил Кот.

Глеб изобразил улыбку.

– А я, – сказал он, – привык беречь свое драгоценное здоровье. Тебе известно, кто я по профессии. С моей специальностью долго не живут, а я, как видишь, до сих пор небо копчу.

– До поры кувшин воду носит, – заметил Кот.

– Все мы смертны, – согласился Глеб, – но я никуда не тороплюсь. И прими, пожалуйста, к сведению, что гонорары я привык получать деньгами, а не свинцом. Много их, таких, было, умников... любителей простых решений.

– Что-то я тебя никак не пойму, – сказал Васильев. – Ты что, мне угрожаешь?

– А ты что, намерен расплатиться со мной пулей? – удивился Глеб. – Тогда ставлю в известность, что свою пулю ты проглотишь сам. И скажи Короткому, чтобы вылезал из-за поленницы. Если вы с ним в доле, этот разговор и его касается.

Некоторое время Кот сидел неподвижно, разглядывая его с каким-то новым, не вполне понятным Глебу выражением, а потом медленно спросил:

– У тебя что, глаза на затылке?

Глеб снова приподнял уголки губ и тут же их опустил.

– Мог бы сказать "да", – ответил он. – Но разговор у нас прямой, задушевный, без дешевых понтов, правда? Поэтому врать не стану: глаз на затылке у меня нет, зато есть парочка извилин под черепной коробкой. Давай скажи ему, чтоб выходил. Я хочу вам кое-что показать. Просто для наглядности, чтобы вам было легче принять решение.

У него за спиной негромко стукнуло потревоженное полено; кто-то, громко шурша рыхлым тающим снегом, семенящей походкой пересек пространство, отделявшее Глеба от старой поленницы. Рыжий кот беззвучно канул вниз и исчез за углом сарая. Сиверов не обернулся, и вскоре Короткий сам вошел в поле его зрения, демонстративно пряча в карман свой пружинный нож.

Глеб встал, подошел к куче наколотых Котом дров и стал по одному брать оттуда поленья.

– Это у нас будет Бек, – говорил он, втыкая поленья торчком в мокрый снег и ставя на них жирные крестики простым карандашом, – это – Клава, это – Гаркуша, это вот – ты, а это – Короткий...

Вместо полена, которое должно было изображать Короткого, он воткнул в снег небольшую щепку. Короткий сердито прищурился, но промолчал.

– Расположение, как видите, произвольное, – продолжал Глеб, навинчивая на ствол извлеченного из-под куртки пистолета длинный черный набалдашник глушителя. – Можете его изменить. В конце концов, вам виднее, кто и как будет стоять, когда вы решите "подбить бабки".

– Я ведь, кажется, велел тебе убрать этот пугач подальше, – хмуро сказал Кот.

– А я тебя не послушался, – согласился Глеб. – "Если птице отрезать руки, если ноги отрезать тоже, эта птица умрет от скуки, потому что сидеть не сможет..." Помнишь? Ну вот. Это мой основной инструмент, куда ж я без него? Так... Восемь воробышков в обойме, один в стволе, а мишеней, как видите, пять. На самом-то деле Гаркуша будет ждать в машине, а Клава – сидеть за компьютером, но пусть будет пять, я не жадный. В общем, скажете, когда будете готовы.

Он отошел в сторону и повернулся к мишеням спиной. Некоторое время было тихо, потом там, возле сарая, зашуршали снегом, задвигались, и снова наступила тишина.

– Ну, давай, – послышался насмешливый голос Кота.

Глеб одним движением развернулся на сто восемьдесят градусов и открыл огонь. Пять негромких хлопков прозвучали один за другим, пять горячих гильз беззвучно канули в сугроб. Четыре помеченных крестиками полена почти одновременно повалились в рыхлый снег, подброшенная пулей сосновая щепка отлетела далеко в сторону. Другие поленья, штук десять или двенадцать, появившиеся в сугробе, пока Глеб стоял к сараю спиной, остались торчать там, куда их воткнули Кот и Короткий.

– Бога побойтесь, господа жулики, – сказал Глеб, опускаясь на корточки, чтобы собрать гильзы. – Не станете же вы, в самом деле, устраивать выяснение отношений в таком людном месте! Ну, что вы на это скажете?

– Впечатляет, – сказал Кот. – Правда, Короткий?

Прежде чем ответить, Короткий сходил за "своей" щепкой. Она раскололась вдоль волокон, и было видно, что пуля попала в ее верхний конец, задев одну из перекладин карандашного крестика.

– Красиво, – согласился лилипут своим дребезжащим голоском. – Такому номеру в цирке цены бы не было. А не спать целую неделю этот трюкач может?

– А зачем? – удивился Глеб. – Выставка прибывает послезавтра, а уж пару ночей я как-нибудь выдержу. Да и ни к чему мне это. Убрать меня до дела вы не можете, потому что за это время найти и подготовить замену нереально. Значит, если я откину копыта, дело сорвется. Только я не собираюсь откидывать копыта. Скорее уж это случится с вами, но, подчеркиваю, только в том случае, если вы попытаетесь сделать мне больно. Вам придется привыкнуть к мысли, что просто сбросить меня со счетов не получится. В конце концов, если не договоримся, я могу шлепнуть вас прямо сейчас. Правда, это будет экономически невыгодно, я не привык работать даром. Зато окажу услугу обществу. Оно этого тоже не оценит, но черт с ним, пусть это будет благотворительность. Поймите, вам от меня никуда не деться, вы у меня в руках. Я предлагаю вам честную сделку, пользуйтесь моей добротой!

– Я не люблю, когда на меня давят, – сквозь зубы сообщил Кот.

– А кто любит? – рассудительно возразил Глеб. – Сам виноват. Ты хотел хорошего стрелка? Ну, так ты его получил!

– Даже слишком хорошего, – скаля испорченные зубы в невеселой улыбке, заметил Короткий. – Не стрелок, а ковбой какой-то – так и норовит тебя оседлать. Да еще и называет это честной сделкой.

– Вот-вот, – согласился Васильев. – Это, по-твоему, честная сделка? Ну, допустим, мы с тобой сейчас договоримся. А где гарантия, что после дела ты не захочешь загрести все? При твоих талантах это нетрудно. Какой нам резон идти на дело при таких условиях? Лучше все-таки рискнуть и попытаться обойтись без тебя.

– Вот такой разговор мне по душе, – сказал Глеб, постаравшись, чтобы это прозвучало как можно более открыто и искренне. – Просто, прямо, без этих виляний... Какой, говоришь, резон? Во-первых, я вам нужен там, в музее. Во-вторых, я могу понадобиться при отходе. А в-третьих, не знаю, что вы там придумали насчет остальных, но их я без проблем возьму на себя. Раз-два, и дело в шляпе.

Кот и Короткий переглянулись.

– Да, – сказал Васильев, когда этот безмолвный обмен мнениями закончился, – звучит заманчиво. Но где гарантия, что ты не возьмешь на себя заодно и нас?

– Не стану скрывать, – закуривая новую сигарету, сказал ему Глеб, – я об этом думал. Но если бы я действительно собирался так поступить, к чему было затевать этот разговор? Сделал бы тупую морду, как у Бека, сходил бы со всеми на дело, а потом перещелкал бы вас, как куропаток, и привет в шляпу...

– Ну, – сказал Короткий, – и к чему тогда весь этот гнилой базар?

– К тому, что я не дурак. Мне казалось, что вы тоже кое-что соображаете, поэтому я с вами и заговорил. Без меня вам не взять золото и не избавиться от остальных, потому что я вам этого просто не позволю. А мне без вас не получить за все это ры-жье и одного процента от его настоящей цены. Что я могу? Сдать его по дешевке как лом – вот и все мои возможности. Это, конечно, тоже бабки, и немалые, но как подумаю, сколько я потеряю...

• Предыдущая
• 29/80
• Следующая